— Говорят, заму своему глотку вспорол!
— Да ну, не гони.
— Сукой буду, ты че…
Сраные выродки, зачем так орать? Какие-то пьяные вопли возле чертовой остановки. Хотел пройти мимо, долбанув эрией этих «ораторов».
Только ноги сами замедлились. И я понял важную вещь. Это ж парни из бара! Они переместились под ветки высокого дерева, где стояли, разводя пьяный базар.
«Так, вот источник моей информации!» — пронеслось в голове.
Я аккуратно свернул с тротуара. Хорошо, что место здесь было заросшее. Я быстро скрылся в кустах, прислушиваясь, что есть силы, чтобы не упустить ни слова.
— Роберт сильно посыпался. О сыне только талдычит, — говорил полноватый парень, примерно ровесник Марка. Он подпирал дерево, будто то могло грохнуться.
Другой сидел на земле и рассматривал внушительный нож с красивой рукояткой, на которой был виден тонкий, изящный орнамент.
— Че тереть? Патрик был крутым челом, — ответил он. — Батя правильно делает.
— Правильно? Бросать дела и мутить ритуалы скорби за городом. Будто Патрик восстанет.
— Слышь, посмотрел бы я на тебя! — вспылил тот, что с ножом. — Кстати, когда ритуал?
Я настолько насторожился, что даже слегка протрезвел. Так вытянулся вперед, что чуть не выпал из толщи кустов.
Подпирающий дерево вдруг замялся. Черт, он будто специально выдерживал театральную паузу.
— Следующий, говоришь? — медленно спросил он.
«Давай, жирдяй, не тупи!» — напряженно подумал я.
— Через неделю. Только тебя оттуда попрут. Роберт берет пару верных людей, одного мага… и все. Закрывается в том сарае, как сыч.
— Сам ты сыч… позорный. Вдруг удастся вернуть его душу! Магия хрень такая, кто знает…
— Аха-ха, ну блин да! Детский лепет!
— Слышь, ты не очень развеселился? — парень встал на ноги и пригрозил ножом.
Жирный лишь улыбнулся. У него на зубах блеснула какая-то синева, похожая на неоновый свет.
— Сразу за магию, клоун? — прошипел друг жирдяя.
— Причем тут это? Я сам дружил с Патриком. И меня напрягает, что он в могиле. Но это не повод тупить. Его батя рехнулся. Еще скажи, что не так, — протараторил толстяк.
Дальше слушать их бред было глупо. Все что нужно, я понял. Значит, отец Петуха уходит из дома, прячется где-то за городом и льет сопли? Почти без охраны. Это самое главное!
Все становится ясно. Вот он шанс закончить войну. Главное, узнать подробности, подстраховаться, как следует, и нанести один точный удар. Все проще, чем мне казалось. Осталось только не затупить, сработав как можно лучше!
С этой мыслью я отстранился назад. Лицо само расплылось в улыбке. Ожидание быстрой победы вскружило башку круче пива. Как вдруг на плечи легли крепкие руки.
Попытался развернуться, чтобы врезать козлов. Но на шею надели какой-то обруч, при этом, не давая пошевелиться.
— Лесовский Марк Владиславович? — прогремел грубый голос.
— Что? Вы попутали? — выдохнул я, чувствуя приступ страха.
Черт, как нелепо! Капитана Раста, покрошившего кучу народа, схватили как глупую курицу. Причем, это не красивое сравнение для словца. Меня могут легко обезглавить и сварить в кипятке. С этих даунов сбудется.
— А если вот так? — большая рука стянула парик.
Черт возьми, артефакт! Он, походу, накрылся. Маскировка перестала работать в самый не подходящий момент!
— Нет, пусти, падла! Ты че, хрен помойный? — выпалил я, но вырваться не получилось.
Меня развернули силой, продолжая крепко держать. Два здоровых мужика, а третий поменьше… Они подавили эрию «шейным устройством». Пистолет выхватить я не мог, а рассчитывать только на силу. Конечно же, это глупо!
— Дыхни, — произнес мужик низкого роста.
Я стиснул зубы и мотнул головой. После чего, дядька строго сказал:
— Все ясно, он пил.
— Ага, шатается, где попало, — скорбно подметил один из амбалов.
Так, наконец-то начало доходить. Возможно, у меня вместо мозгов пластилин, но это не Братство силы, не Бойцы и вообще не бандиты.
