Жар исходил от Каяна, и когда он шёл, снег вокруг них растаял, и они были окружены полем пламени.
Люция стояла молча, пока Каян говорил о Тимофее, но её терпение подходило к концу. Она знала нрав Каяна, особенно после его визита в Лимерийский дворец, и обнаружила их родство.
Как может быть, что всемогущий бог, элементаль, которого Миленья желала тысячелетиями, был таким же, как просто большой мальчишка?
Но нет. Он не всемогущ. Если был бы, не просил бы её о помощи.
- Ты закончил свою истерику? – спросила она.
Он посмотрел на неё, но глаза всё ещё сияли синим.
- Относительно.
- Хорошо. Потому что это становится утомительным.
- Да? Мои поиски для уничтожения врага и воссоединения с семьёй кажутся тебе утомительными?
- Нет. Но вот всё это – да, - она указала на сожжённое поле.
- Я подумал, что ты была не против согреться в холодный день. Ошибся, - его зрачки вновь стали янтарными, и пламя, окружающее их. Пропало. Он поднял бровь. – Лучше? Ну же, улыбнись, маленькая волшебница! Или это испортит строгий взгляд, который ты практикуешь?
- У меня нет намерения улыбаться. Ты знаешь, я до сих пор в ярости из-за того, что ты сделал с Магнусом.
- Твой брат не проявил ко мне уважения.
- Он не знает, кто ты.
- Точно.
- Таким образом, вместо пожалеть его за невежество, ты решил его убить!
Весь гнев из выражения Каяна пропал, и он подарил ей очаровательную улыбку.
- Я б не сказал, что гневался на него. Магия огня – это то, кто я. Что я.
Она скрестила руки на груди и отошла от него.
- Это не оправдание. Магнус вне пределов. Если ты причинишь ему вред, я не буду тебе помогать.
Тот факт, что она охотно пытала Магнуса магией, пока он не сказал правду, не так хорошо вписывался в это. Тем не менее, если б он не сопротивлялся, она не принесла бы ему боли.
Причинить боль Клео, однако, было нетрудно.
Занимаясь с нею, Каян научил её.
- Тимофей заслуживает смерти.
- Тогда он умрёт, - она покачала головой, - просто не понимаю, почему ы так спешишь. Ты только проснулся. И ты бессмертен, как и он.
- Я ждал целую вечность, чтобы освободиться, маленькая волшебница. Почему ждать ещё один день, чтобы узнать что-то? – он схватил её за руку, останавливая девушку. – Знаю, ты сердишься, и не хочу этого. Думаю, могу искупить вину.
- В самом деле? – она скептически посмотрела на него. – Как?
- Давай найдём твою семью.
Дыхание в её груди замерло.
- Сейчас?
Каян улыбнулся.
- Ты права, моя месть может подождать несколько дней. Ты шестнадцать лет ждала, чтобы узнать, кто ты на самом деле.
Ведьмы, что могли бы помочь им колесо, рассказывали о пророчестве Люции. Они узнали, что Люция родилась в ночь, когда звёзды стали в ряд, многих ведьм отправив в путь, в Пелсию, чтобы найти её. По слухам одной ведьмы, двум кровным сёстрам удалось это сделать.
Одной из этих сестёр была Сабина, ведьма, которую Люция убила много месяцев назад в Лимерийском дворце, когда впервые проснулись её силы. Если б только она знала достаточно, чтобы подождать, она бы раздавила череп Сабины и выжигала в пламени до тех пор, пока ведьма не рассказала бы о её происхождении.
- Ладно, пойдём, - промолвила Люция, чувствуя, как сдавливает грудь. – Мы так близки к правде. Я чувствую.
- Тогда решено, - кивнул Каян. – Завтра в Пелсию.
***
Как только она закрыла глаза, чтобы уснуть, её преследовал Магнус у дворца.
Его радость и облегчение, когда она подошла.
Его замешательство, когда она бросилась в его объятия.
Его неуверенность, когда она поцеловала его.
И его боль, когда она получила правду от него, жестоко и против его воли.
"Это та, кто я сейчас, дорогой брат, -думала она. – Это та, кем я хотела быть".
После этого утверждения она наконец-то помолилась перед сном.
К сожалению, её молитвы не услышали.
Во сне она стояла на лугу. Но не на обычном лугу. Это был луг Убежища, где она во сне встретила Алексиуса.
Яблоки, блестящие и красные, как рубины, свисали с деревьев, небо было сапфирово-ярким, и блестящее солнце освещало всё вокруг неё.
Это было последнее место, где она хотела оказаться.
Ястреб кружил высоко над головой, а после спустился и сел на соседнее дерево.
Это не Алексиус.
Этого не может быть.
Тем не менее, небольшая часть её сердца надеялась, что, может быть, он может ещё раз посетить её. Когда бессмертный умер, его тело вернулось в стихийную магию, из которой было создано. Они не становятся трупами, даже если жили, как смертные, много лет.
Может ли он всё ещё связаться с нею в её снах?
Она подошла к птице.
- Алексиус.
Ястреб склонил голову, а после пропал с её глаз.
- Мне очень жаль, но я не Алексиус.
Люция обернулась. Перед нею на лугу стоял молодой человек, одетый в белые одежды, как первосвященник. Но большинство священников, когда-либо известных Люции, были стары и морщинисты, уродливы, а этот человек был столь же красив, как и Алексиус.
- Я красив? – спросил он.
Она задохнулась.
- Ты можешь читать мысли.
- Только во сне. Как сейчас.
- Кто ты? – спросила она.
- Думаю, ты знаешь ответ на вопрос, - отозвался он, обходя её.
- Тимофей.
Он кивнул, улыбаясь.
- А ты – Люция Эва Дамора, принцесса Лимероса. Возродившаяся волшебница. Король дал тебе имя Эвы. Как предсказуемо.
Вот каким он был, существо, заточившее в тюрьме Каяна и всю его семью на многие столетия. Монстр, жестокий и злой, как Миленья.
Её кулаки загорелись пламенем, и она сузила глаза.
- Ты сделал ошибку, посетив мой сон.
- О, совсем ребёнок, - он щёлкнул пальцами и забрал её огонь.
Она посмотрела на руки и, скрывая тревогу, попыталась возродить пламя. Но не смогла даже вызвать искру.
- Давай позаботимся, чтобы мы поняли друг друга с самого начала, - сказал Тимофей. – У тебя не ту власти. Я контролирую этот сон.
- Это мой сон. И я хочу проснуться.
Долгое время было тихо, Тимофей ничего не сказал, ничего не сделал, только стоял перед нею и наблюдал. Наконец-то он спокойно промолвил:
- Я никогда не понимал, почему ты так поразила Алексиуса. Ты не сделала ничего, чтобы произвести на меня впечатление. Они говорят, что ты могущественна, как Эва? Даже если ты ещё пять столетий не будешь жить и дышать ничем, кроме элементалей, ты получишь только часть её величия.
Она рванулась вперёд, пытаясь ударить его. Если она не может использовать магию, она воспользуется грубой силой. Но когда она взмахнула кулаком, ударила не Тимофея, а невидимую стену, прочную, как скала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});