– Нет, пусть хранятся в подвале, – ответила Иззи после неловкого молчания. Тему с игрушками стоило закрыть, иначе вежливый разговор мог перейти на опасную почву. Она села в кресло напротив Дженнифер и поджала под себя ноги. Поза была удобной, но комфорта не принесла.
– Я знаю, что тебе нелегко смириться с моим присутствием, – внезапно сказала Дженнифер. У нее был мягкий тон психолога, вызвавший у Изабеллы почти негодование. – Поверь, я тоже была в подобной ситуации. Мама умерла, когда мне было шестнадцать. Не успела я смириться с потерей, как отец влюбился в мамину подругу и женился. Всего через год! У нее было двое сыновей младше меня, ужасных сорванцов, которых я сразу невзлюбила. А потом у них родилось еще двое детей. Сначала я ее ненавидела. Ненавидела, понимаешь? А ведь она нравилась мне, пока мама была жива! Отъезд в колледж стал для меня спасением. Я выбрала место учебы как можно дальше от дома и не хотела возвращаться. А потом я поняла, что злость и обида ушли. Ведь я всегда любила отца и желала ему добра. Он сделал свой выбор, потому что хотел быть счастлив. Сейчас мы с мачехой друзья. Не сказать, что мы очень близки, но она нравится мне. И я люблю своих сводных братьев, они отличные ребята. – Дженнифер помолчала, вспоминая. – Отец умер в прошлом году. А я все равно езжу домой навестить моих близких.
– Так вы с папой хотите пожениться и завести детей? – не выдержала Изабелла.
– Не знаю. Может быть, но я не уверена. Пока у нас с Джеффом есть все, что нужно. – Дженнифер помолчала. Она не стала говорить Изабелле, что не чувствовала себя готовой к материнству. Не каждая женщина создана для этого. – Потеряв мать, я замкнулась в себе. Конечно, со временем научилась общаться, но сближаюсь с людьми я по-прежнему с трудом. Я вообще думала, что никогда не выйду замуж и не заведу детей. Мне все время казалось, что стоит к кому-то привыкнуть – сразу же его потеряешь. – Ей хотелось быть откровенной, чтобы расположить к себе дочь Джеффа.
Наконец Изабелла посмотрела ей в глаза. Дженнифер открыто встретила ее взгляд.
– Грустно слышать это. Ведь у тебя еще могут быть дети. Конечно, я не могу сказать, что очень хочу обзавестись сводными братом или сестрой, но этого может хотеть папа, а я желаю ему счастья.
– Мы не говорили на эту тему. Мы просто живем под одной крышей, и нам хорошо вместе. Пока этого достаточно. И как бы то ни было, ты всегда останешься его любимицей. Он очень тобой дорожит.
– И тобой, – мягко добавила Иззи.
– Я очень на это надеюсь. – Дженнифер улыбнулась. – Под одной крышей находятся три человека, которые друг другу дороги. Мне кажется, это не так уж плохо. Я хочу, чтобы тебе было комфортно рядом со мной, ведь изначально это твой дом, а не мой.
– Пожалуй, – не слишком уверенно сказала Изабелла.
Она понимала, что избранница отца очень старается, прилагает массу усилий, чтобы все сложилось хорошо. Это заслуживало похвалы и одобрения. Но все равно ей казалось, что она стала лишней в родном доме. Возможно, сейчас отношения отца и Дженнифер еще не слишком крепки, но если им будет хорошо вдвоем – Изабелла чувствовала это, – то это будет нерушимый союз. От такой мысли ей стало немного грустно. Вроде бы Дженнифер не торопила события, но поторопить их мог отец.
Могли ли они в недалеком будущем пожениться? Всякое бывает. Может ли Джефф в пятьдесят шесть связать себя узами брака с женщиной на семнадцать лет моложе? А потом еще и завести кучу сопливых малышей?
– Пойми, я не враг тебе. Я хочу для тебя самого лучшего, – продолжала Дженнифер.
Изабелла подавила желание ответить на это: «Тогда отправляйся домой». Она натянуто улыбнулась. Дженнифер очень старалась подружиться, что было похвально. Возможно, это радушие и теплота тоже давались ей нелегко, учитывая ее признание в том, как трудно она сближается с людьми.
– Я понимаю. Думаю, со временем я привыкну к тебе и тому, что все меняется. Просто некоторые вещи… – Изабелла развела руками. – Мне очень нравится новое кресло. И цветы тоже. – Везде были эти штрихи, что-то поправляющие, а что-то меняющие до неузнаваемости.
– Кстати, вы встречаетесь с мамой на Рождество? – Дженнифер знала, что Кэтрин живет в Нью-Йорке и редко видится с дочкой.
Мать Изабеллы так и не научилась дарить материнскую любовь, но последние годы ей хотя бы не приходилось притворяться.
– Нет. Она в Лондоне. Приедет через несколько недель по делам. Тогда мы и увидимся. Думаю, поужинаем вместе.
Дженнифер кивнула. Она не хотела критиковать Кэтрин, но ей было жаль девочку, оставшуюся практически без матери. Отец был единственным оплотом надежности в ее жизни. Только он дарил ей любовь, не требуя ничего взамен. Неудивительно, что Изабелла воспринимала Дженнифер как угрозу.
– Я выложу паштет и сыр, вдруг ты захочешь перекусить.
Она вскрыла упаковки и красиво разложила ломтики снеди на тарелке вместе с веточками винограда. Выглядело все это очень аппетитно, а когда рядом появилась плетенка со свежим французским хлебом, Иззи и сама не заметила, как слопала половину закусок. Уже минут через пять она рассказывала Дженнифер о соседке по комнате и о ее ужасных привычках. Иззи хотела поговорить с комендантом о переселении в другой блок или войти в долю с Гэбби, чтобы хотя бы часть времени жить у нее. Правда, у подруги постоянно бывал Билли, а третий, как всем известно, лишний. Дженнифер посоветовала написать заявление на имя декана факультета, чтобы ей дали другую комнату.
Еще через полчаса приехал Джефф и невероятно обрадовался, застав их в гостиной за непринужденным разговором. Изабелла бросилась ему на шею и расцеловала в обе щеки. Отец крепко ее обнял и приветливо улыбнулся Дженнифер. Та кивнула. Дела шли лучше, чем она рассчитывала. Наверное, ее терпение и умение быть честной принесли свои плоды.
Они поужинали вместе прямо на кухне. Дженнифер пожарила двух цыплят, а Джефф нарезал салат и приготовил пасту со сливочной заправкой, как любила дочь. После ужина все втроем перебрались в гостиную, где за разговором съели целую банку мороженого с фисташками. Рождественская елка подмигивала огоньками новой гирлянды. Остальной свет был выключен, и оттого елка выглядела очень по-домашнему. Почему-то в воздухе отчетливо витал дух Рождества, ощущение праздника, на которое никто даже не рассчитывал, предполагая, что семейный ужин получится провальным. Джефф поставил старую пластинку с рождественскими песнями, и они еще долго сидели, не желая расходиться. Дженнифер устроилась в кресле, оставив Джеффа с Изабеллой на диване. Она была достаточно мудрой, чтобы не разбивать эту устоявшуюся пару в первый же совместный вечер. Невооруженным взглядом было видно, что отца и дочь соединяет крепкая связь, что они дорожат друг другом, и это согревало сердце Дженнифер.