— Да. Сходство есть. Мне кажется, вы даже слишком великодушны.
— Разве можно быть слишком великодушным?
— А также спасибо за то, что положили подарки в башмаки.
— Вы достаточно ясно дали мне понять, в чем состоит мой долг. — Он улыбнулся и стал разглядывать свои руки. — Вам понравилось в гостях?
— Мы были у Бастидов. Я считаю, что общение с детьми идет Женевьеве на пользу.
Я решила говорить без обиняков.
— Вы правы.
— Ей понравились игры… рождественские затеи… их простота. Надеюсь, вы не против?
Он развел руками. Его жест мог означать все, что угодно.
— Женевьева должна присутствовать сегодня на ужине, — сказал он.
— Уверена, она будет рада побыть в кругу семьи.
— Мы, конечно, не можем похвастаться той простотой и задушевностью, которыми вы наслаждались весь день, но вы тоже должны присоединиться к нам… если хотите, мадемуазель Лосон.
— Спасибо.
Он кивнул, давая понять, что разговор окончен. Я встала, и он проводил меня до двери.
— Женевьева была в восторге от вашего подарка, — сказала я. — Видели бы вы ее лицо, когда она разворачивала обертку!
Он улыбнулся, и я почувствовала себя счастливой. Ожидала услышать выговор, а получила приглашение на праздник.
Это было чудесное Рождество.
Мне впервые выпал случай надеть новое платье. Натягивая его, я волновалась так, будто предчувствовала, что в платье, которое выбрал для меня граф, я стану совсем другой женщиной.
Ну, конечно, он его не выбирал. Скорее всего, попросил какую-нибудь парижскую фирму выслать платье, которое подошло бы женщине, носившей черное, тоже бархатное. Правда, цвет подходил мне, как нельзя лучше. Случайность? Или граф предложил его? Ярко-зеленые глаза, блестящие каштановые волосы да еще новое платье — я казалась себе почти красавицей.
Оживленная, я спускалась по лестнице и вдруг столкнулась лицом к лицу с мадемуазель де ла Монель. В шифоновом платье цвета лаванды с зелеными атласными бантиками она выглядела обворожительно. Ее светлые волосы были убраны в локоны и высоко закреплены жемчужной заколкой, а длинную изящную шею обвивали искрящиеся кольца ожерелья. Она посмотрела на меня с некоторым недоумением, словно пытаясь вспомнить, где мы встречались раньше. Думаю, в этом платье я выглядела иначе, чем в потертой амазонке.
— Я Дэлис Лосон, — сказала я. — Реставрирую картины.
— Вы идете на праздник? — В ее голосе прозвучало холодное удивление, показавшееся мне оскорбительным.
— По приглашению графа, — ответила я так же холодно.
— В самом деле?
— В самом деле.
Она оценивающим взглядом окинула мое платье. Похоже, оно удивило ее не меньше, чем приглашение графа. Потом развернулась и быстро пошла впереди меня, как бы давая понять, что даже если граф так эксцентричен, что приглашает в общество друзей своих работников, то она, мадемуазель де ла Монель, придерживается более консервативных убеждений.
Гости собрались в одной из малых комнат, недалеко от банкетного зала. Граф успел увлечься разговором с мадемуазель де ла Монель и не заметил моего прихода, зато Филипп подошел ко мне. Мне показалось, что он ждал меня — может быть, догадывался, что я могу почувствовать себя немного неловко — еще одно доказательство его чуткости.
— Как элегантно вы выглядите!
— Спасибо. Скажите, присутствующая здесь мадемуазель де ла Монель… она из той семьи, о коллекции картин которой вы упоминали?
— Почему вы спрашиваете?.. Э-э-э… да. Ее отец тоже здесь, но я надеюсь, вы не станете говорить с ним при кузене?
— Конечно, нет. В любом случае, не думаю, чтобы я покинула замок ради де ла Монелей.
— Точнее, вы так думаете сейчас, но… если когда-нибудь…
— Хорошо, я запомню.
К нам подошла Женевьева. На ней оказалось шелковое розовое платье, но вид у нее был нерадостный — без единого намека на ту девочку, которая недавно короновала короля дня.
Всех пригласили ужинать, и мы прошли в банкетный зал. Роскошный стол освещали канделябры, расставленные на одинаковом расстоянии друг от друга.
Меня посадили рядом с пожилым господином, интересовавшимся живописью. Подозреваю, это было сделано для того, чтобы я развлекла его беседой. Подали индейку с каштанами и трюфелями, но мне она понравилась не так, как у Бастидов, — возможно, из-за того, что я ни на минуту не теряла из виду мадемуазель де ла Монель. Она сидела рядом с графом, и они о чем-то оживленно разговаривали.
Как глупо было вообразить, что красивое платье может сделать меня привлекательной! А еще глупее — надеяться, что граф, знавший столько обольстительных женщин, заметит меня, когда с ним мадемуазель де ла Монель. Вдруг я услышала свое имя:
— Во всем виновата мадемуазель Лосон.
Я подняла глаза и встретилась с ним взглядом, но не поняла, сердится он или просто забавляется. Он явно не одобрял нашего похода на рождественский обед к его работникам, знал, что я об этом догадываюсь, и хотел, чтобы я терзалась сомнениями, в какой форме мне вынесут порицание. Мадемуазель де ла Монель тоже смотрела на меня. Я подумала, что у нее глаза как голубые льдинки — холодные, расчетливые. Ее раздражало, что уже второй раз за вечер ее вынуждают обратить на меня внимание.
— Да, мадемуазель Лосон, — продолжал граф, — вчера вечером мы видели картину и восторгались вашей работой. Моя прародительница долго скрывалась от нас за пеленой времен. Теперь ее черты прояснились, как и ее изумруды. Именно изумруды…
— Прошлые споры возродились, — пояснил Филипп.
— Это вы, мадемуазель Лосон, оживили к ним интерес. — Граф смотрел на меня с притворным гневом.
— А вы этого не хотели? — спросила я.
— Кто знает? Возможно, новая волна интереса закончится их находкой. Вчера вечером в галерее кто-то предложил снова искать клад. Боже, что тут началось! Шум, гам, просьбы! Так что охота за сокровищами состоится, и, конечно, вы должны принять в ней участие.
Мадемуазель де ла Монель коснулась его руки.
— Мне будет страшно блуждать по замку… одной.
Кто-то вслух заметил, что очень сомневается, что ее оставят одну. Все засмеялись, граф тоже. Когда он снова посмотрел на меня, смешинки еще сверкали в его глазах.
— Наша потешная охота за сокровищами начнется скоро, потому что неизвестно, сколько она продлится. Готье все утро готовил ключи.
Поиски клада начались примерно через час. Ключи-подсказки были написаны на листочках бумаги и спрятаны в разных местах по всему замку. Каждому вручили по одному ключу, где был зашифрован путь ко второму. Пришедший в указанное место, должен был найти там небольшую стопку бумаги, из которой предстояло взять листок со следующим ребусом. Само собой, победителем становился тот, кто первый решил бы последнюю загадку.