ему отсрочку от призыва в армию! А как профессионально сработала резидентура, обеспечивая его прикрытие легендой, для жизнеспособности которой пришлось подключать и американскую агентурную сеть и даже родственников в Сью-Сити.
Но всё это было можно использовать только для пояснительной записки в Управление Президента по Государственным Наградам. А что же «для народа»? Ведь вся его «атомная» работа – это же дело случая! Это даже не «выигрыш в лотерее» – не вытягивал он билетик с надеждой на вознаграждение, а просто получил случайный подарок судьбы.
И не думано, и не гадано – как гром с ясного неба! Конечно, Жорж не растерялся, «гром» этот услышал и «кому следует» толково об этом рассказал. Рассказ получился очень полезным для команды Курчатова, но роль ГРУ при этом свелась к амплуа «принеси – подай».
Тем более важным для Владимира Ивановича было показать, насколько полезным было это «поданое» для советского атомного проекта. В его предыдущих публикациях о Дельмаре (они подробно обсуждены в главе «Вторая вербовка») уже мелькало слово «полоний», однако смысл информации, связанный с этим словом, не разъяснялся. Владимир Иванович понимал, что роль полония можно и нужно эффектно обыграть, введя в «активную информационную зону» «полоний» и «нейтронный запал».
Но здесь, вероятно, возникли возражения от аналитиков – официальное подробное разъяснение роли полония в конструкции атомной бомбы может противоречить обязательствам России по договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Об этом мне говорил и Ю. Н. Смирнов, «атомный конструктор» и историк советского атомного проекта, когда я просил его содействия в знакомстве с «компетентными по полонию» ветеранами атомного проекта.
Эта просьба стала возможной после того, как я начал принимать участие в работе Общемосковского семинара по истории советского атомного проекта, руководимого В. П. Визгиным. Владимир Павлович отнёсся к моим поискам материалов о Ж. А. Ковале весьма благожелательно и – за что я ему бесконечно благодарен! – дал мне возможность принимать участие в работе его семинара, общаться с ветеранами советского атомного проекта и даже сделать доклад о Ж. А. Ковале. Одним из постоянных участников семинара и был Ю. Н. Смирнов.
14.10. Ю. Н. Смирнов (стоит) и В. П. Визгин, руководитель Общемосковского семинара по истории советского атомного проекта после заседания семинара 28.02.08 в ФИАНе.[283]
Та деталь конструкции бомбы, в которой используется полоний, так называемый «нейтронный запал (НЗ)» или «нейтронный инициатор (НИ)», до сих пор является особо секретной.
В связи с этим следует отметить, что в первой серьёзной открытой публикации по истории и технологии создания атомной бомбы – знаменитом «отчёте Смита»[284] о полонии не сказано ни слова! Об этом с досадой пишет весьма дотошный историк атомного проекта М. П. Грабовский:
«Как добывали полоний американцы, неизвестно. Смит умолчал».[285]
В начале своей работы по обоснованию награды для Жоржа В. И. Лота о мемуарах Грабовского ничего не знал. Я же общался с Михаилом Павловичем на заседаниях семинара Визгина и получил от него книгу «Атомный аврал», в которой была важная информация о полонии. И включил её в свою первую статью о Жорже. Но публиковать её в то время мне было негде. «На всякий случай» я послал её в ГРУ.
Ознакомившись с нею Владимир Иванович осознал, что «во внешнем мире» эпизод о полонии, изложенный им в книге «ГРУ и атомная бомба»[286], уже привлёк внимание некоего независимого историка и готовится к публикации статья, развивающая и углубляющая эту тему.[287]
Это придало ему решимости – задержка с публикацией материала о Дельмаре-Ковале с новыми красочными деталями о добытых им атомных секретах американцев могла отнять у ГРУ пальму первенства в вопросе рассекречивания Коваля. А это снижало пиар-эффект предстоявшего вскоре события – награждения Жоржа Абрамовича высокой государственной наградой (документы на награду должны были вот-вот отправлены в администрацию Президента, ведь поручение об этом было дано уже полгода назад).
И эти аргументы снимают возражения аналитиков. На раскрытие роли Коваля в создании НЗ даётся добро. Разумеется, писать об этом следовало аккуратно и только на основе открытых источников.
Явление героя – информационная бомба ГРУ
И 25 июля 2007 года в центральной газете «Красная звезда» публикуется большая статья кандидата исторических наук В. Лоты «Его звали «Дельмар»». Статья начинается врезкой, в которой читателю напоминается событие прошлогодней осени – посещение президентом В. В. Путиным 8 ноября 2006 года новой штаб-квартиры ГРУ:
«Наблюдательные телезрители не могли не заметить, что во время осмотра президентом стенда, посвященного военным разведчикам периода Второй мировой войны, были показаны фотографии Героев России Артура Адамса и Яна Черняка, а еще портрет разведчика, до этого по имени неизвестного…».[288]
И далее торжественно сообщается, что этим неизвестным является Жорж Абрамович Коваль.
Правда, есть в этой торжественности маленькое лукавство. В родной для Жоржа Менделеевке после публикации номера «Исторического Вестника РХТУ» в декабре 2001 года и книги самого В. Лоты «ГРУ и атомная бомба» в апреле 2002 года ничего неизвестного в отождествлении Дельмара и Ж. А. Коваля не было.
Да и сам Владимир Иванович не делал из этого секрета и письменно раскрыл эту «тайну» 31 октября 2002 года:
14.11. Автограф В. Лоты на книге «ГРУ и атомная бомба».[289]
Этот автограф не был «секретным документом» в семье Жоржа Абрамовича и сам Жорж Абрамович подписывал книгу друзьям и ученикам с расшифровкой псевдонима Дельмар:
14.12. Автограф Ж. А. Коваля на книге А. Е. и В. С. Сущёвых.[290]
Не была секретом принадлежность Жоржу оперативного псевдонима Дельмар и для «американской стороны». Об этом давно догадывался, а после выхода книги В. Лоты «ГРУ и атомная бомба» уже точно знал А. Крамиш – сослуживец и приятель Жоржа по Ок-Риджу и известный американский историк советского атомного проекта.
Но, разумеется, для большинства читателей газеты «Красная звезда» имя Жоржа Абрамовича Коваля в ряду разведчиков было неизвестным.
В новой статье В. Лоты явно не случайно указано, что Адамс и Черняк – Герои России. И Коваль поставлен с ними в один ряд. Это элемент борьбы за присвоение ему звания Героя РФ, а, следовательно, борьбы за пополнение пантеона ГРУ ещё одним Героем. Что очень важно – раскрытие нового имени в разведке прямо связано с работой президента России. Читателю должно быть ясно, что именно президент дал «добро» на такой шаг ГРУ.