Читать интересную книгу Ариэль - Харри Нюкянен

— Вы можете сразу приехать сюда?

— Куда «сюда»?

— Ко мне домой.

— Что-то случилось…

— Пожалуйста, приезжайте немедленно…

Мэттссон продиктовала свой адрес. Я позвал с собой Стенман, и мы помчались в гараж.

Мэттссон жила на улице Кастрэнинкату в районе Каллио. Мы не стали ждать лифта, а бегом поднялись на третий этаж.

Я нащупал в кобуре пистолет и позвонил в дверь. Что-то мелькнуло в дверном глазке, и сразу вслед за этим дверь открылась. Мэттссон спешно закрыла ее за мной.

— Огромнейшее спасибо, что приехали…

Мэттсон казалась не на шутку напуганной, но я начал подумывать, не возобладала ли в ней актриса. Или она задумала заманить меня к себе по той причине, что заинтересовалась мною? Возможно, взять с собой Стенман было не лучшей идеей.

Обстановка квартиры Мэттссон представляла собой такую же смесь старой и современной мебели, как и у меня, многие предметы явно достались ей по наследству. Квартира была вместительной и светлой. Пришла собака, обнюхала сначала меня, потом Стенман.

— Я видела того мужчину.

— Какого мужчину?

— Одного из тех, которые бежали по мосту.

— Когда и где?

— Полчаса назад… Я пыталась сообщить сразу, но не смогла до вас дозвониться. Он заметил меня и пошел следом…

Стенман положила свою руку на руку Мэттссон:

— Расскажите все с самого начала.

На мгновение Мэттссон задумалась.

— Я выгуливала Джерри и уже возвращалась домой, когда рядом со мной на улице Тойнен Линья остановился автомобиль. Сначала я не обратила на него внимания… Но машина все время ехала за мной, и я обернулась посмотреть. Этот мужчина сидел на переднем сиденье, смотрел на меня. Я сразу его вспомнила, и когда наши взгляды встретились, поняла, что он это знает…

Она закрыла лицо руками. Этот жест у нее затянулся.

— Продолжайте, — попросил я.

— Я зашла в бар и попыталась позвонить вам. Машина осталась было ждать на улице, но через мгновение уехала. Когда я вышла, ее уже не было.

— Опишите машину.

— Серая… я была в панике и совершенно не подумала, что надо ее запомнить.

Мэттссон подошла к окну и со страхом посмотрела из-за занавески на улицу.

— Полагаю, теперь вы уже в безопасности, — сказала Стенман. — Он не знает, где вы живете.

Слова Стенман явно не успокоили Мэттссон.

— Он может узнать.

— В машине был кто-нибудь еще?

Мэттссон на мгновение задумалась.

— Наверно, был, поскольку этот человек сидел не на стороне водителя, но я не видела, кто управлял автомобилем.

— Покажи ей фотографии, — сказал я Стенман.

— Здесь два снимка. Может, он есть на одном из них?

Мэттссон взяла фотокарточки и сразу сказала:

— Это он. Я уверена в этом на сто процентов.

Она протянула мне фотографию Каплана.

— А второй мужчина был на мосту?

Она посмотрела на фотографию долгим взглядом:

— Не уверена, он был дальше, и я его толком не разглядела. У вас есть другие снимки?

— Нет.

Мэттссон показала на фото Каплана:

— Кто он?

Стенман посмотрела на меня:

— Мы разыскиваем его, но на данном этапе расследования я не могу сказать.

— Не можете или не хотите? Я что, не имею права знать, как зовут человека, который охотится за мной?

— К сожалению, — сказал я.

— А если я увижу его снова? Я даже не знаю, следует ли мне остерегаться его.

— В этом случае сразу звоните мне.

— Вы хотите сказать, что мне следует его бояться?

Мэттссон взяла меня за руку и приблизилась. Я почувствовал легкий запах духов и разглядел тонкие морщинки на лице.

Она подняла на меня синие глаза.

Как ни фальшив был этот ход, нельзя было не признать его эффективность.

— Мне следует бояться? — повторила она. — Скажите.

— Он может быть опасен.

— Потому что я узнала его?

— Не вижу других причин.

— Я читала в газете, что в Вантаа вчера произошел взрыв и погибла молодая женщина. В статье говорилось, что это связано с трагедией в Линнунлаулу. Вы подозреваете, что мужчина, которого я видела, тоже имеет к этому отношение?

Вопрос был поставлен хитро. Я ответил, что не знаю.

— Что же тогда имелось в виду в газете?

— Есть определенная связь. Вы живете одна?

— Совершенно одна.

Она явно пришла в себя и стала прежней Мэттссон.

