Читать интересную книгу Друг - Б. Седов

– Надо встретиться, Сергеич, – сказал Шахов. Любопытно, что позвонил бизнесмену директор «Анти-клуба» с уличного таксофона, а не с сотового.

– Как всегда? – спросил Николаев. Шахов ответил:

– Да.

И спустя час они встретились на съемной квартире недалеко от Московского вокзала, на Лиговке. Шахов коротко доложил о своих соображениях. Подводя итог, сказал:

– Значит, я не ошибся, когда провел его по категории «Л-1».

Николаев некоторое время молчал, обдумывал сказанное. Потом произнес:

– Ликвидатор… Ликвидатор-одиночка? Уверен?

– Уверен. Категория «Л-1».

– Нужно его разыскать, Игорь Палыч.

– Мы работаем. И обязательно его найдем, если только…

– … его не завалят раньше, – закончил фразу Николаев.

– Обидно будет, если завалят, – ответил Шахов. – Этот парень представляет несомненный интерес. – Оперативный псевдоним ты ему присвоил? – Да. – Какой? – Африканец.

* * *

Кандидат оказался еще молод – на вид лет тридцати пяти, импозантен и обладал хорошими манерами. На это Гранту было в высшей степени наплевать – пусть будет хоть с манерами питекантропа. Лишь бы был специалист.

Химической теме Грант придавал огромное значение и решил познакомиться с кандидатом лично. Встреча произошла в офисе одной из фирм, которую крышевал Грант.

– Зайцев Андрей Андреевич, – представился химик. – Кандидат наук. Медик и химик.

– В какой области вы специализировались, Андрей Андреевич? – спросил Грант, опуская ненужное «весьма приятно» или «очень рад». Лишнее это – Зайцев пришел наниматься на работу и отдает себе отчет, на КАКУЮ работу.

– У меня очень узкая специальность – токсикологическая химия. Учился у самого академика Изотова в аспирантуре Академии Сеченова.

– Кандидатскую когда защитили?

– В девяносто первом.

– А тема диссертации?

– Химикотоксикологический анализ эфедрина и фармакологически активных продуктов его окисления… Очень интересная тема.

– Очень, – согласился Грант. В химии он ничего не понимал, но слово «эфедрин» ухватил. – Эфедрин… это, кажется, наркотик?

Зайцев невозмутимо ответил:

– Да, наркотик. Но в чистом виде наркоманами, как правило, не употребляется. Его кустарным способом с помощью марганцевокислого калия перерабатывают в эфедрон. Поэтому в эфедроне всегда есть некоторое присутствие марганца… Оно не велико, но при длительном употреблении вызывает тяжелое поражение центральной и периферической нервной системы, так называемую «марганцевую полинейроэнцефалопатию». Выражается в первую очередь слабоумием и параличом конечностей… Впрочем, это, наверное, неинтересно.

– Почему же? – возразил Грант, которому действительно было плевать на наркоманов и «марганцевую полинейроэнцефалопатию». – Почему же? Вы, Андрей Андреевич, очень интересно рассказываете… Сочувствуете наркозависимым гражданам?

Зайцев брезгливо скривился:

– Вы, наверное, мало с ними общались, Грант Витальевич. Мразь! Да ведь и травятся от незнания. Я уже упомянул, что процесс изготовления эфедрона – кустарный. В каждом конкретном случае конечный продукт получается индивидуальным как по концентрации, так и по составу и по возможным эффектам. Наркоши даже свою классификацию выработали. Я встречал разные «сорта»: «дамские пальчики», «сторожевой раствор», «слезы комсомолки»…

– Романтично, – сказал Сын. Пока все ответы Зайцева его вполне удовлетворяли. – Скажите, Андрей Андреевич, а улучшить качество эфедрона можно?

– Элементарно. Достаточно иметь совсем немного недорогого оборудования и, разумеется, знания.

– У вас они есть? – в лоб спросил Сын.

– Звучит нескромно, но я отвечу: да. У меня есть практический опыт по производству эфедрина, амфетамина и фенциклидина. На самом же деле номенклатуру можно расширить. Как в ряду опиатов… например, синтезировать метадон и фентанил… так и в ряду галлюциногенов. Например, ЛСД, мескалин, диметилтриптамин. Ну, а уж психостимуляторы – родная, можно сказать, тема. Экстази можно варить, как пельмени. Причем, заметьте, Грант Витальевич, продукт будет самого высокого качества. Это я гарантирую.

– Оборудование? – процедил Грант.

