Свой наивысший расцвет это ремесло переживает уже в римскую эпоху, когда, вероятно, в Сидоне открыли способ выдувания стекла. Случилось это в I веке до нашей эры. Славились умением выдувать стекло также мастера Беруты и Сарепты. В Риме и Галлии это ремесло тоже получило широкое распространение, поскольку туда переселилось немало специалистов из Сидона.
Сохранилось несколько сосудов из дутого стекла, помеченных знаком мастера Энниона из Сидона, работавшего в Италии в начале или середине I века нашей эры. Долгое время эти сосуды считались самыми ранними образцами. Однако в 1970 году при раскопках в Иерусалиме был обнаружен склад с литыми и дутыми стеклянными сосудами. Они были изготовлены в 50 – 40 годах до нашей эры. Очевидно, дутье стекла появилось в Финикии несколько раньше.
По словам Плиния Старшего, в Сидоне придумали даже зеркала. Они были в основном круглыми, выпуклыми (их также изготавливали из дутого стекла), с тонкой металлической подкладкой из олова или свинца. Вставляли их в металлическую рамку. Подобные зеркала изготавливали вплоть до ХVI века, когда венецианцы изобрели оловянно-ртутную амальгаму.
Именно знаменитая венецианская мануфактура продолжила традиции сидонских мастеров. В Средние века ее успехи привели к упадку спроса на ливанское стекло. И все же даже в эпоху крестовых походов стекло, произведенное в Тире или Сидоне, пользовалось большим спросом.
В наши дни остатки стекловаренных печей, построенных в римскую или византийскую эпоху, еще можно встретить на побережье между современными городами Сур (Тир) и Сайда. В Сарепте море, отступив от берега, обнажило остатки древних печей. Среди развалин древнего Тира руины печей отыскали археологи. Стекло, оставшееся в печах, приятного зеленоватого цвета, довольно чистое, но не прозрачное.
4.5. Что породила роскошь?
Скажем несколько слов и о других финикийских мастерах, изготавливавших фигурки из слоновой кости, сосуды из золота, бронзы или серебра, резную деревянную мебель, темно-красные керамические вазы, чаши, ожерелья, браслеты, оружие.
Еще Гомер славил искусные безделицы из металла, изготовленные мастерами Финикии. Чаши из драгоценных металлов, нередко украшенные финикийскими надписями, обнаруживают в различных уголках Средиземноморья. Их вид примечателен. Они демонстрируют популярные мотивы самых разных культур того времени, причудливо смешивая их. Так, на финикийской серебряной чаше VII века до нашей эры, найденной на Кипре, – ее диаметр всего 20 сантиметров, – изображено множество человеческих фигурок. Это – ассирийские, греческие и египетские солдаты, штурмующие стены города; египтяне, срубающие деревья эгейскими двойными топорами. Рядом виднеются египетские боги, крылатые скарабеи, стилизованная финикийская пальма. Такие же красивые, многофигурные финикийские чаши найдены в Италии. Их художе ственные достоинства точно оценил Дональд Харден: «Во всех этих чашах проявляется удивительное чувство композиции финикийских художников. Хотя на бордюрах изображено множество деталей, они совершенно не теснят друг друга». Обращает на себя внимание обилие египетских мотивов в произведениях финикийских художников. Подобные мотивы достаточно рано начинают восприниматься как свои собственные. Так, еще в бронзовом веке финикийские мастера вырезают из слоновой кости изделия, напоминающие египетские. На пластинках из этого материала изображают сфинксов, цветы лотоса, женщин в египетских париках, атрибуты египетских божеств.
Эти бронзовые женские фигурки работы финикийских мастеров найдены в Алеппо, Баальбеке и ХомсеЭта работа финикийского мастера, найденная во дворце ассирийских царей в Калахе, напоминает работы египетских умельцев. Пластина вырезана из слоновой костиФиникийские штемпельные печати часто изготавливаются в форме скарабеев. Их вырезают из сердолика и других камней, оправляют в кольца, подвешивают к ожерельям или браслетам. Штемпельные печати к началу I тысячелетия до нашей эры постепенно вытеснили цилиндрические, поскольку оставлять с их помощью оттиск можно было не только на глине – самом распространенном когда-то письменном материале Передней Азии, – но и на других материалах. В Финикии эти печати напоминают произведения египетского искусства не только своей формой, но и сюжетами изображений.
