— С вами все в порядке?
Стефи отвела глаза и ответила:
— Да, благодарю вас.
Женщина еще раз с сомнением ее оглядела и спросила:
— Может быть, вам вернуться в дом? Здесь прохладно.
— Хорошо, — сказала девушка и поднялась со скамейки.
Двигаясь как автомат, она прошла в свою спальню, закрыла дверь и опустилась в кресло. Несколько минут Стефани сидела, сжав руки в кулаки, потом сказала сквозь зубы:
— Нет, это невыносимо!
Она вскочила и стала нервно ходить по комнате.
— Как он мог, ну как он мог! — повторяла она, дрожа и обнимая себя руками за плечи.
Больше всего Стефи поразило даже не то, что Клайв спал с Шэрон, а то, что он сказал этой особе о ее беременности. Он еще смел спрашивать, почему она не верит ему!
И надо же было этому случиться именно сегодня, после того как вчера ночью она фактически призналась, что любит его. Это действительно какой-то знак свыше!
Бежать!
Стефи поняла, что больше не может ни дня, ни часа оставаться в этом доме. Надо собрать вещи!
Девушка кинулась к шкафу, рывком раскрыла его и стала швырять на кровать свою одежду. Потом она вытащила чемодан и принялась ожесточенно запихивать в него то, что ворохом валялось на постели.
Вдруг у нее все поплыло перед глазами, и она вынуждена была сесть и отдышаться. Придя в себя, Стефани оглядела беспорядок в комнате и неожиданно почувствовала себя такой жалкой и глупой, что просто не смогла сдержать слез. Она несколько минут плакала, но потом решительно вытерла глаза.
Нет, сказала она воображаемому Клайву. На этот раз я бежать не собираюсь. Я уже взрослый человек, а не маленькая обиженная девочка. На этот раз ты мне ответишь. А потом я уеду, и ты больше не посмеешь меня преследовать.
Она с железным спокойствием вынула скомканные вещи из чемодана, снова методично уложила их туда и засунула чемодан под кровать. Потом пошла в ванную, умылась и даже сделала макияж.
Он больше никогда не увидит ни следа моих слез! — сказала она сквозь зубы, смотря на себя в зеркало.
Стефани грызло воспоминание о том, как они занимались любовью — вчера ночью и тогда в Бандаберге. Больше всего ей было неприятно, что она плакала перед ним, ведь это говорило о ее полной беззащитности, искренности и зависимости от него.
Выйдя из ванной, девушка села в кресло и взяла книгу. Нужно было расслабиться, чтобы держать себя в руках во время разговора. Но читать Стефи не смогла, она снова и снова представляла себе, что скажет ему. Поняв, что сейчас опять расплачется, она стала планировать остаток дня.
Я пообедаю, потом закончу собираться. Потом он приедет и мы с ним поговорим. Что потом? По шоссе должен ходить автобус до города, нужно спросить у Бесси. Впрочем, как бы то ни было, он не посмеет держать меня. Если он предложит подвезти меня, я соглашусь, терять мне уже нечего. Если нет, доберусь самостоятельно. Слава Богу, остались какие-то деньги.
Но как жить дальше? Вернуться в Австралию? Пожалуй, лучше пока остаться в Штатах. Стефи снова вспомнила про кулон с бриллиантом. Это ее спасение.
Ее размышления прервал стук в дверь. Девушка подумала, что это экономка, и ответила:
— Войдите.
Она обернулась и увидела Клайва. Сердце у нее ушло в пятки. Стефи не ждала его так скоро и еще не успела как следует подготовиться к разговору.
Но она справилась с приступом страха и проговорила тихим голосом:
— Ты сегодня рано.
— Бесси позвонила мне. Она сказала, что ты была бледна и чем-то сильно расстроена, — пояснил он, испытующе глядя ей в лицо. — Что случилось? Ты куда-то собралась?
— Пока нет, — ответила Стефи тем же ровным тоном.
Клайв подошел к шкафу, заглянул в него и сказал холодно:
— Понятно. Опять бежишь, Стефани Уильямс?
— Нет, Клайв Стэнворд, на этот раз я не бегу. Я уезжаю навсегда. Но сначала мы с тобой поговорим, и после этого, надеюсь, у тебя не хватит наглости меня преследовать, — произнесла она металлическим голосом.
Лицо Стэнворда окаменело.
— Что Шэрон тебе сказала? — спросил он через несколько секунд.
— Что вы с ней любовники. А точнее, что вы ими были и будете снова, как только с этим вот осложнением, — она показала на свой живот, — будет покончено.
Его челюсти сжались, потом он облизнул губы и промолвил:
— И ты, как я понимаю, ей поверила.
— Я видела по ее глазам, что она говорит правду. Теперь я вижу это и по твоим глазам.
Стэнворд чертыхнулся, несколько секунд молчал, глядя в пол, затем заговорил хриплым отчаянным голосом:
— Да, я спал с ней однажды. Это было давно, до того, как я нашел тебя. Это было глупо и жестоко с моей стороны. Я сразу же пожалел об этом.
— Почему ты мне не сказал еще в Австралии?
— А ты хотела об этом знать? — спросил он с неожиданной злостью. — Мне показалось, что тогда тебя не интересовало ничего, кроме моих качеств любовника. Между прочим, я спал не только с ней, тебя это удивляет? Может быть, я должен тебя познакомить со всеми женщинами, с которыми имел дело?
— О, нет, спасибо, — ответила Стефани с отвращением.
Оба молчали, пока она наконец не сказала:
— Зачем ты сообщил ей о моей беременности? Это ты мог держать при себе?
— Я не говорил ей ни слова, — с некоторым удивлением произнес Клайв.
— Как же она узнала?
— Не имею представления. Впрочем, наверное, это можно заметить — ты сильно изменилась. Ты похудела, но при этом как-то расцвела. Как будто ты готовишься к чему-то.
Его слова были мягким и заботливыми, и у Стефи на миг опять возникли сомнения в правильности своего решения. Но она заставила себя снова пережить унижение сегодняшнего разговора с Шэрон и сказала нервно:
— Ладно, это не важно. Важно другое. Клайв, я не привыкла к тому, чтобы меня обманывали, чтобы со мной обращались как с куклой, от которой можно избавиться, как только она надоест. Ты спрашивал, почему я не доверяю тебе. Как можно доверять человеку, который все время врет!
Стэнворд вздрогнул и взглянул на нее, тяжело дыша. Когда он заговорил, в его голосе прозвучали одновременно обида и злость:
— Значит, она заставила тебя почувствовать себя никому не нужной куклой! Ты думаешь, что я тебя предал. Но я уверяю тебя, что этого не было. Я уже сказал, что не люблю и никогда не любил ее. Я сделал все возможное, чтобы дать ей понять, что это был случайный эпизод, который ничего для меня не значил. Если она плохо меня поняла, значит, я поговорю с ней прямо. Хочешь, я уволю ее?
— О, нет, Клайв, меня это больше не интересует, — устало, но твердо сказала Стефи. — Можешь делать то, что хочешь. Я выхожу из игры. Если ты мог так поступить с одной женщиной — дать ей надежду, а потом сказать, что это ничего для тебя не значило, ты можешь сделать это и со мной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});