Читать интересную книгу «Ныне и присно» - Константин Мартынов

— Дикий олень далеко ушел! — не считая нужным здороваться, пожаловался лопарь. — Пришлось зайца бить. Много бегай, однако. Мало-мало три догонял — старею.

Вылле, пряча пылавшее румянцем лицо, юркнула к брошенной лопарем кисе.

— Завтра русска елка рубить будет, тупа строить! — не утерпев, похвасталась она. — Я помогать буду!

— «Русска!» — раздраженно передразнил лопарь. — Имя забыл, а тупа строит! Глупый девка! Пойди воды принеси.

Вылле обиженно надулась, но перечить не посмела. Вскоре мужчины остались наедине.

— Зачем тупа строить? — особой радости в голосе лопаря не чувствовалось. — Вылле за себя брать хочешь?

— Мерзнуть не хочу, — покривил душой Сергей. — Холодная у тебя вежа.

Матул демонстративно стянул печок, повесил на веревку. — Хороший вежа! — упрямо возразил он. — У других лопарей хуже. Разве я стадчик — в тупе жить?

Матул замолк, сел у очага, озябшие пальцы окунулись в горячий воздух. Шабанов умостился напротив.

Прав лопарь — какая тупа, если скоро бежать придется? С Вылле, или без нее… хорошо бы напоследок Пекке «красного петуха» подпустить!

Прятать эмоций Сергей так и не научился. Лопарь заглянул в лицо, нахмурился.

— Мало на сосне висел? Еще хочешь? Русс рядом с Пеккой тупа строить будет? Х-ха! — Матул наклонился над очагом, не по-старчески крепкая ладонь вцепилась в плечо, встряхнула, словно пытаясь разбудить. — Что у финна в душа, когда о руссах говорят? Vanhanvihan — застарелая злоба. Финн со шведом ссорится, с норвегом воюет — нет vanhanvihan. Для руссов слово! Род Пекки на Колокол-река жил. Где отцы-деды Пекки? Нет его, руссы резали. Ушел Пекка с Колокол-река, сюда на Овлуй пришел. Хутор строил, род собрал — сто домов по реке. Где теперь сыны Пекки? Где род его? Нету. Снова русс приходил.

— Мало резали! — зло бросил Сергей. — Глядишь, некому терский берег зорить стало бы!

— У финнов vanhanvihan, у руссов тоже… — вздохнув, согласился лопарь. — Давно тянется, не тебе менять…

«Мы люди ма-аленькие! Да? Знай сверчок свой шесток? По одежке протягивай ножки? Слышал уже. Остохренело!»

— Дерьмо! — сердито бросил Шабанов.

Возражения — хлесткие, убедительные, чтоб даже до тупого лопаря дошли — уже просились на язык… Пронзительно-отчаянный девичий крик оборвал дискуссию.

«Вылле?» Болезненную слабость, минуту назад валившую с ног, выдуло студеным ноябрьским ветром. Шабанов, не помня себя, выметнулся из вежи. Руку увесисто оттягивал невесть когда подхваченный лопарский топорик. «Вылле!»

Крик повторился, чтобы оборваться на взлете. Тропа бросилась под ноги, понесла к прячущейся под обрывом реке…

На краю обрыва Сергей притормозил — осмотреться.

Река замерзла, лишь на стремнине остались узкие черные промоины. К одной из них тянулись цепочки следов. Взгляд скользнул вдоль тропы… в десятке метрах от него, у вмерзшего в лед валуна, пытался развязать штаны здоровенный швед. Прижатая к стылому камню девушка билась пойманной птицей, кулачки неистово колотили по обтянутым кожаной курткой плечам, рвали густые сальные космы насильника… Швед утробно хохотал…

Сергей прыгнул, распластался в воздухе…

Ветер скользнул вдоль земли, упруго толкнулся в грудь, чтобы хоть немного, но продлить мгновения полета. Почуявший опасность швед начал поворачиваться…

Поздно. Лезвие топора с хрустом проломило висок, застряло в черепе. В следующий миг плечо Сергея врезалось в конвульсивно вздрогнувшую тушу.

Шведа отбросило прочь. Разрубленная голова с деревянным стуком ударилась об лед.

— А вот и я! — пробормотал Сергей, пытаясь подняться на ноги.

— Олафа искать будут! — прошептала Вылле, с ужасом взирая на труп насильника. — Пекка тебя убьет! Нас с дедом тоже… До вечера не доживем!

Так далеко Сергей не загадывал — с десяток минут протянуть… Силы таяли вместе с уходящей яростью.

«Не отключиться бы, м-мать его!» — пронеслось в голове. — Не убьют, — прохрипел он, озираясь. — За что убивать? Выбитый из береговой осыпи булыжник подкатился к трупу.

За ним последовали еще два…

— Камень за пазухой? А три не хотите? — пробормотал Сергей, запихивая валуны под шитую с запасом — второй такой же кабан влезет! — одежду шведа.