– Не вопрос, – быстро ответил Зайцев. – Многое можно достать здесь. Кое-что придется купить за границей… Я могу составить список, Грант Витальевич…

– Да, Андрей Андреевич, будьте так любезны, – сказал Грант. Оборудование для лаборатории у него уже было. Контейнер, прибывший из Турции через Украину, по документам был загружен оборудованием для производства соков… Предлагая Зайцеву составить список оборудования для производства наркотиков, Сын хотел еще раз убедиться в профессиональном уровне кандидата на должность начальника наркотической лаборатории. До сих пор в распоряжении Сына была маломощная полукустарная лаборатория, в которой варили отраву два недоучившихся студента – сами законченные наркоманы. Такой масштаб и полупрофессиональный подход Сына не устраивал. Он мечтал о настоящем, основательно поставленном бизнесе, который будет приносить серьезный доход.

Во время учебы в Штатах Грант познакомился с чернокожим студентом по имени Миси. Однажды, когда они вместе прополоскали мозги кокаином, Миси рассказал о себе… Еще два года назад он был беден, как церковная мышь. И жил в Восточном Гарлеме. Ты знаешь, Гарри, что такое Восточный Гарлем? Нет, ни хрена ты не знаешь, старина Гарри, фак ю. Там живут эмигранты, Гарри, – черные, мексиканцы и итальянцы. Сброд! Подонки! Многие из них даже не говорят по-английски. Зато все либо глушат алкоголь, либо употребляют наркоту… Я жил на 115-й улице и был нищим. И их судьба должна была бы стать моей судьбой: наркотики, кражи, потом тюрьма… И я сказал себе: Миси, нужно вырваться из этой клоаки. Любой ценой. И я стал приторговывать крэком. Да, Гарри. Мне было пятнадцать. Я украл сто баксов и купил на них кокаин. Из кокаина сделал крэк. Это просто. Мне показал старый мудила Кози, и я стал делать крэк. Это делается так: нужно смешать кокаин с питьевой содой и залить водой. Потом довести раствор до кипения и дать ему остыть… Через три месяца я стал зарабатывать две тысячи баксов в день. Две тысячи баксов, Гарри! Конечно, я отстегивал, кому нужно, но и мне хватало на кабаки, первоклассных баб и все такое…

На другой день Миси каялся, говорил Гранту, что все это ложь. Что он сдуру наболтал ерунды и просил забыть. Но Грант историю Миси не забыл. Напротив – он очень крепко задумался и сделал для себя определенные выводы… Теоретические. Теперь настало время выводов практических.

– Я думаю, – сказал Грант Зайцеву, – мы найдем общий язык.

* * *

Таранов выдернул Палача из салона. «Выключил» жестким ударом в голову, на себе перенес через мелкую Смоленку… Выволок на берег, на территорию Смоленского кладбища.

Шумели на ветру деревья, с противоположного берега светила одной фарой изувеченная «ГАЗель». Под ногами валялось бесчувственное тело Палача. Таранову было тошно – край!… Он думал поставить точку. Точку, точку! А снова получилась клякса. Кровавая клякса.

– Что будем делать, Иван? – спросил Лешка. Таранов взял ружье за ствол, размахнулся и забросил в воду… Что будем делать? Если бы я знал!… Сухари сушить будем… Ружье упало в воду, утонуло, пустив несколько пузырей.

– Сначала нужно отогнать куда-то в сторону эту «ГАЗель», – сказал Таранов. – Торчит, как бельмо на глазу.

– Я сделаю, – спокойно сказал Лешка и прыгнул в воду. Таранов сплюнул и занялся Палачом. Выдернул ремень из палачевых брюк и стянул ему руки. Из плечевой кобуры под пиджаком Палача достал «ИЖ». Убедился, что патрон уже в патроннике… «ГАЗель» на другом берегу зарычала движком и медленно тронулась с места. Таранов снова взвалил Палача на плечо и понес в глубь кладбища. Он шел среди старых, девятнадцатого века, могил. Мокрые брюки прилипали к ногам, Палач оказался невероятно тяжелым. Начинался дождь.

… Лешки не было довольно долго. Таранов уже начал беспокоиться. Он сидел в кустах на берегу Смоленки, мерз, хотел курить, но сигареты промокли. А Лешки все не было. Прошло уже минут десять. Мысли крутились в голове самые мрачные… Когда на противоположном берегу показалась фигура в черном, Таранов перевел дух.

– Тебя где носило? – спросил Таранов, помогая Лешке вылезти на берег.

– Водку покупал, – сказал Лешка.

– Водку покупал? На кой хрен?

– Я подумал, тебе захочется стресс снять, – Лешка протянул Таранову бутылку.

– Лучше бы ты штаны сухие достал, – сказал Таранов. Он говорил раздраженно, но в душе шевельнулось что-то теплое. – И сигарет.

– Где же я тебе штаны сухие достану? – возразил Лешка. – А сигареты – вот. Травись.

Со стороны Кораблестроителей замигали синие сполохи, проехала милицейская машина.