Игла шприца еще раз впилась в тонкую руку юноши, и впрыснутая в вену жидкость разбежалась по жилам. Парнишка, ощутив жар, идущий от сердца к онемевшим членам и согревающий все его тело, блаженно улыбнулся. Теперь он смог повернуть голову так, что ему стал виден высокий темный потолок комнаты.
Он чувствовал, как разрывается его плоть (боли не было - он ощущал только давление на кожу), и видел пар, поднявшийся в холодный воздух от его живота - легкое светлое облачко, исходящее от жаркой липкой влаги, но остался равнодушным ко всему, что с ним делали эти трое.
Шаркая ногами, темноволосый коротышка с безобразным сморщенным лицом отошел в сторону, почтительно поддерживаемый одним из арабов. Второй араб тоже куда-то исчез. Скованный юноша остался неподвижно лежать на залитой кровью плите, размышляя, почему они ушли, оставив его здесь одного. Мысли его путались; соображал он медленно и неохотно. Так приятно было лежать здесь, наблюдая за легкой колеблющейся струйкой пара, поднимающейся вверх от невидимого источника, расположенного совсем рядом с ним, но скрытого за пределами поля зрения. Ему захотелось полностью отдаться на волю судьбы, расслабиться, плывя по течению; его клонило в сон, голова кружилась и в ушах шумело. Но недремлющий страж - его разум - не подчинялся этому желанию; рассудок протестовал, пытаясь сказать ему что-то очень важное, отчаянно цепляясь за каждую ниточку, еще связывающую почти бесчувственное тело с реальным миром, где были боль и страдание... А он прогонял от себя эти назойливые, неприятные мысли. Он не хотел больше страдать! Когда боль, терзавшая его уже много дней, окончательно прошла, наступили минуты блаженства, опьяняющего, как вино.
Теперь концы игл, торчавшие из его груди, казались ему свечками на праздничном столе - их головки сияли, словно крошечные огоньки. Справляют его именины?.. Он не помнил даты своего рождения, не знал, какой сегодня день... Впрочем, не все ли равно? Любой праздник будет ему в радость.
Он услышал звуки, раздавшиеся где-то совсем рядом, и вытянул шею, насколько ему позволяли это сделать скованные руки и ноги, стараясь повернуть голову так, чтобы ему стало видно, кто там шумит. Нервные окончания отозвались на его движение слабой, тупой болью. Черноволосый коротышка стоял внутри алькова, открывая вход в небольшое помещение, похожее на кабинет. Нет, не кабинет, а... как это называется?... он видел что-то подобное в церкви... Как смешно, это место действительно напоминает церковь... здесь столько свеч, только все они почему-то черного цвета... А гладкий камень, на котором он лежит, должно быть, алтарь.
Парнишка захихикал, но вместо смеха из его горла вырвалось бульканье.
Трое мужчин склонились над обнаженным распластанным телом; низенький человечек со сморщенным лицом держал покрытый черным платком сосуд из черного металла. Края ткани ровными складками ниспадали с верхушки этой странной плоской чаши с широкими краями. Кровь сочилась из глубокого длинного пореза в верхней части живота несчастного юноши; кровь темными лужицами поблескивала на темной поверхности камня, кровь тонкими ручейками стекала вниз с ровных краев плиты, а вместе с кровью и жизненные силы понемногу покидали молодое тело.
Сняв покрывало с металлического сосуда (эта чаша более всего напоминала потир), маленький человечек зажал дно сосуда своей дрожащей рукой. Погрузив другую руку в открытую рану на животе юноши, он развел в стороны края пореза и погрузил черный металлический кубок в кровь и скользкие внутренности, мягко надавливая на его края, чтобы чаша опускалась глубже.
Теперь парнишка кричал так, что его хриплому голосу вторило эхо от каменных стен и сводов комнаты, ибо никакие наркотики не могли заглушить его боль и ужас.
Он еще дышал, когда второй араб достал какие-то инструменты из складок своей одежды и вонзил их в закованные руки и ноги жертвы.
А юноша с запрокинутой головой видел миллиарды немигающих глаз, глядящих на него, ни на секунду не отводя взора.
19. ЧТО БЫЛО НУЖНО КОРЕ
- Мне нужно, чтобы кто-то был рядом, - сказала она. - Я... я боюсь оставаться одна в этом доме.
Холлоран открыл дверь шире, и она торопливо перешагнула порог его комнаты, оглянувшись через плечо, словно кто-то подкрадывался к ней сзади по длинному темному коридору. Холлоран выглянул наружу - коридор был пуст.
Он повернулся лицом к своей неожиданной гостье - девушка ставила на тумбочку возле его кровати бокалы и бутылку, которые она принесла с собой.
- Я запомнила, что вы любите шотландский виски, - сказала она Холлорану, но тон ее был не слишком уверенным.
Он покачал головой:
- Мне нужно идти дежурить через... - он поглядел на часы, - через несколько часов. Но вы можете пить одна, если вам хочется.
Казалось, Кора слегка смутилась. Она налила себе порцию неразбавленного виски, чуть отвернувшись от него, избегая его взгляда, а он так и не смог понять, то ли она застыдилась своего бесцеремонного ночного визита к нему, то ли она чувствовала неловкость оттого, что пила неразбавленный виски. Холлоран встал и плотнее прикрыл дверь.
На плечи Коры был накинут купальный халатик - не слишком надежная защита от ночной прохлады.
- Должно быть, вы считаете меня ужасно глупой. Или... - она так и не закончила фразу.
Холлоран подошел к кровати, на которой она сидела, вытаскивая автоматический пистолет из кобуры. Положив оружие на тумбочку рядом с бутылкой и пустыми бокалами, он глянул ей в лицо.
- Каждый из нас чего-нибудь боится, - сказал он.
Холлоран начал медленное, осторожное движение вглубь ее плоти, опасаясь причинить ей боль, хотя ее пальцы впились в его обнаженную спину, побуждая его к более решительной атаке. Ее зубы легонько прикусывали то его шею, то плечо, когда девушка змеей извивалась в его объятиях. Купальный халат все еще был на ней; он распахнул его, чтобы ласкать ее грудь и плечи. Она громко застонала, зажмурив глаза, опьяненная его ласками. Он нагнулся, напрягаясь, как мог, чтобы поймать ртом набухшие соски ее грудей; легонько пощекотав их языком, он приник к ее нежной, ароматной коже долгим, горячим поцелуем. Она долго не могла перевести дыхания, и наконец с ее дрожащих губ слетел еще один блаженный стон. Сорвав с нее халат, он бросил его на стул, стоящий рядом с постелью, готовясь насладиться полной наготой юного, прекрасного тела.
Его пальцы медленно блуждали по упругой коже ее бедер, легонько касаясь нижней части живота; они спускались все ниже, проскользнув меж ее ног. Девушка выгнулась дугой, прижимаясь к нему, и вот уже он вошел внутрь, встретив на своем пути лишь слабое сопротивление мягкой преграды. Руки Коры, сомкнутые на его спине, так крепко сжали его, что он не смог контролировать себя, и резким, быстрым движением продвинулся еще дальше. Она слабо вскрикнула от боли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});