как погружен в свой телефон и печатает, но потом вдруг встречается со мной темным взглядом. Он не из тех, кто просто улыбается. Нет, вместо этого Джейк смотрит на тебя так, словно может заглянуть тебе прямо в душу.
― Ешь, ― приказывает он и кладет телефон. Я сажусь напротив него и замечаю, как телефон загорается сразу несколькими сообщениями. Он даже не прикасается к нему, просто наблюдает за мной, ожидая, когда я начну есть. Я открываю первый клош, и на меня сразу же обрушивается запах пасты. Мой желудок громко урчит, а Джейк ухмыляется, открывая другой клош, где лежит пицца маргарита. Он ставит мне выпивку, и я, не теряя времени, приступаю к еде. Он сам начинает есть, и мы оба стонем от вкуса лучшей пасты в мире.
― Хочешь убежать? ― Я вообще не ожидала такого вопроса. И если честно, часть меня действительно хотела убежать, и я действительно не знаю, почему другая часть хочет остаться.
― Пока нет, ― отвечаю я, поскольку это единственный ответ, который приходит в голову.
― Я никогда не позволил бы другому мужчине прикоснуться к тебе без твоего согласия. Ты ведь понимаешь это, правда?
Понимаю. Я действительно это понимаю, и мне кажется, что его слова ― чистая правда.
― Скажи мне, почему мы там были. Я хочу услышать это от тебя. У меня есть свои предположения, и я хочу, чтобы ты поправил их, если я ошибаюсь.
― Если ты поешь, я расскажу тебе.
Я кладу в рот вилку пасты, не сводя с него жаждущих глаз, ожидая его речи.
Он не тратит времени на ответ.
― Я в бизнесе секса. Ты уже поняла это, поскольку я никогда не скрываю от тебя, чем занимаюсь. Но их способ устройства ко мне на работу… это не то, чем я свободно делюсь со всеми, потому что, по правде говоря, это ничье, блядь, дело, кроме моего и их. ― Он делает паузу, и я жду продолжения. ― Здесь существует очень большой подпольный рынок, на котором высокопоставленные люди покупают и продают женщин. Большинство этих женщин похищают и затем разбивают на мелкие кусочки, которые могут восстановить только они сами. И эти женщины очнутся после того, как их использовали и надругались над ними. Некоторым из них уже не помочь, но я покупаю тех, кому еще можно помочь. И в этом я ничуть не лучше тех дьяволов, что похитили их. Разница в том, что этот дьявол дает им возможность на лучшую жизнь, но за нее приходится платить, не ошибайся на этот счет. Я даю им выбор продать свое тело. Они сами выбирают, с кем спать, если для них это комфортно. Если нет, то они идут за барную стойку, в переднюю зону или еще куда-нибудь, но они все равно в игре секса. Потому что я плачу миллионы долларов за этих женщин, и я рассчитываю получить эти деньги обратно. Я не герой, Ориана. У меня есть свои причины делать это. Некоторые из них эгоистичны, а некоторые ― нет. И если ты попросишь меня перестать делать это завтра, я не перестану. Я занимаюсь этим столько же, сколько владею своим секс-клубом. Мне это дорого обходится. Так что, как видишь, злая часть меня все еще держит этих женщин в цепях, хотя жизнь, которую я им дал, в сто раз лучше той, которой они жили раньше. По крайней мере, со мной они не подвергаются насилию, ни один мужчина не проявит к ним неуважения в моем присутствии, у них есть собственные дома, они сами выбирают время работы, а когда их долг выплачен, они могут выбрать, остаться или уйти. ― Джейк наклоняется ближе, и мое сердце бешено колотится от новой информации, которой он делится. ― Ориана, большинство из них предпочитают остаться. Не по какой-то другой причине, а потому что им это нравится. Им нравится возвращать себе контроль, и именно это я им и даю… контроль над собственной жизнью. Кто-то может сказать, что это хреновый контроль, но женщины знают, что могут уйти в любой момент, как только выплатят свой долг. Я никогда не утверждал, что являюсь ангелом, Ориана. Я совсем не ангел. И во многих историях людей я ― злодей. Даже в твоей истории я вполне могу им стать, когда наше время подойдет к концу. Но я отдал тебе, поправка, я показал тебе больше себя, чем когда-либо позволял увидеть другому человеку. Даже Марии и Капитану, самым близким мне людям, я не рассказывал и половины того дерьма, через которое прошел. Они просто думают, что я никогда не позволяю женщине остаться на ночь, потому что не хочу привязанностей. Но они не знают, что я делаю это из самообороны. Я могу легко убить еще до того, как открою глаза. И я надеюсь, что никогда этого не сделаю.
Я закрываю рот рукой, чтобы сдержать всхлип, который хочет вырваться наружу, и просто сижу, глядя на него. Я могу сказать, что Джейк ожидает моего ответа, но я просто не могу придумать, что ответить на то, чем он поделился.
Джейк привел меня в то место, зная, что женщины там воспринимаются лишь как объекты. Конечно, он предупреждал меня, чтобы я не уходила от него, но я не послушалась. Я должна была задавать больше вопросов. Я должна была копнуть глубже. Я немного слепа, когда дело касается Джейка, но не так, как со своим мужем. Джейк делится со мной и рассказывает мне о них, в то время как Кайлер почти никогда не разговаривал со мной, если это не касалось его карьеры. Это я всегда пыталась выудить из него информацию.
Знаю, что несправедливо сравнивать их, они совершенно разные, но Кайлер был всем, что я знала до Джейка, поэтому трудно не сравнивать. Поначалу я думала, что с Джейком меня связывает только секс, но теперь понимаю, что это гораздо больше. Мои чувства к нему выросли со временем, и я думаю, что если я не уеду в ближайшее время, эти чувства перерастут в нечто большее. А я очень не хочу вновь быть разбитой.
― Ты можешь говорить, ― говорит он.
Я втягиваю воздух между зубов, не зная, что сказать.
― Думаю, мне просто нужно поспать, ― говорю я ему.
― Ты ничего не хочешь сказать? ― спрашивает он.
Я опускаю взгляд на свою еду, а затем отвечаю твердым «нет». Я встаю и