Читать интересную книгу Черные реки сердца - Дин Кунц

На капитане были темно-синие брюки, полосатые подтяжки, белая рубашка и синий галстук с диагональными красными полосками. В таком наряде Дескоте выглядел весьма импозантным и уверенным, хотя рукава рубашки были закатаны, а пиджак висел на спинке стула.

Гарри Дескоте пожал руку Рою и предложил ему сесть.

Маленький офис не подходил крупному человеку, который его занимал. Вентиляция была весьма слабой, свет тусклым, мебель потрепанной.

Рою стало жаль капитана. Ни один правительственный служащий такого уровня, даже в правоохранительной организации, не должен работать в таком ужасном офисе.

Служить людям – это благородное призвание. Рой был уверен, что к тем, кто занят этим, должны относиться с уважением, благодарностью и хорошо оплачивать их службу. Сев за стол, Дескоте сказал:

– Бюро подтверждает ваше удостоверение, но мне не сказали, чем вы занимаетесь.

– Проблемы национальной безопасности, – уверенно сказал Рой.

Любые запросы по поводу Роя, которые приходили в ФБР, направлялись к Кассандре Солинко, уважаемому административному помощнику директора. Она поддерживала (только не в письменной форме) ложь о том, что Рой являлся агентом Бюро. И она, конечно, не могла сообщить, какое им велось расследование, потому что ни черта об этом не знала.

Дескоте нахмурился:

– Проблемы национальной безопасности – это слишком расплывчато.

Если Рой когда-нибудь попадет в настоящую беду и газеты запестрят крупными заголовками с его именем или начнется расследование его деятельности со стороны конгресса – Кассандра Солинко, естественно, станет отрицать, что она когда-либо подтверждала его принадлежность к ФБР. Если ей не поверят или потребуют под присягой рассказать то малое, что она знала о деятельности Роя и его безымянного агентства, то можно будет не сомневаться, что она погибнет от мозговой эмболии или обширного инфаркта миокарда, или же на полной скорости врежется в ограждение набережной или мост. Она прекрасно понимала все последствия сотрудничества с Роем.

– Простите, капитал Дескоте, я вам больше ничего не могу сообщить.

У Роя могут быть такие же неприятности, как у Кассандры Солинко, если он сам что-то сделает не так. Служение народу – весьма тяжелый труд, да еще сопровождаемый постоянными стрессами.

Именно поэтому у тех, кто служит народу, должны быть удобные офисы, хорошая плата за труд и другие блага. Рой так считал, и, пожалуй, он был прав.

Дескоте не нравилось, когда от него старались что-то скрыть. Он постарался не хмуриться, изобразил подобие улыбки и, продолжая свою тактику, заметил:

– Весьма сложно оказывать помощь, когда у тебя нет полной картины предстоящего фронта работ.

Было так легко поддаться очарованию Дескоте и решить, что его плавные, но сильные движения естественны для человека, выросшего в тропиках. Можно было поверить его певучему и мягкому голосу и подумать, что он легкий и легкомысленный человек.

Но Рой прочитал правду в глазах капитана. Они были огромными, темными и блестящими. Но кроме этого они были такими пронзительными, а взгляд – прямой, как на портретах Рембрандта.

В его глазах светились ум, терпение и удивительное любопытство. Это был именно такой человек, который мог сильно помешать работе Роя. Рой в ответ на милую улыбку капитана улыбнулся еще шире. Он был убежден, что его взгляд молодого и добродушного Санта-Клауса вполне мог нейтрализовать карибское очарование. Потом он сказал:

– Мне вообще-то помощь не нужна. Мне не нужны поддержка или другие услуги. Мне нужна всего лишь информация.

– Если мы ею располагаем, то с удовольствием поделимся с вами, – ответил ему капитан.

Две лучезарные улыбки на какое-то время даже помогли лучше осветить офис.

– До того, как вас перевели в центральную администрацию, – сказал Рой, – я знаю, вы были капитаном отделения.

– Да, я командовал отделением в западном Лос-Анджелесе.

– Вы не помните такого молодого офицера, который служил у вас немногим больше года, – Спенсера Гранта?

Дескоте широко раскрыл глаза:

– Да, конечно, я помню Спенса. Я прекрасно его помню.

– Он был хороший полицейский?

– Самый лучший. – Дескоте сказал это, ни минуты не думая. – Он закончил полицейскую академию, имел степень по криминологии, проходил специальные тренировки в армии – у него была великолепная подготовка.

– Он был очень компетентным, не так ли?

