– О, Дана, – мужчина обернулся, на правой щеке красовался яркий мазок от краски.
– Ты запачкался, – улыбнулась Дана и тряпкой стерла краску с его лица.
– Спасибо, – Михаил Павлович выглядел, как обычно.
– Пап, ты как?
– В порядке. Извини, что напугал тебя.
– Ничего страшного, но, пап, – Дана заглянула отцу в глаза, – зачем тебе это нужно?
– Совсем не нужно. Я понял, что моя жизнь не закончилась. У меня есть прекрасная дочь, любимая работа. Это же называется счастьем? – лукаво улыбнулся художник.
– Да, – засмеялась в ответ Дана, – я очень тебя люблю.
– Я тоже тебя люблю, малышка, – мужчина поцеловал дочку в лоб.
Дана думала, что Михаил Павлович не одумается. Ранимый по натуре художник легко выходил из себя и переживал из-за любого пустяка. Видимо, любовь к дочери заставила его не сломаться.
– Папа, а можно я приглашу на ужин Таю?
– Конечно, могла бы и не спрашивать.
– Сходим тогда вечером в магазин? Я хочу сделать что-нибудь вкусненькое.
По дороге в школу Дана обдумывала, какие блюда лучше приготовить. Она решила, что на ужин можно пригласить и маму Таи, ведь она только что пережила расставание и, точно, не отказалась бы от общества интересного художника.
Тая изо всех сил торопилась в школу, но все же опоздала. Маргарита Борисовна простила ученице десять минут и приказала сразу приступить к делу. Помимо девушки в зале находилось еще пять учеников. Две десятиклассницы раскрашивали буквы, из которых должно было сложиться поздравление, два высоких юноши прикрепляли плакаты, Валера надувал шарики. Тая не хотела разговаривать с одноклассником из-за их ссоры, но более подходящего занятия, чем надувание шариков, она не нашла.
– Дай мне один надуватель, – сухо попросила Тая.
– Я уже думал, ты не придешь, – молодой человек протянул девушке небольшой насос.
Тая отвернулась от парня и начала надувать шарики. Получалось не очень хорошо, но девушка не сдавалась и от усердия негромко пыхтела.
– Перестань дуться, – Валера погладил Таю по спине, – я все понял.
– Что ты понял?
– Дана – твоя лучшая подруга, и я не должен плохо о ней отзываться.
– А если бы Дана не была моей лучшей подругой, ты бы ее обзывал?
– Не знаю, – пожал плечами Валера, – наверное, вообще не обратил бы на нее внимания.
– Обещаешь, больше не говорить про нее ничего плохого?
– Обещаю, – энергично кивнул Валера и улыбнулся.
В последнее время Тая не вспоминала о Валере. Она видела его в школе, но уже не наблюдала за ним на уроках и не ловила каждое движение. Ее голова была забита более серьезными вещами, и мыслям о парне места не оставалось. Увидев его улыбку сегодня, будущая журналистка поняла, что все эти дни ощущала какую-то пустоту. Ей не хватало Валеры. Она не думала о нем вслух, но в глубине души сильно скучала.
Надувая шарики, Тая и Валера не заметили, как к ним кто-то подошел. Они обратили на еще одного опоздавшего внимание, только когда он с ними поздоровался. Это был Юра. Баскетболист вступил в оформители лишь в этом году, и Тая не была с ним знакома.
– Меня зовут Тая, – улыбнулась девушка.
– Я знаю, – буркнул Юра, посмотрев на девушку с нескрываемым недовольством.
– Ты хочешь надувать шарики? – спросил Валера.
– А вам не нужна помощь? – равнодушно спросил Юра.
– Нужна, – Тая старалась быть дружелюбной, но чувствовала, что Юра не в восторге от ее общества, – бери шарики в пакете.
Юра промычал что-то в знак согласия и потянулся к пакету. Тая непроизвольно посмотрела на его запястье, где красовался знакомый ей браслет. Девушка пригляделась и убедилась, что узнала, чья это вещь.
– Ты знаком с Даной? – нахмурилась Тая.
– А что? – Юра вел себя грубо, чем вызывал недобродушные взгляды Валеры.
– Просто спросила, – будничным тоном объяснила Тая.
– Пойду, помогу парням, – сказал парень.