«Та-ак… а теперь подпихнуть… до чего тяжел, сволота! Ничо, утопнешь, как миленький!» Тело с громким всплеском ушло под воду. Сергей задумчиво посмотрел на тянущийся от камня кровавый след, затем на расхристанную исцарапанную девушку… снял кушак.

— Держи!

Девушка недоуменно взялась за конец кушака, с надеждой воззрилась на Серегу. «Русс умный, сильный — знает, что делать надо!» — читалось на зареванной мордашке.

«Только бы послушалась!..»

— Лезь в воду! Быстро!

— Зачем? — пролепетала Вылле. Глаза испуганно округлились.

— Затем, что ты поскользнулась, закричала, а я услышал и спас! — торопливо пояснил Сергей.

— Боюсь! — жалобно всхлипнула девушка.

— Давай быстрей, — подтолкнул ее к промоине Шабанов. — Пока шведы не набежали!

Вылле всхлипнула еще раз, легла на живот и неуклюже сползла в реку. Ледяная вода обожгла тело. Дыхание сбилось, руки изо всех сил вцепились в спасительный кушак.

— Теперь вылезай! — прохрипел Сергей. — Без суеты!

«Злой русс! — мелькнула полная обиды мысль. — Она сейчас утонет, а он кричит, как муж на нерадивую жену… Жену?»

Сравнение пришлось как нельзя более кстати — когда тебя ждет постройка новой тупы и красивый сильный жених, тонуть не хочется ни чуточки! Вылле осторожно легла грудью на лед и позволила Шабанову себя спасти… великодушно простив исцарапанные о лед щечку и ладошки! И даже то, что этот бессовестный русс протащил ее прямо по крови убитого шведа!..

— Ha! Een monker thwar een fnask! /Ха! Монах девку купает! (древнешведск.)/

— Thu veet thet tha — samer löghar aldrigh! Hälder ryza bestaar äkke don! /Ты же знаешь — саамы никогда не моются! Даже русс вони не выдержал! (древнешведск.)/

Наглые сытые голоса прозвучали в тот момент, когда Сергей помогал девушке встать на ноги. Немного позже, чем задумывалось, но гораздо раньше, чем хотелось — лучше бы шведы увидели спасение… или не появлялись вовсе.

Двое громил остановилось на кромке обрыва, наслаждаясь нежданным представлением. Плечистые, бородатые, в кожаных истертых ныне снятыми кольчугами кафтанах, толстых шерстяных штанах и крючконосых сапогах-пьексах — отборная весайненовская гвардия. Всей и разницы — у одного борода веником, а у второго лопатой.

«Два брата — Веник да Лопата… — зло хмыкнул Сергей. Что дальше-то? Трупа нет, причина крика ясна — может уйдут?»

Что было на уме у шведов выяснить не удалось — понявшая сказанное Вылле решила постоять за себя:

— Sellaiset tomput quin te eivetpe pese pudhaks saunasken! — крикнула обиженная девица. /Таким козлам, как вы, и в сауне не отмыться!(финск.)/

В ответ с откоса донесся злобный рев.

Не утруждаясь поиском тропы, шведы спрыгнули с обрыва, по-медвежьи неуклюже выдрались из наметенного внизу сугроба. Разбойничьи хари кривились глумливыми ухмылками.

«Зря топор вместе с трупом утопил!» — пронеслось запоздалое сожаление.

Мокрый кушак оттягивал руки. Сергей машинально подпоясался… по бедру тяжело шлепнул втиснутый в кожаные ножны лопарский клинок.

«Нож! Как забыл?» Ладонь сомкнулась на резной костяной рукояти. Клинок охотно, словно ждал случая, выскользнул из ножен…

Лопата осклабился, в руке привычно, с наглой ленцой скрежетнув металлом, возник полуметровый широкий тесак.

«Хреновый бой получится — вояки тертые, сразу в стороны разошлись… Хоть бы одного завалить!» Сергей, утаптывая площадку, переступил с ноги на ногу. «Опять умирать… надоело уже…»

— Беги отсюда! — бросил он через плечо. — Им сейчас не до тебя станет… ненадолго.

Вылле замешкалась, Сергей нетерпеливо двинул локтем… девушка болезненно охнула — видимо попал в живот. Время таяло с катастрофической быстротой.

— Быстро, дурища! — рявкнул он.

За спиной всхлипнули, донесся топот убегающих ножек… периферийное зрение уловило тонкий смазанный силуэт. Девушка огибала шведов по широкой дуге. «Это правильно — нечего козлам на девку отвлекаться. Теперь дать ей время убраться подальше… Побольше времени!» Шабанов, сбрасывая напряжение, повел плечами. Глаза полыхнули отчаянно — яростным блеском.

— Ну, с кого начинать? — в голосе бурлило шальное веселье.

Русского шведы не знали, но клинок достаточно красноречиво указал сначала на одного, затем на другого. Указал и, переброшенный в обратный хват, спрятался за предплечьем.

— Чего замялись-то? На тот свет неохота? Фигня, я пробовал — сперва больно, а потом привыкаешь.

Прищуренные глаза цепко следили за противниками — шведы еще далеко, навстречу рвануть — под удар подставиться…