— У меня спектакль начинается в половине восьмого. Если он знает, кто я, то может поджидать меня?

Этого, разумеется, нельзя было исключить. С другой стороны, мне было трудно представить себе, чтобы Дан Каплан, которого я лично знал, сделал что-нибудь плохое с женщиной. Хотя у него, похоже, была и темная сторона жизни, неизвестная мне. Наконец, все это могло оказаться просто случайностью. Дан всегда заглядывался на красивых женщин и мог просто заинтересоваться красоткой, когда проезжал мимо.

Эта мысль привела меня в состояние некоторой рассеянности, и я неожиданно выпалил:

— Могу проводить вас в театр.

Во взгляде Стенман я прочел неодобрение.

Мэттссон мгновенно ухватилась за мое обещание:

— Можете? Я вам так благодарна…

Зазвонил мой мобильник. Это был Симолин. Я отошел в сторонку.

— Я тут кое-что выяснил про «Балтик инвест». В криминальной полиции заведено дело на эту компанию.

— Почему эта фирма заинтересовала полицию?

— Они провели проверку, когда по ней стали поступать запросы. Есть время выслушать?

— Ну, говори.

— Как ни странно, но производит впечатление вполне благонадежной фирмы, хотя владельцем ее является зарегистрированная на острове Мэн инвестиционная компания «Айлэнд груп», которая, в свою очередь, принадлежит фирме «Глобал инвест» с местонахождением в Израиле. Основным владельцем фирмы является иерусалимский бизнесмен Беньямин Харарин.

— Спасибо. Поговорим поподробнее, когда я приеду.

— То есть?

— Через полчаса.

Беньямин Харарин?

Я убрал телефон в карман.

Мне вспомнилась фотография на стене в офисе брата, на которой Макс и Эли были запечатлены в компании полного мужчины. Я заметил, что женщины смотрят на меня.

— Нам пора. В какое время за вами заехать? — спросил я, обращаясь к Мэттссон.

— Можете в половине седьмого?

— В половине седьмого.

— Я совершил ошибку? — спросил я у Стенман уже на лестнице.

— Зависит от того, что между вами происходит. Но она может быть права — не исключено, что Каплан охотится за ней.

— Но зачем? — недоумевал я. — Он знает, что нам известно о его участии в событиях в Линнунлаулу.

— Может быть, эта дама знает больше, чем говорит, или Каплан предполагает, что она знает, поэтому он хочет подстраховаться.

Только я вошел в свой кабинет, как Хуовинен вызвал меня на вечернюю летучку. Помимо следователей присутствовал заместитель начальника управления Лейво.

Я доложил о последних результатах расследования и о том, над чем мы сейчас работаем. Патрон, гильзу от которого обнаружили рядом с телом Вейсса, был использован не в том пистолете, из которого стреляли в Линнунлаулу. Напротив, Таги и Али Хамид, а также работавший у Али Вашин Махмед оказались застрелены из одного и того же оружия.

Лейво сообщил, что вместе с начальником полиции встречался с послом Израиля и получил самые последние сведения о Сайеде, Бакре, Вейссе и Каплане. Он не рассказал, какую именно свежую информацию раздобыл посол. Лейво был явно под впечатлением от беседы с послом, и все, что он из нее вынес, свел к краткому напоминанию о том, что преступники есть в любой стране.

— Если кого-то убивает израильтянин, то, вероятнее всего, он просто обыкновенный преступник, а не подосланный «Моссадом» убийца. Вейсс и Каплан — это обычные наркодельцы, которые оказались гражданами Израиля.

— А если убивает араб? Он всегда является террористом?

Я заметил, как Хуовинен предостерегающе нахмурился.

— Нет, разумеется… но в данном случае есть и другие признаки терроризма, — заметил Лейво. — Оружие и взрывчатка, а кроме того, нам известно прошлое подозреваемых.

— То есть в расследовании нам следует исходить из того, что мы имеем дело с конфликтом, где с одной стороны — обычные израильские наркоторговцы, а с другой — опасные арабские террористы? При этом и те, и другие одинаково опасны? Помимо всего прочего, мы пока не знаем исполнителей, а лишь строим предположения.

— Я не готов утверждать, но в свете самой последней информации дело обстоит именно так. Израильтяне уверены, что свалившийся на поезд человек — Сайед, а находящийся на свободе — Бакр.

— По моим сведениям, Вейсс и Каплан связаны с преступлением в Линнунлаулу, — сказал я. — Их трудно считать обычными преступниками.

— Обычные преступники могут помогать террористам за деньги. В этом нет никакой идеологии. По мнению посла, в данном случае мы имеем дело именно с такой ситуацией.