В этом нет ничего случайного. Само положение Финикии и особенно успехи местных купцов делали эту страну посредником между культурами Египта, Месопотамии, Малой Азии, Эгейского региона и Западного Средиземноморья. Финикия соединяла Восток и Запад, Север и Юг, заимствовала у них все лучшее и синтезировала свое оригинальное искусство, в котором составляли одно целое египетские, ассирийские, греческие черты.
Подводя итоги, можно сказать, что к финикийским ремесленникам и купцам как нельзя лучше относится фраза, столь популярная у социологов в начале прошлого века: «Великие состояния возникали за счет удовлетворения самых изысканных потребностей». Экономическая история Финикии неожиданно заставляет вспомнить фразу немецкого экономиста Вернера Зом-барта: «Роскошь породила капитализм».
Корова с теленком – шедевр финикийского искусства. Слоновая костьФиникийский сфинкс. Мегиддо (слоновая кость, XIII в. до н.э.)5. ВРЕМЯ СВОИХ КОЛОНИЙ
5.1. Путь в бескрайнее море
Что такое Финикия? Клочок земли. Россыпь песка. Груда скал. Западня, из которой как будто не выбраться. Почти со всех сторон света сюда приходят армии, чтобы разграбить финикийские города. Лишь одна дорога свободна от врагов – дорога на запад. Морская дорога. Она уходит вдаль, в бесконечность. По краям ее – на берегах и островах – много пустующих земель, где можно строить новые города, с прибытком торговать, не бояться ни египетского царя, ни ассирийского.
И когда у финикийцев появились быстролетные корабли, они отрядами и общинами стали покидать родину и переселяться в заморские страны. Там они основывали свои колонии, поскольку их небольшая страна не могла прокормить их. Большинство финикийских колонистов выезжало из города Тира. Каждое новое бедствие, постигавшее родину, порождало новую волну эмиграции. По словам Квинта Курция Руфа, земледельцы Финикии, «измученные частыми землетрясениями… были вынуждены с оружием в руках искать для себя новых колоний на чужбине» – искать счастья за пределами родины.
Где бедствия, там и бедность. Где бедность, там неизбывная беда. От нее бегут хоть на край света. На рубеже I тысячелетия до нашей эры в Финикии усиливается имущественное неравенство. Обстановка внутри крошечных городов-государств обостряется. Ни один из них не способен ни навести у себя порядок, ни объединить страну. Их правители – особенно цари Тира – могут лишь ослабить напряжение среди подданных. Они отправляют разоренных сограждан в заморские колонии, опасаясь их волнений, тем более что им приходилось страшиться и восстания рабов.
Время начала колонизации – ХII век до нашей эры – отнюдь не случайно. В более ранний период почти вся морская торговля находилась в руках критян и ахейцев. После гибели микенского общества торговля между Востоком и Западом оказалась в руках финикийцев. В эпоху великого переселения «народов моря» их страна в основном избежала разрушения.
Теперь конкуренции можно было еще долго не опасаться. Ослабев в конце Нового царства, Египет почти на 500 лет перестал быть морской державой. Угарит был разрушен. «Народы моря» участвовали в морской торговле, но без особого успеха. При таких благоприятных условиях финикийцы стали создавать торговые фактории и колонии на берегах Средиземного моря. Первые из них появились на Кипре в ХII веке до нашей эры. В том же столетии, ориентировочно в 1101 году до нашей эры, возникла первая колония финикийцев в Северной Африке – город Утика, расположенный к северо-западу от современного города Туниса.
В ХII – ХI веках до нашей эры финикийцы обустраивают свои колонии вдоль всего побережья Средиземного моря: в Малой Азии, на Кипре и Родосе, в Греции и Египте, на Мальте и Сицилии. Финикийцы основали колонии в самых известных гаванях Средиземного моря: в Кадисе (Испания), Валетте (Мальта), Би-зерте (Тунис), Кальяри (Сардиния), Палермо (Сицилия). Около 1100 года до нашей эры финикийские купцы поселились на Родосе. В это же время они обосновались на богатом золотом и железом Фасосе, на Фере, Кифере, Крите и Мелосе, а, возможно, и во Фракии.
Мелос, по сообщению Стефана Византийского, даже в своем названии хранил память о своих первооткрывателях: «Финикийцы были его первыми жителями; тогда остров именовался Библис, поскольку они прибыли из Библа». Действительно, этот островок поначалу называли Мимблис, и название это может происходить от слова Биб-лис. Затем Мимблис стал Мималлисом и, наконец, Мелосом.