Читать интересную книгу Маршал 2 - Михаил Ланцов

– Я же не знал, кто он.

– Ты и сейчас не знаешь. Как и я. Его слова – всего лишь слова. В душу мы к нему не залезем. Пока не залезем. Так что сосредоточься на операции 'Валькирия'. Нам нужно туда заглянуть. Иначе так и будем сидеть в потемках, да гадать. Не подойдет Ольга – найди другую. Кого угодно. Главное – чтобы он влюбился в нее и пустил к себе в душу.

Глава 3

11 августа 1939 года. Германия. Ставка Гитлера

– Итак, – начал совещание Гитлер, – господин Риббентроп смог окончательно утрясти все разногласия с Советами в предстоящей кампании. Так что теперь все зависит от вас, господа. – Он обвел всех присутствующих взглядом. – На каком сроке вы остановились? – Обратился хозяин кабинета к начальнику ОКХ Францу Гальдеру.

– На первом октябре, мой фюрер.

– Что нас останавливает начать операцию раньше? Со слов Риббентропа Советы готовы выступить хоть через две недели.

– Танки, мой фюрер. И самолеты. Все упирается в них. Согласно подписанному вами предписанию от пятого марта сего года мы сосредоточили все усилия на новых тяжелых и средних танках, отбросив все остальные как слишком слабые. 'Тройки' сейчас переделываются в самоходные артиллерийские установки, а 'двойки' переведены в категорию вспомогательных машин разведывательных батальонов и их производство серьезно сократилось за ненадобностью. Да и освободить промышленные мощности тоже потребовалось. С новыми же машинами натуральная беда. Даже успехи господина Шпеера не позволяют раньше названного срока завершить комплектование двух танковых корпусов и отдельного тяжелого полка. Альберт только разворачивается, а дела до него были слишком запущены. Господин Тодт уделял чрезвычайно большое внимание дорожному строительству. Настолько, что… – Гальдер замолчал, выразительно взглянув на Канариса, который все понял и поддержал начальника ОКХ.

– По сведениям наших разведчиков, в случае войны с Великобританией при равенстве потерь мы бы проиграли из-за того, что производим самолеты медленней.

– Так он вредил!

– Нет, – убежденно ответил Канарис. – Фриц просто не справился с возложенной на него задачей. Причем в вопросах, связанных с дорожным строительством даже отличился. Поэтому я предлагаю выделить для господина Тодта отдельное ведомство и поручить следить за дорогами Рейха. Это его призвание. В отличие от промышленного производства. – Гитлер несколько секунд подумал, после чего кивнул и обратился к Гальдеру.

– Продолжайте, генерал.

– Особенно трудно идут дела с тяжелыми танками. Мы, в принципе, можем выкроить пару недель, отказавшись от участия этого полка в боях, но тогда наши потери будут значительно выше. Ведь у поляков нет противотанковых средств, позволяющих бороться с лобовой броней в сто миллиметров. Эти танки на острие главного удара станут надежным тараном, способным проломить любую оборону противника.

– Нет! – Эмоционально отреагировал Гитлер. – Ни в коем случае нельзя отказываться от тяжелых танков. Мы получили хороший урок в Чехословакии. И такого повториться больше не должно!

– Так точно, мой фюрер. – Кивнул Гальдер. – Аналогичная ситуация у нас с авиацией. 'Штуки' и 'стодевятые' – это ядро Люфтваффе. Без них мы ничего не сможем сделать. А после тех потерь, что мы понесли в Чехословакии оправиться нам не просто. Неожиданно мощная ПВО, организованная чехами, оказалась для нас сюрпризом.

– Поляки нам его не преподнесут?

– Никак нет. В этот раз мы тщательно следим за их покупками. Кроме того, в Польше, в отличие от Чехословакии обороной командует не Тухачевский.

– Тухачевский?

– Да, – кивнул Гальдер. – Маршал Советского Союза. Дважды награжден высшими воинскими наградами СССР – звездами героя. Именно он автор успешной оборонительной войны чехов и именно он стоял во главе советских войск в Монголии.

– Надеюсь, он будет командовать советскими войсками в Польской кампании?

– Так точно, – кивнул Канарис. – По нашим сведениям Советы стягивают против Польши свои лучшие части, чтобы не ударить в грязь лицом на Европейском театре. Маршал Тухачевский более-менее оправился от ранений, полученных в Монголии, и по нашим сведениям именно его поставят командовать войсками в Польше.

– Ранений? – Снова удивился Гитлер.

