к наёмнику, из-за чего почтовая птица недовольно закаркала мне вслед.
Распахнув дверь и оказавшись в довольно тёмном помещении мельницы — ни свечей, ни факелов здесь не было — я какое-то время привыкал к местному освещению. Из темноты прохода появился Барк — он быстро добежал до меня и трясущимися руками схватил за ворот кожаной куртки.
— Господин, — на одном дыхании выпалил он. — Там алтарь и череп.
— Монстры есть, — спокойно спросил я, вынимая из ножен меч. Барк покачал головой. — А факел твой где?
— Там обронил. Когда алтарь увидел.
— Ну веди, — я усмехнулся. Интересно, за поведение NPC в бою и мирной жизни отвечал один и тот же скрипт? Почему Барк не боялся пугала, а сейчас испугался простого алтаря? Пока мы шли по мельнице, и потом, пока спускались по тёмной лестнице, я думал об этом, и пришёл к выводу, что алгоритм поведения NPC в разных ситуациях всё-таки один и тот же. Просто оказавшись в одиночестве, ополченец совершал проверку морали безо всяких бонусов — от меня, или товарищей по оружию. Это казалось самым разумным выводом.
Спустившись по лестнице, мы оказались в длинном, узком коридоре, идущем строго прямо. Ни дверей, ни ответвлений, ни поворотов — только свет от уроненного Барком факела впереди. Наёмник пропустил меня вперёд, явно не решаясь идти первым. Я ничего не сказал — вряд ли каждая моя ободряющая фраза инициировала проверку морали, но всё же… вот в чём беда с компьютерными играми, основанными на настольных — кубики решают слишком много. Я понял это, ещё когда подростком играл в Dungeons and Dragons Online, или в синглплеерные игры по той же лицензии — у броска кубика всегда два результата. Успех или провал. Провал очень редко означает сохранение статуса кво, обычно это ухудшение ситуации. В бою, провал это промах и не нанесение урона по врагу — что позволяют противнику ударить вас. В проверке навыков, это или облом в диалоге, или потеря какого-то предмета, вроде отмычки. В играх, основанных на настольных, провал не означает, что вы ничего не добились и можете попробовать позже. Он означает, что вы что-то потеряете. Таким образом, если вдруг, по какой-то причине, каждая моя одобрительная речь активируют проверку морали у наёмников, успех означает сохранение статус-кво. Наёмник остаётся сражаться за меня. Провал означает, что наёмник побежит. Так что, пусть лучше Барк дрожит и идёт сзади. Меньше кидаешь кубов, меньше шансов, что провалишься.
Я прошёл по коридору, до небольшой комнаты, у входа в которую и лежал факел. Подняв его, спокойно вошёл внутрь. Всё было так, как и рассказывал Барк, если не хуже. Помещение было не слишком большим — метра два на два, может быть чуточку больше. В дальнем углу действительно стоял грубо вытесанный каменный алтарь, без символов или украшений. Фактически, это был просто очень большой камень, у которого стесали верхнюю часть, так чтобы она была ровной и плоской. На этой плоской части и лежал человеческий — хотя при обилии гуманоидных народов в мире Blood Lore я не был уверен в этом до конца — череп. Череп был залит чёрным воском, и две полусгоревшие чёрные свечи были вставлены в глазницы. Рядом с алтарём была простая кровать, на которой лежала полусгнившая безголовая женщина. Её тонкие, обтянутые почерневшей кожей руки и ноги были привязаны к деревянным ножкам кровати пёстрыми алыми и голубыми лентами. Сама женщина была обнажена, но гниение не затронуло ни грудей, ни лобка, ни бёдер. Я мог только усмехнуться наивности автора этой модели, заботливо расположившего трупные пятна только на руках и животе. Грудь, также обтянутая почерневшей кожей, была упругой и круглой, как у живого человека.
— Какие ж вы уроды, — хмыкнул я себе под нос, имея в виду разумеется авторов игры. Барк всё понял по своему.
— Неужто жена Донована? И впрямь, подонок.
— Думаешь он её убил? — спросил я, проходя в комнату. На алтаре, под черепом, лежало ещё кое-что, чего Барк в панике не заметил — небольшая тонкая книжица, с обложкой из чёрной кожи.
— Нет, говорят она сама померла, года четыре назад. От болезни, — пожал плечами ополченец. Он так и стоял в коридоре, не решаясь пройти внутрь. — Но за четыре года, от неё бы и не осталось ничего.
— Видимо наш Донован её выкопал… погоди, а с чего ты вообще решил что это она? Может он селянку какую украл.
— Так кольцо же на пальце, господин. Блестит, вон, как золотое.
Я усмехнулся, поразившись наблюдательности своего наёмника. Нужно будет найти способ просмотреть его характеристики. Подойдя ближе к трупу, я пригляделся к кольцу на безымянном пальце женщины, на время забыв про книжицу на алтаре. Действительно, колечко было похожим на золотое, но смутило меня не это — оно было начищенным, так словно за ним ухаживали. Неужто мельник снимал колечко и полировал его, долгими вечерами сидя в комнате с трупом?
Внезапно, раздался странный, ни на что не похожий звук — словно лопнули сразу десяток струн, натянутых над входом в глухую пещеру с чудовищным эхом. Звук преломлялся и преломлялся, в то время как мёртвое тело призывно выгибалось, в то время как труп била дрожь. Барк вскрикнул и побежал, я выхватил меч. Женщина не была агрессивной, она только выгибала спину и тянула ко мне руки, пытаясь раздвинуть ноги как можно шире. Так что тёмная кожа на бёдрах лопалась, обнажая чёрную плоть. Я не выдержал, и вонзил меч прямо под левую грудь мертвеца, надеясь что это принесёт её успокоение. Звук стал ещё более насыщенным, и я упал на колени перед телом, роняя факел на земляной пол. Несуществующие струны впивались в мой уставший разум, пронзая его насквозь, проникая всё глубже и глубже, неся боль и… наслаждение.
Я сорвал шлем.
Beta 12.
Персонаж на экране медленно полз к трупу. Я быстро поставил шлем на стол, и управляя героем с клавиатуры попытался отвести его в сторону. Получалось плохо, но всё же получалось — я вдавливал кнопку W что есть силы, мышкой пытался отвернуть лицо героя