Уже в другом штате они останавливаются на заправке, чтобы перевести дух.
В туалете Кару тошнит. Она приводит себя в порядок, переодевается и выходит к машине. Здесь нет дождя, уже с утра палит солнце, кругом пустыня.
— Я не знаю, что мне чувствовать, — подходит к Ангусу, что сидит на капоте и курит. Он обнимает её, целует в волосы. И в ответе его и голосе слышится улыбка:
— Не думай ни о чём. Давай просто... жить.
Кара отстраняется, чтобы заглянуть ему в лицо.
— Я могу уехать к семье, если всё закончилось. Сара отпустила меня, я больше ничего никому не должна. Только волновалась из-за нашей связи. Будет... неудобно?
Ангус тихо вздыхает, отводит взгляд, будто берёт паузу, чтобы справиться с собой.
— Я хочу, чтобы ты осталась. Мне жаль, что я делаю это слишком поздно.
Кара гладит его по щеке, приподнимается на носки и касается сухими губами губ. Ангус притягивает её к себе теснее, целует, впивается горячими пальцами в талию. Она слышит, как гулко бьётся его сердце, поддаётся их связи, словно воде, отбрасывающей её на безопасный, прожаренный солнечными лучами, берег.
Он целует её, нежно касается изнывающего тела под одеждой, поднимается на руки и устраивает на задним сидении машины, нависая сверху.
Кара сглатывает, замирая, не веря, что это происходит. Касается прохладными пальцами его рельефного тела, приподнимает брови, словно неуверенная, что сможет, поддаётся горячим поцелуям и ласкам, не чувствует ничего кроме его... любви?
И вспоминает о ребёнке, мысли о котором кажутся такими далёкими. О ребёнке, любовь к которому диктовалась лишь инстинктами дракона.
И здесь то же самое?
Кара обнимает его, целует в шею, и вдруг — отстраняется.
Ангус берёт её лицо в свои ладони, заглядывает ей в глаза.
— Что такое?
Не выдерживает, не даёт ей ответить, целует в губы.
Она усмехается. Нервно. Устало.
Хочется его тепла, но не так, нет...
— Что ты говорил про обряд? Я хочу прервать нашу связь.