Читать интересную книгу Они ведь едят щенков, правда? - Кристофер Бакли

Помещения, вместе взятые, занимали четверть этажа здания. Теперь здесь собрались восемнадцать человек — в костюмах, галстуках, белых рубашках и неяркой обуви. Эти люди получили строгий приказ имитировать страшную занятость, даже спешку, и ни при каких обстоятельствах не говорить мистеру Тирни из «Таймс» ничего, кроме фраз: «Доброе утро», или «Опаздываю на телефонное совещание», или «Из Пало-Альто опять звонили по поводу презентации». Такой нехитрый сценарий вполне мог сгодиться для этого Потёмкина-на-Потомаке, наскоро сооруженного Жуком.

Поскольку необходимость действовать — мать изобретательности, Жук обратился за помощью к брату Бьюксу.

Выслушав просьбу Жука, Бьюкс сказал:

— Знаешь, братец, рад бы помочь, но мы-то ведь совсем другой живой историей занимаемся.

— Я понимаю, Бьюкс. Послушай меня. Ты — единственный человек, который может мне помочь. Мне очень нужно, чтобы ты сделал это для меня.

— Да половина этих ребят уже неделю не мылась. Они хорошие ребята, но довольно простоватые.

— Тогда отведи их на автомойку и окати водой. Да, вели им побриться.

— Побриться? — рассмеялся Бьюкс. — Ну, вот уж — повезло так повезло.

— Они должны выглядеть как офисные работники, Бьюкс. А не как солдаты-конфедераты.

— Ребята гордятся растительностью на своем лице. Это придает подлинность их образу. Я вот несколько месяцев отращивал волосы, чтобы сделать прическу под Кастера.

— Знаешь, у меня есть новость для тебя и для твоих ребят: волосы отрастают. Ведь я предлагаю за это хорошие деньги. Мне не нужно ни бород, ни усов, ни этих козлиных эспаньолок. И не нужно, чтобы ты расхаживал по офису ряженым под Джорджа Армстронга Кастера.

— Я поговорю с ними, но ничего не могу заранее обещать.

— Бьюкс, послушай меня. Представь себе, что это корабль. Если он потонет, то и я потону вместе с ним. А если потону я — потонешь и ты. А этот твой игрушечный мирок девятнадцатого века, который я финансирую? Бульк, бульк, бульк, бульк. Понимаешь? «Разор» — бульк. Наша маман? Бульк. Я же не прошу тебя разыгрывать в ролях сцену с бегами на колесницах из «Бен-Гура» [51]или сюжет с Нагорной проповедью. Я хочу всего лишь, чтобы твои ребята изобразили самых обычных людей, живущих сейчас, в двадцать первом веке. Всего на час. Максимум — на два часа. Пусть они наденут самую обычную, скучную одежду. Такую, какую носят все нормальные люди, которые ходят на работу, чтобы прокормить себя. Я хочу, чтобы от них ничем не пахло. Я хочу, чтобы они не ковыряли в носу и не сплевывали комки жевательного табака в корзину для бумаг, когда мимо будет проходить мистер Тирни. А еще будет очень мило с их стороны, если они не станут издавать клич повстанцев при его появлении. Я же не требую никаких чудес. А взамен каждый из вас получит приличный скучный офисный костюм, который можно потом оставить себе. Каждому будет оплачена стрижка. И если уж на то пошло, то и бритье у парикмахера. К тому же каждый получит по двести долларов наличными. А эта сумма, рискну предположить, больше, чем заработок большинства этих ребят за целый месяц.

— Вот это чистая правда, — заметил Бьюкс.

— А самое главное — мне нужно, чтобы они помалкивали. Когда Мэри Лу, или Мэри Ли, или как ее там зовут, поведет мистера Тирни по офису — чтобы никаких разговоров! Если он попытается с кем-нибудь заговорить, просто отвечайте: «Ой, у меня мобильный зазвонил». Наша задача — разыграть час из жизни обычного, нормального, скучного офиса. Ты меня понял?

— Добро пожаловать, мистер Тирни. Садитесь, пожалуйста. Хотите кофе?

— Нет, спасибо.

— Мэри… Лу, вы возьмете пока на себя телефонные звонки?

— Да, сэр, не беспокойтесь, мистер Мак-эн-та-эр!

— Благодарю.

— С удовольствием, сэр!

И Мэри Лу захлопнула дверь с таким грохотом, что мистер Тирни вздрогнул.

— Она с Юга, — улыбнулся Жук. — Нетрудно догадаться. Итак, Энджел Темплтон сообщила мне, что вы готовите материал об ИПК. Интересное учреждение.

Через несколько минут Жук понял, что вляпался по самые уши в дерьмо. Тирни из «Таймс» не тратил времени на пустяки, а сразу вцепился ему в глотку. Он произвел предварительные раскопки и обнаружил, что о «Пантихоокеанских решениях» известно мало — вернее сказать, совсем ничего. Он так и сказал:

— У меня сложилось впечатление, что этого фонда вообще не существует.

