многих радостей, которые бывают у юношей его возраста.
«Многие ли из них,- спросил Джим,- побывали в Киеве?»
«Меня ругали за тренировку Джима,- признается Тиммонс,- однако нужно пробиться через барьер утомления. А это страдание. Как, например, игрок в бейсбол или даже толкатель ядра поймет, через какие мучения проходит Джим?»
Он продолжал напряженно тренироваться. Наступило 1 июня. Занятия в университете закончились, первый год обучения был завершен. В среднем у Джима была оценка «Б» с плюсом, а по трудному курсу математики ему поставили высшую - «А». (Оценки в США ставятся по шестибалльной системе, в которой высшей является «А».)
«Он не блестящий студент,- говорит Тиммонс,- но он всегда может получить хорошие оценки, потому что старается. Джим старается во всем, что бы он ни делал». В этом главная позиция Джима в отношении к жизни. Он выражает ее просто: «Если трудиться достаточно напряженно, можно достигнуть высокой цели».
Признание ценности напряженного труда и важности поставленной цели - это то, что, как надеется Тиммонс, каждый из его учеников сможет использовать в дальнейшей жизни.
Всякий раз выступая в комптонской миле, Джим улучшал свои личные рекорды. В первый раз он, еще юниором, показал на ней 3:59,0, а в следующем году - 3:56,8. И Джим снова надеялся пробежать на этих соревнованиях с личным рекордом. В действительности же его целью было побить мировой рекорд (3:53,6).Он надеялся, что в комптонской миле будут выступать все лучшие бегуны на выносливость.
К сожалению, забег был не особенно сильным. Среди его противников был лишь один «милевик из четырех минут» - Джим Грелле.
Джима раздражали авансы организаторов насчет нового мирового рекорда. Объявлялось даже время по кругам. Джорджа Юнга, американского чемпиона в стипль-чезе, включили в забег в качестве «зайца», и Джиму было неприятно видеть своего друга в неподходящей для него роли.
Состязания снова проводились на стадионе «Колизеум» в Лос-Анджелесе, но на трибунах из-за холодной погоды было лишь 10 тысяч зрителей.
Джим заметил своего товарища по команде Дэйва Мэнсфилда и подошел к нему: «Постереги одежду, пожалуйста, иначе мальчишки все растащат».
Джим сделал несколько разминочных ускорений и, услышав последний сигнал к старту на милю, возвратился к Мэнсфилду. Снимая с себя безрукавку, в которой он разминался, Джим сказал: «Подожди минутку, я сейчас вернусь».
Почти с восторгом Мэнсфилд вспоминает: «Перед стартом Райан был чертовски хладнокровен».
Джим был хладнокровен потому, что обладал неистощимой уверенностью. Он считал, что готов побить мировой рекорд. Правда, Тиммонса такое настроение несколько озадачивало.
«Занятия в университете были закончены, экзамены прошли, а для меня это большое дело. Прибавьте сюда интенсивную тренировку в течение предшествующей недели, нет, фактически в течение всего сезона перед этим стартом. Я действительно чувствовал себя способным на настоящий бег.
За четыре дня до приезда в Комптон я бегал отрезки по 220 ярдов. Кажется, как-то я пробежал 6 по 220 и в среднем показал 23,8. После этого пришло утомление, но оно не было чрезмерным. Этот результат на тренировке оказал на меня большое действие.
Миля в Комптоне была моим вторым крупным соревнованием в сезоне, и я был готов к ней. Я только что вернулся после соревнований на две мили и чувствовал себя на полном ходу.
Это было внутри меня, и я знал об этом. Какое-то необъяснимое чувство, что наступил подходящий момент.
Джим занял место у бровки, рядом встали Грелле и Юнг. Первые 440 ярдов он прошел за 59,9 и... «все пошло насмарку после первой четверти».
Джим не отдавал себе в этом отчета, потому что не смог услышать время после первого круга.
«Если бы я знал, с каким временем была пройдена первая четверть, я попытался бы прибавить».
На втором круге лидерство взял Юнг, и темп возрос. Джим следовал за лидером. После 660 ярдов он почувствовал тяжесть в ногах, хотя бегуны прошли этот отрезок только за 1:29,4. Два круга Джим пробежал за 1:58,5. Зрители начали волноваться, предвкушая хорошее время. Все еще думали, что между Джимом и Грелле развернется борьба; так казалось еще круг или около того.
К этому времени соревнование стало почти заурядным... к небольшому разочарованию как зрителей, так и самого Джима. Темп бега не соответствовал рекордному. До Джима дошло, что ему нужно начать действовать энергичнее, и на третьем круге он вырвался вперед и пошел своим темпом. Это было нечто новое, чего не могли не заметить. Когда же Джим, преследуемый англичанином Нейлом Дугганом и Джимом Грелле, прошел три четверти мили за 2:58,5, на трибунахначали кричать. При входе в вираж Грелле прибавил скорость и обошел Дуггана. Казалось, что развернется интересное соревнование между двумя американцами.
Но здесь Джим включился в борьбу по-настоящему. Грелле, бежавший сзади него, заканчивал одну из своих самых быстрых миль с великолепно пройденной последней четвертью - за 57,1, обеспечившей ему результат 3:56,0, но Джим просто убежал от него. Широкими маховыми шагами он пожирал дорожку в самом быстром финише, который когда-либо видели в миле.
«У меня иногда возникало то чувство полета, о котором говорит Снелл. У меня было такое чувство, когда я бежал действительно быстро и, как мне казалось, без всякого усилия. Так было в Комптоне. Я летел, а не бежал. На последних 150 ярдах, когда я выложил все резервы, я почти не чувствовал утомления. Бежать было невероятно легко».
Джим был на 17 ярдов впереди Грелле, заканчивавшего бег вторым, и стадион казался спокойнее, чем обычно, потом что большинство людей просто разинули рот от изумления. Такого финиша публика не видела со времен выступлений в Америке Питера Снелла в 1963 году, когда показывались менее высокие результаты.
Время Райана на отрезках: 440 ярдов - 59,9; 880 - 1:58,5; полмили - 2:58,5; 1 миля - 3:53,7.
Джим передвинулся в списке лучших милевиков всех времен с шестого на второе место, а до мирового рекорда не хватило всего одной десятой секунды. Последние 220 ярдов он пробежал за 26,4, а заключительные 120 - за 14,4. Никто никогда так быстро на милю не финишировал. Самым замечательным было то, что после бега Джим не чувствовал обычной тошноты.
«Я думал, что пробежал что-нибудь около 3:56. Когда я узнал свой результат, это было настоящей взбучкой для меня. Ну, хорошо, допустим, мне не хватило бы полсекунды, тогда еще ничего. Но бежать вплотную к мировому рекорду и не знать об этом!»
Когда Джима спросили, помешало ли ему то, что не был установлен достаточно быстрый темп, он ответил: «Я не нуждался в той психологической поддержке, какая