– Применительно к Спенсу это слово ничего не значит.

– Он – умный человек?

– Очень умный и знающий.

– Он убил двоих похитителей машин. Это убийство было оправдано?

– Черт, да, они получили по заслугам. Одного из похитителей разыскивали по обвинению в убийстве, а второго обвиняли в трех тяжких преступлениях. Оба преступника были вооружены и стреляли в него. У Спенса не было выбора. Его оправдали так же быстро, как сам Господь Бог пропустил святого Петра в рай.

Рой заметил:

– Но после этого он перестал патрулировать улицы.

– Он больше не желал носить с собой оружие.

– Но он же был в войсках диверсионно-разведывательного подразделения.

Дескоте кивнул головой:

– Да, он участвовал в действиях в нескольких районах в Центральной Америке и на Ближнем Востоке. Ему приходилось убивать, и наконец он понял, что не желает больше служить в армии.

– Это произошло из-за того, что он чувствовал, убивая людей?

– Нет, скорее, потому... Мне кажется, он всегда был не уверен, действительно ли нужно убивать. Вне зависимости от того, что говорили политики. Но это всего лишь мои предположения. Я не могу точно знать, что сам Спенс думал по этому поводу.

– Если человеку трудно применять оружие против другого человека, что ж, это вполне можно понять, – заявил Рой. – Но меня поражает, что человек может променять армию на полицию...

– Он считал, что, будучи полицейским, он сам сможет решать, когда нужно, а когда нет пускать в ход оружие. Ну, это была его мечта. А мечта умирает последней...

– Он что, мечтал быть копом?

– Необязательно копом. Просто он мечтал быть нормальным парнем в униформе, рисковать жизнью, помогая людям, спасать жизни и выполнять законы.

– Молодой человек – настоящий альтруист, – с иронией заметил Рой.

– Да, у нас работают подобные люди. Даже можно сказать, что весьма многие ему подобны, особенно в начале своей карьеры...

Дескоте посмотрел на свои угольно-черные руки, которые сложил на зеленом сукне стола.

– В случае Спенса высокие идеалы привели его в армию, потом в полицию... но во всем этом было что-то большее. Иногда... помогая людям, как это делают копы, Спенсер старался лучше понять себя и, может, примириться с чем-то в себе.

Рой сказал:

– Значит, у него были какие-то психические отклонения?

– Никаких, которые могли бы ему помешать стать хорошим полицейским.

– О-о! Тогда что же он пытался понять в себе?

– Я не знаю, но мне кажется, что все дело в его прошлом.

– Прошлом?

– Да, казалось, что прошлое давит ему на плечи, как тонна камней.

– Это каким-то образом связано с его шрамом? – спросил Рой.

– Наверное, с этим связано все.

Дескоте поднял свои большие темные глаза. Они были полны сочувствия. У него были удивительно выразительные глаза. Будь это глаза женщины, Рою захотелось бы владеть ими.

– Отчего у него появился шрам? – продолжал он свои расспросы.

– Он сказал, что произошел несчастный случай, когда он был ребенком. Мне кажется, автокатастрофа. Он не желал обсуждать случившееся.

– У него были близкие друзья среди полицейских?

– Нет, близких друзей у него не было. Он был приятный парень, но предпочитал держаться особняком.

– Индивидуалист, – заметил Рой. Но кивнул в знак согласия и понимания.

– Нет, все совсем не так, как вы думаете. Он никогда не окажется в башне, чтобы начать расстреливать всех, кто попадется на глаза. Людям он нравился, и ему нравились люди. Он... ну просто он сохранял дистанцию...

– После того как он расстрелял тех двоих, он пожелал заниматься работой в офисе. Он даже попросил, чтобы его перевели в специальную комиссию по борьбе с компьютерными преступлениями, не так ли?

– Нет, это ему предложили такую работы. Многие бывают поражены, но я уверен, что вы знаете об этом, – у нас есть офицеры, обладающие большими познаниями и имеющие научные степени психологов, юристов и криминалистов, как Спенс. Многие офицеры получали образование не потому, что они хотели поменять специальность или же добиться места в администрации. Нет, им хотелось продолжать патрулировать улицы. Им нравилась их работа, и они считали, что дополнительное образование только поможет им лучше выполнять ее. Они преданы своей работе, увлечены ею. Они хотят оставаться копами, и они...

– Я уверен, что всеми этими людьми стоит восхищаться. Но некоторые видят в них жестких реакционеров, не желающих распрощаться со своей властью, которой они обладают, будучи копами.