которое угрожает жизни двум третям населения планеты. И этот геноцид обязательно случится, если народ не взбодрить и не дать планам Рай’са достойного отпора. Он еще не успел довести «Мухтара» до ремонтной зоны, как его вызвал Ромин.
– Вот скажи, полковник, что мне с тобой делать, а?
– Наградить. Или в рядовые пилоты разжаловать, – честно ответил Павел. – В зависимости от того, как интервью сработало.
– Нормально сработало. Первые анонсы уже слиты в сеть. И спасибо, дорогой, из-за тебя у меня работы через край! Добровольцы завалили штаб своими резюме! Там и вояк пруд пруди! Причем элита подтянулась, спецназ, ветераны! Из сорока трех институтов звонили с вопросом, чем они могут помочь. Частные меценаты деньги начали жертвовать.
– Это же… хорошо?
– Слишком хорошо, я бы сказал. Но больше – никакой самодеятельности, понял?
И Ромин отключился, побежав осваивать ресурсы, которые свалились на Корпус благодаря одному упертому полковнику.
В ремзоне полковника поздравляли. Персонал базы только по новостям в интернете осознал, что командир совершил нечто эпохальное. Марина быстро навела порядок, отправив людей по рабочим местам, и уволокла Павла в свой кабинет.
– Павел, ты понимаешь, что натворил?! – спросила она, заперев дверь.
При посторонних Марина всегда его называла на «вы», но в личных беседах начинала «тыкать».
– В общих чертах, – полковник притворно разыгрывал скромнягу. – Говорят, что экономику Земли на военные рельсы перевел.
– Это-то да. Но ты сделал ровно то, что хотела протопрограмма!
– Почему…
– Да потому! Ей что надо было?! Цель! Какая у нее основная цель?! Дать Рай’са как можно больше способных сражаться солдат. И ты это сделал! Ты расшевелил своим интервью тех, кто находился в спящем состоянии!
Это называется обухом по голове. Да еще и со всего размаху! Полковник потрясенно присел на край рабочего стола.
– Что же получается? А? Может, этот гадский искусственный интеллект и пирамиду нам специально сдал? Чтобы у нас волна пассионарности пошла?!
– Очень может быть.
– Да что за чертовщина! Как нам тогда войну выигрывать?! Если побеждая, мы в итоге проигрываем?!
У Марины ответа на этот вопрос не нашлось.
– В штаб сообщить надо о наших идеях и выводах. – Павлу не хотелось командующего корпусом расстраивать, но довести до начальства проблему надо.
– Пал Борисыч, а вот эти соображения никому не сообщай. Я серьезно, вы с Мариной сейчас подпишете подписку о неразглашении. – Генерал на голограмме выглядел сильно обеспокоенным.
– Мы понимаем…
– Понимал бы, не лил масло в огонь перед писаками, – напомнил генерал Павлу, и тому нечего было ответить.
Закрепив электронной подписью соглашение о неразглашении, полковник завершил сеанс связи.
– Идем на полигон? Думаю, там вы себе настроение поднимете.
Павел не стал разочаровывать Марину и говорить, что стрельба по голографическим пришельцам его утешит мало. Он только что всю планету круто подставил! Но ему еще предстояло решить, стоит ли начинать распределять классы и по остальным МКП роты. Перевесят ли плюсы, которые машины получат от трансформации, риски того, что на них может как-нибудь воздействовать протопрограмма? Тот факт, что техники в ремзоне не способны провести хоть сколько-нибудь серьезный ремонт новых машин, решимости Павлу тоже не добавлял. Как вариант, можно было бы в штаб обратиться и перевалить ответственность за решение о модернизации на голову начальства. Но так поступить с Роминым Павлу не позволяла совесть, он и так штабным устроил развлечение от всей души.
– Давай так – по одной машине переводим в новый класс. Я просмотрю списки и выберу, кого конкретно будем отправлять на трансформацию.
Павел кандидатов выбирал по одному критерию – чем меньшей полезностью отличался пилот, тем лучше. Опытные кадры по решению Павла модернизацию должны будут пройти во вторую очередь.
– Нам кристаллов на пять комплексов точно не хватит, – сообщила Марина полковнику.
– Это разве проблема? После уничтожения П-2 миньоны в окрестностях появляться перестали. Думаю, в тоннелях их тоже нет. Отправим пару взводов, выделим им максимум тары для транспортировки. Наладим постоянно воздушное сообщение между местами сбора и Заставой, и тебе этих кристаллов некуда девать будет.
Павел решил на сбор урожая отправить Малого, так как «Титаны» отличались повышенной грузоподъемностью. И Березова, чтобы было кому проследить за увлекающимся командиром третьего взвода. Швецова же Павел вызвал на полигон, для капитана у него имелась особая деликатная задача.
Изучать новые образцы брони можно в лабораториях. Прочность, стойкость к экстремально высоким температурам и ударным физическим воздействиям. Подход в общем-то верный, но по времени затратный. Новые броневые плиты годами в лабораториях крутить-вертеть могли, перед тем как в войска отправить. Существовал и иной, более быстрый способ протестировать новый корпус «Мухтара». Правда, он был довольно рискованным.
– Павел Борисович, а вы эту идею штабу озвучивали? – с большой долей сомнения в голосе спросил капитан по рации.
– Нет. У них своих головняков девать некуда. Я тебе приказ под запись отдал?
– Отдали.
– И чего тебе еще нужно?
Мобильные комплексы стояли на полигоне. Друг перед другом. Как ковбои дикого запада или дуэлянты.
– Было бы неплохо, если вы хотя бы из машины выйдете. Чтоб мне потом под трибунал лишь за порчу боевой техники идти, а не за убийство командира.
– Слушай, капитан, мы десять раз все обсудили – как только я покидаю «Мухтара», основные боевые системы отключаются. И мы не можем их включить удаленно. Ты стреляешь по касательной, стараешься не зацепить кабину.
– А если я постараюсь, но у меня не получится?
– Так не бывает, Швецов, если у тебя что-то не получается, значит, ты плохо стараешься. Оставить мандраж, капитан. Твой комплекс может пулю в пулю на полкилометра укладывать. Отстрелялись и пошли наконец отдыхать!
На МКП Швецова навесили широкую номенклатуру вооружения. Автопушку на левую руку, плазму – на правую. И ракеты с разными боевыми частями, от кумулятивной до термобарической.
– Собрался? – продолжил давить на капитана Павел. – Давай начнем со снарядов. Ставь бронебой, и погнали.
Несмотря на то что Павел хорохорился, керамический сердечник бронебойного снаряда «Мухтара» прошивал лобовой лист основных боевых танков. И если у Швецова дрогнет рука или чуть сбит прицел…
Оценить, насколько крепка обновленная броня «Мухтара», к сожалению, не удалось. Павел после вспышки на орудии капитана стиснул зубы, ожидая удара по броне. Но не случилось – за мгновение до соударения перед МКП засиял резонансный щит, распыливший бронебойный лом на мельчайшие частицы, которые хлестанули по броне, не оставив и царапин.
– И правильно! Я бы тоже от греха подальше щит включил, – с облегчением произнес Швецов, посчитавший, что у Павла не выдержали нервы.
– Это не я! Это он сам! Он включился… – Радужная полусфера пропала сама по себе, Павел ни нейронную команду