– У маршала есть страсть – он любит наблюдать за ходом боя практически с передовой, а потому является частым гостем наблюдательных пунктов. В Монголии случился конфуз – небольшой отряд японских солдат прорвался через заграждение и атаковал позиции, где находился Тухачевский. Маршал лично принял участие в рукопашном бою, пользуясь, по слухам малой пехотной лопаткой. Получил несколько неопасных ранений, но не оставил поле боя, пока его бойцы не обратили японцев в бегство. Причем продолжал сражаться даже раненным. – Гитлер задумался на минуту, прохаживаясь по кабинету.

– Хорошо. Что по остальным войскам? – Обратился фюрер, выйдя из задумчивости, к Гальдеру. – Есть какие-нибудь затруднения?

– Есть, конечно. – Невозмутимо ответил начальник ОКХ. – Но они все в пределах разумного и сроков не задерживают.

– Мой фюрер, – подал голос Гудериан, – вы позволите?

– Конечно, – улыбнулся довольный Гитлер, сделав приглашающий жест.

– Ваше решение о переводе Панцерваффе на средние 'четверки' и тяжелые 'пятерки' было дальновидно и правильно. Чехарда с мелочью нам совершенно ни к чему. Но работая над материалами кампании в Чехословакии я пришел к выводу, что нам нужно строить больше бронетранспортеров. Пусть и не гусеничных, а колесных, но строить. Они очень серьезно повышают стойкость панцергренадир даже если в роте есть хотя бы одна или две машины. Да и штабным желательно выделить бронетранспортеры, дабы снизить потери от засад и внезапных обстрелов.

– Это реально? – Обратился фюрер к Гальдеру.

– Колесные – да, с полугусеничными есть проблемы. Они очень трудоемки в производстве. По крайней мере, господин Шпеер утверждал именно так.

– Панцерваффе такое решение устроит?

– Вполне, – кивнул Гудериан.

– Прекрасно! – Подвел итог краткой дискуссии фюрер. – Итак, господа, прошу высказываться. Какие еще у кого трудности? Мы должны произвести очень благоприятное впечатление на весь мир, продемонстрировав могущество Вермахта. – Воодушевлено произнес Гитлер, продолжая долгое и непростое совещание.

Тем временем в Москве…

Тухачевский неспешно прошелся по своему кабинету и сел на мягкий, кожаный диван, который тут поставили за время его лечения в госпитале. Ему было слегка тревожно.

Вот уже несколько дней он проводил в относительном покое. Ни Сталин, ни Берия его не тревожили, занимаясь проверкой предоставленных сведений. Дела по подготовке к польской кампании шли своим чередом, а советские газеты буквально захлебывались в благоговейной ярости, описывая зверства польских извергов над белорусами, украинцами и немцами. Да и не только советские. СССР, Германия, Италия, Испания, Чехословакия, Венгрия пели в унисон. Даже французы с бельгийцами время от времени отличались статьями, в которых пересказывали антипольскую истерию. А ему было невыносимо скучно и тоскливо. Казалось, что он тут находится на каких-то птичьих правах и его в скором времени закроют в камере, начав выпытывать все, что накопилось в его голове за столько лет. Вполне рациональное решение. Где еще можно встретить такой солидный источник информации?

Тухачевский закурил папиросу и задумчиво посмотрел в окно. Прошло практически четыре года с момента внедрения. И все это время он ни на минуту не останавливался, стремясь сделать 'последний вздох' перед смертью. Реализовать последний шанс. Последнюю надежду. Много ли получилось?

Полностью реформированная научно-исследовательская и опытно-конструкторская деятельность пошла буквально семимильными шагами. Серьезная модернизация и развитие промышленности в наиболее стратегических важных областях позволяла к концу текущего года начать массово выпускать новые, современные и вполне совершенные образцы техники, никак не увязывающиеся с воспоминаниями. Чего только стоит одна концепция боевых платформ и основной танк? А создание основного авиационного двигателя под собственный бензин 'сотку', производство которого уже осваивалось на Рыбинском, Московском и Запорожском моторостроительных заводах. То есть, тот зоопарк, который имел место в далеком прошлом, был приведен к более-менее приличному виду. Аналогично шло дело и в других областях. Например, в Красноярске достраивался алюминиевый завод и теплоэлектростанция для него. Да и вообще, алюминиевая промышленность СССР развивалась не в пример энергичнее альтернативной реальности, выползая, по прогнозам, к концу года на практически удвоение! А что будет дальше? При том, что СНК уже носом землю роет, пытаясь изыскать способы увеличить производство этого ценного сырья…