Баскетболист ушел. Валера и Тая недоуменно переглянулись. Девушка очень хорошо знала этот браслет, он принадлежал Дане. Проанализировав некоторые обстоятельства, юная поэтесса поняла, какого нового знакомого скрывала Дана. Тая в ускоренном темпе закончила с шариками, внесла маленькую лепту в другие оформительские дела и, одарив Юру презрительным взглядом, направилась домой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Тая, я рада, что ты пришла, – повеселела Дана, когда подруга появилась на пороге ее квартиры.
– Можно пройти? Или запрещено?
– Проходи, конечно, – Дана сделала несколько шагов назад, чтобы Тая смогла раздеться, – я отказала тебе в ночевке, потому что мой папа напился. Ему тяжело после ухода мамы, поэтому он пытался залить горе вином. Но папа обещал больше не пить.
– Надеюсь, так и будет, – Тая приняла Данины оправдания, разделась и прошла в комнату.
Комната Даны обычно находилась в идеальном порядке, но сегодня Тая ее не узнала. Неубранная кровать, везде разбросаны книги, ручки и тетрадки, одежда громоздилась на небольшом стульчике, на столе лежало много пустых упаковок от всевозможных лакомств.
– Здесь пошалил домовой?
– Не обращай внимания, – Дана попыталась спрятать некоторые разбросанные вещи, но от этого обстановка не улучшилась, – я давно не прибиралась.
– У меня тоже бывают депрессии, – Тая осторожно присела на край кровати.
– Я уже почти с ней справилась. Остался последний шаг к победе.
– И в чем он заключается?
– В примирении с тобой и семейном ужине.
– Допустим, у примирения можешь поставить галочку, а семейный ужин предполагает тебя и твоего папу?
– Меня, папу, тебя и твою маму, – заговорчески улыбнулась Дана.
– Неожиданно, – Тая изогнула одну бровь, – но я тебя расстрою.
– Ты не хочешь вместе поужинать? – погрустнела Дана.
– Я поссорилась с мамой. Она вчера выгнала меня из дома.
– О Боже, – вырвалось у Даны, – прости, я не знала. А я тебя не пустила, ужасная подруга. И где ты ночевала?
– У Инны.
– Хм, – сморщилась Дана, – ладно, не буду ничего говорить, она же приютила мою лучшую подругу.
– Не хочешь поделиться с лучшей подругой своим секретом? – Тая поудобнее уселась на кровати.
– Каким? – не поняла Дана, но насторожилась.
– Например, рассказать, куда пропал твой браслетик.
– Я его отдала, – Дана посмотрела на голое запястье, – другу. И ты уже знаешь какому?
Тая кивнула. Дана винила себя за ложь. Она не только нарушила личные принципы, но еще и струсила признаться подруге в своей оплошности. Красавица ненавидела вранье, но сама прибегла к нему. Ей было неуютно находиться рядом с Таей и осознавать, что она недавно ругалась на нее из-за похожего поступка.
– Он просто друг или больше?
– Просто друг, – заверила подругу Дана, – мы вместе выгуливаем собак, и на выставку ходили собачью.
– Даже если бы он был больше, чем друг, я не стала бы тебя осуждать. Почему ты скрывала?
– Я не привыкла общаться с малолетками, и даже об одногодках отзывалась не слишком лестно. Мне не хотелось идти наперекор себе.
– В этом нет ничего страшного.
– Наверное, – задумалась Дана, – просто дружба. Мне было удобнее думать, что если никто о ней не знает, то ее, будто и не существует.
– Такой бред, Дана, – улыбнулась Тая.
– Знаю, – Дана тоже улыбнулась, – но мне так казалось. Но ты имеешь право меня осуждать. Я же засираю твоего друга Валеру.
– А теперь, точно, не будешь.
Тая очень нуждалась в поддержке Даны. Ей не хватало ее общества, поэтому она не стала обижаться на ситуацию с Юрой. Она и сама скрывала от подруги, что к Валере у нее большие чувства, чем дружба.
Во время посиделки Тае безостановочно звонила мама. Дана уговорила ответить. Екатерина Федоровна просила у дочки прощения и умоляла вернуться домой. Она осознала свою ошибку и корила себя за ужасное поведение. Когда вернулся Артем Викторович, женщина вспомнила все, что их связывало, и ей стало тоскливо. В то же время она помнила, что этот мужчина принадлежит другой. А когда бывший муж сказал, что и дочка хочет ее оставить, ей стало до боли обидно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})