Во-первых, они одеты в синеватые костюмы, которые выглядят дешево. Во-вторых, зачем этот хрен меня нюхал? В-третьих, какая разница, где я шляюсь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Они слишком заботливы для головорезов, которые крошат людей, как капусту.
— Менты, твою мать, — с облегчением выдохнул я.
Они не знали этого слова, но по интонации поняли, что я малость не догоняю, потому тут же представились.
— Комитет по контролю за детьми и подростками, — строго сказал низкий дядька.
Он достал из кармана металлический квадрат, на котором были выгравированы какие-то надписи. Похоже, местная ксива. Но я ее не рассматривал.
— Мы давно тебя ищем, сынок. Ты сбежал из госпиталя перед каникулами. Это не очень-то правильно, — добавил он.
— А валить чужие семьи что, правильно, что ли? — ответил вопросом я.
Давление на правое плечо чуть ослабло. Рванулся изо всех сил, но меня удержали.
— Шустрый зараза! — сказал один из ментов.
— Прячется хорошо. Если б я случайно не засек, не нашли бы.
— Ну и маскировка у тебя, мальчик! Парик какой-то бабский напялил!
С этими словами мне завели руки назад, потом сковали наручниками.
Вот козлы, хорошо подготовились. Так, они не знали про артефакт. Потому я решил промолчать, сказав, что парик обычно лихо прокатывал.
— Молодец, Марк Лесовский. Тебя бы в школу стражи отдать. Хорошо скрывался, однако. Наш комитет уже с ног совсем сбился, — произнес мелкий, показав жестом, чтоб амбалы перлись вперед.
Вскоре меня вывели из кустов и засунули в черную тачку. Там низкий мент пытался поговорить, но я мысленного его слал, стиснув зубы. Может им еще о школьной любви рассказать? Черти хреновы! Они даже не понимали, насколько сильно попали.
Я чувствовал каждый метр, который проезжала машина. В любую секунду по нам могли врезать ублюдки. Мамкины блюстители порядка не знали, что в их структурах полно стукачей и шпионов.
О поимке Лесовского скоро узнают (если еще не узнали) бандюги этого города. А дальше… все по канону. Они взорвут нахрен эту машину, устроят ДТП или что похлеще.
Возможно, перехватят меня возле полиции или даже в самом участке. Может, подошлют киллера, подсыпят яд; да вообще все, что угодно.
Ладно, я. Моя шкура и так под ударом. А вот эти мирные дяди, которые якобы борются с хулиганами. Они ничего страшнее бродячего подростка в жизни не видели. Их пошинкуют в салат и фамилии не спросят. Роберт съехал с катушек. Он готов местного императора завалить, не то, что каких-то ментов.
— Значит, не хочешь говорить, почему ты так поступил? — спросил главный из этой троицы. Он неумело косил под моего «супер друга», что жутко бесило.
— Ладно, а зря. Мы должны во всем разобраться. И чем раньше это сделаем, тем лучше для всех, — дружелюбно продолжил он.
— Послушай, мужик, вам хана! Братство силы хочет убить мою мать. И меня… и вообще. Короче, за нами охотятся. Поверь мне, они не остановятся ни перед чем. Если надо, ваш комитет разберут на дрова, как прогнивший сортир! — отчеканил я, хоть и знал, что надежды немного.
— Хех, такие серьезные заявления. Марк, ну нельзя бездоказательно обвинять, — поучительно пропел главный.
— Бурная фантазия, это бывает. Пацаны в таков возрасте все такие, — хихикнул тот, что был за рулем.
Твою мать, ну и дятлы. С одной стороны хорошо, что они реально менты, а не гады под прикрытием. Но с другой стороны… короче, все идет в жопу. Мы сидим на пороховой бочке. Остается ждать, когда долбанет.
Понимая это, я просто заткнулся. Молчать и сосредоточиться — вот единственный выход.
К счастью, дорога прошла хорошо. Меня высадили из тачки возле железного забора, за которым было двухэтажное здание с синей табличкой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Перед тем как входить, меня обыскали. Медальон, к счастью, трогать не стали, решив, что это какое-то украшение. Карту тоже не тронули, ведь она не представляла опасности.
А вот пистолет вызвал гребанный шок. Здоровенные мужики ахали, как мелкие девки, спрашивая сто раз в секунду «откуда у меня ЭТО ВОТ». Пару раз попытался ответить, но потом включил дурака, и дядьки вроде заткнулись.