— Ну, — улыбнулся Жук, — наше правление предпочитает оставаться в тени.

Все, что мог сказать Жук, — это то, что правление фонда «Пантихоокеанские решения» состоит из влиятельных, солидных, — но избегающих шумихи — жителей западного побережья, настроенных в высшей степени патриотично: их объединяет забота о национальной безопасности страны и поддержании миротворческой роли США в мире.

Все это мистер Тирни из «Таймс» слушал с недоверчивым, почти насмешливым выражением лица детектива, уставшего от неправдоподобных алиби и уже готового предъявить орудие убийства. А еще, отметил Жук, у него была досадная способность делать записи скорописью, не сводя глаз с собеседника, пока тот вовсю силился соткать огромный ковер из лжи. Жук видел, что все его усилия напрасны. На стене уже проступили буквы, и эти буквы складывались в слова: Все, приятель. Игра окончена, и ты проиграл.

— Вы семь с половиной лет проработали в «Гроуппинг-Спрант», — сказал Тирни. — Почему вы ушли оттуда?

— Ну, знаете. Всему свое время — все течет, все меняется. Гм. Ну, просто подумал, знаете ли, что пора взяться за что-нибудь новенькое.

— Ага. А неделю спустя вы учредили… — тут Тирни оглядел офис, — вот это?

— Да, — улыбнулся Жук. — Я не из тех, кто ждет у моря погоды. Гм.

— И в то же время это не благотворительная организация, не облагаемая налогом. Почему же вы не учредили какой-нибудь некоммерческий фонд? Это по меньшей мере выглядит странно.

— Наш совет директоров — очень патриотично настроенные люди. Они действительно любят платить налоги.

На самом деле на этом пункте настаивали юристы из «Гроуппинга», чтобы не было нужды публиковать отчеты о своей деятельности и не возникало проблем с налоговой службой. Пускай «Пантихоокеанские решения» были всего лишь скорлупой — зато совершенно законной скорлупой.

Тирни отложил свой блокнот.

— Мистер Макинтайр, могу я говорить откровенно?

— Пожалуйста. Откровенность — это… очень откровенно.

— Не сочтите за грубость, но я с трудом могу верить всему, что вы рассказали. Скажу еще откровеннее: я не верю ни одному слову.

— Вот как? Ну, это… гм, большое разочарование для меня.

— Я произвел кое-какие исследования источников вашего финансирования. Все средства, которые вам поступают, насколько я понимаю, переводятся из «Гроуппинг-Спранта». — Он улыбнулся. — Конечно же, между вашими организациями существует ряд буферов, но, если хотите, я могу ознакомить вас со всякими…

Жук поднял руку.

— Нет-нет, это излишне. — Он сделал глубокий вдох. — Но вам хотя бы понравилась обстановка?

Тирни улыбнулся.

— Все это — ради меня одного?

— Неплохо для сорока восьми часов, правда? Вам понравился Уорхол? Разумеется, это не подлинники. Но все равно.

— Мистер Макинтайр, давайте будем откровенны. На самом деле меня не интересуют «Пантихоокеанские решения».

— Вот как?

— Меня интересует «Гроуппинг-Спрант».

— Да?

— А именно — тот проект, который они разрабатывают для Пентагона.

— Да. Сделать Америку безопасной — значит сделать Америку сильной. Это написано на фирменном бланке. Прямо под орлом.

— Что вы можете рассказать мне о проекте «Телец»?

Жук заерзал на стуле.

— Телец? Телец. — Он постарался показать выражением лица: Так, значит, вам все об этом известно. — Телец. Ну, должен признаться… я поражен.

Тирни не сводил с него глаз.

— Полагаю, вам известно, что это чрезвычайно — чрезвычайно — секретная программа.

— Я это понимаю.

Жук подался вперед.

— Мистер Тирни, вы настроены поговорить по-деловому?

— Я настроен поговорить о «Тельце».

— Ну хорошо, поскольку я — скользкий вашингтонский лоббист, то позвольте вас спросить: а что я при этом выиграю?

— Ну, я могу написать статью о вашей забавной потемкинской деревне. И про Уорхола. А могу — про «Тельца». Я предпочел бы написать про «Тельца».

— Я лично тоже предпочел бы, чтобы вы написали про «Тельца». Но только… мне не слишком-то хочется подписывать себе смертный приговор.

— А что — это настолько… критично?

— Вы даже не представляете себе, сэр. Даже не представляете.

— Мне необязательно упоминать ваше имя. Но все будет зависеть от того, чтó вы мне расскажете.

— Мистер Тирни, — начал Жук, откинувшись на спинку стула, — что вам известно о мюонах?