держался за спиной своей нимфы. Он не доверял никому, Богам особенно. Если дело касалось его жены и потомства.
– Ты стала очень красивой, девочка, – прошептал мужчина.
– Только не говори, что наша дочь похожа на тебя! – фыркнула Праматерь, но в глазах женщины стояли слезы.
– Ну что ты! Конечно же, она твоя точная копия! – хмыкнул Чернобог, жадным взором скользя по лицу нимфы, а потом грозно и чуть громче прорычал: – А ты, Верховный, не вздумай…
– Он меня очень любит, – вмешалась Зарета, негромко, но ее тихий голос прекрасно был слышан всем присутствующим. – И я его люблю… папа.
Чернобог, кажется, слегка растерялся. Для всех он был суровым, жестоким божеством, воплощением Ада, и уж точно не рассчитывал на ласковое обращение, произнесенное с мягкой улыбкой устами собственной дочери, от которой пришлось отказаться. Не по своей воле, конечно же. Но иного пути у них с любимой не было. Малышку нужно было оставить в мире живых.
– Вот и правильно! – откашлялся в кулак Чернобог, а Праматерь вновь коснулась его рукава, привлекая к себе внимание.
– Тебе пора, – тихонько прошептала женщина и кивнула на траву под ногами Бога.
И действительно, сила темного Бога выжигала все живое, превращая в пепел.
Мужчина кивнул. В последний раз жадно прикипел взором к лицу нимфы и вернулся в черное озеро, служившее дверью в его, Чернобога, мир мертвых.
– Ты молодец! – похвалила Праматерь Зарету и, коснувшись тонкой ладонью девичьей щеки, так же исчезла, растворившись в воздухе.
А на траву опала разноцветная пыльца, оставшись единственным доказательством тому, что Боги приходили в этот мир.
– Если я скажу «охренеть», это в полной мере выразит эмоции всех собравшихся? – пробормотал Добромир.
Глава 19
В доме Светозара Мироновича и Агриппины Степановны было тихо. Вся семья разместилась в просторной гостиной, и до конца не верилось, что все, наконец, позади. Однако в воздухе витал покой, будто кто-то свыше окутал лесную избушку защитным покрывалом. Отсек от ненужных забот и суеты, позволил Вольновым насладиться семейным счастьем.
И каждый из них, не сговариваясь, думал и прокручивал в мыслях минувшие события.
– Жалко Клима, – очень тихо выдохнула Божена, озвучив то, что не успели произнести ее близкие.
Рука Волка, запутанная в длинных локонах Лисички, дрогнула. Девушка потерлась щекой о футболку на груди мужа.
– Он поступил благородно, – негромко произнес Радмир.
– Наша семья в долгу перед ним, – кивнул Тихомир.
– Кстати, если речь зашла о семье, брат, – задумчиво подал голос Дим, – нужно найти близких Клима, сообщить.
Тихомир вдруг хмыкнул, но ухмылка тут же сменилась загадочным выражением и лукавым блеском в янтарном взоре. В объятиях Верховного нежилась его жена, которая, изогнув бровь, взглянула на Добромира.
– Он ведь страж, а значит…, – начала Заря, однако Тихомир мягко перебил ее.
– Что вы знаете о стражах? – спросил Верховный.
– Они стоят на службе закона хищников, охраняют внешние границы, чтят традиции, – перечислял Радмир.
– А еще, они не совсем хищники, – кивнул Тим. – Ну и раз уж сложилось так, что моя теща… до сих пор не очень укладывается в голове… так вот, раз уж Великая Праматерь назначила стража истинной парой моей племянницы, то можно поделиться некоторыми тайнами, известными только Верховному.
– Надо же, какая честь, – фыркнул Дим, а Фаина ткнула мужа локтем под бок. – Ай! Больно же!
– Помолчи, дай послушать! – прошипела девушка.
– Я так и не понял, кто он, – нахмурился Радмир, – чуял зверя. Но там ведь и что-то еще было. Так?
– Так, – кивнул Тихомир и взглянул на отца.
– Когда первый Совет избрал Верховного, то вожаки кланов решили обезопасить себя от воздействия извне. Они хотели жить в спокойном мире, без войн и кровопролитий, – негромко принялся рассказывать Светозар Миронович. – Верховный обратился к богам, темным и светлым, а те послали великого воина с чистым сердцем и огненной душой. Так появился первый страж. И в нем текла кровь огненных демонов, потому что одним из предназначений стража – были убийства, а это, как мы знаем, призвание подопечных Чернобога. Да и светлый воин не способен отобрать жизнь. Так что, лепили, как говориться, из того, что было.
– Ты хочешь сказать, что истинный моей дочери – генетический убийца? Бессмертный демон? – громче, не веря своим ушам, порычал Радмир.
– Ну он еще и хищник. И если повезет, и наша нимфа одобрит союз, станет волком, – хохотнула Агриппина Степановна.
– Пусть сначала вернется, – фыркнула Зарета, – ну и докажет, что достоин. Не станем мы ему просто так отдавать нашу девочку.
– Да я после такой новости вообще не собираюсь мою малышку ему отдавать! – вспылил Радмир.
– Ну-ну, успокойся, мой Волк, – ласково заурчала Женя, – ты сам говорил, что он достойный. Ну и мы обязаны ему, да. Иначе я бы не сидела здесь.
– Вот только за это у него и будет ровно один шанс! – уже спокойнее изрек Радмир, перехватил тонкую ладонь любимой и прижал к своим губам. – И мне плевать, демон он, или смертный, оторву ему колокольчики даже за крохотную слезинку дочери!
– Грозный какой! – хмыкнула Лисичка.
– Ну так и клан у меня Грозных, – заметил Радмир. – И сам я жуткий и страшный Волк.
– Не лопни от такого самомнения, – хохотнул Добромир, – у меня клан посильнее будет!
Тихомир громко рассмеялся в ответ на такое противостояние братьев. У Верховного было много забот, он многое видел. Многое из того, что не доступно простым хищникам. И задумался. Раз уж воля Праматери в том, чтобы Клим стал частью их семьи, значит, так и будет. Осталось поспособствовать возвращению стража в целости и сохранности, потому что Верховный не очень радовался перспективам появления свихнувшегося огненного демона на своих землях.
* * *
На территорию клана Радмир и Женя вернулись только на следующий день. Больше отсутствовать было нельзя. Слишком много дел накопилось на землях Грозных. И уже по пути в особняк, который Радмир решил не перестраивать, а снести, он вдруг понял, что упустил одну очень важную для Лисички новость.
Просто сосредоточился он совсем на другом, да и дипломат в Вольнове, мягко говоря, сдох еще при рождении. Вот Добромир – другое дело, младший брат придумал бы, как мягко и незатейливо перевести разговор к теме рождения Божены и к тому, что ее родной отец все эти годы был неподалеку.
Но еще и другой момент волновал Радмира. Пусть сейчас Геннадий и находился под надзором стражей – подчиненных Клима, да и Клыкастый больше не опасен, потому и шпионить на него не нужно, а все равно было муторно на душе.
Волк пытался скрыть свои мысли