Читать интересную книгу Добрые феечки Нью-Йорка - Мартин Миллар

В конце концов ее привезли в больницу Святого Винсента. Осмотрев ее, врач заявил, что болезнь перекинулась из толстой кишки на тонкую и остается только делать илеостомию, то есть просто-напросто ее отрезать. После этих слов Керри заплакала, потому что ей и раньше говорили, что если такое случится, операция будет необратимой, то есть она всю жизнь должна будет ходить с калоприемником.

На правом боку Керри врач толстым синим фломастером нарисовал крест — в этом месте хирургам предстояло сделать разрез, — а сестры стали готовить Керри к операции: вкололи первую серию уколов и приклеили к запястью маленькую бирку с именем и фамилией. Керри стонала, ее выворачивало наизнанку — по всему организму распространялись токсины, проникавшие в кровь через изъеденную стенку кишечника. Снова изо рта вырвался поток зеленоватой жидкости и с плеском ударился о дно пластмассовой миски, которую поставили рядом.

Динни сидел в палате рядом с ней. Он нашел Керри на улице — ей было так плохо, что она не могла отпереть входную дверь. Он вызвал «скорую» и поехал вместе с Керри в больницу. Хотя у врачей не было то ли времени, то ли желания сообщать ему хоть какую-то информацию, он узнал, что за болезнь была у Керри, — ему рассказала сердобольная сестра. Бледную как смерть Керри Динни стало по-настоящему жалко.

СОРОК

Не было нужды спрашивать, кто связал шнурки Мэгги Макгоуэн. Агнес Макинтош уже намеревалась проткнуть преступниц своим мечом, как вмешалась Магента.

— Извините, что вмешиваюсь, коллеги, — сказала она, — но вы что, так и собираетесь стоять кучей и ждать, пока на вас нападут?

— А что нам остается?

— Как что? Строиться в каре, разумеется! У вас вообще есть хоть какие-то представления о военной тактике? Только что я провела свою армию по вражеской территории, причем войска противника сильно превосходили мои. Конечно, моя армия состоит из опытных гоплитов и пелтастов, а вы всего лишь крошечные феи, но, возможно, нам все же удастся выстоять.

Безусловно, она знала, что говорила. Войско быстро образовало два полых квадрата. Будь у Магенты побольше времени, она бы дала подробные инструкции центральным шеренгам: при нападении организованно наступать с тем, чтобы заманить врага внутрь и флангами зажать его в клещи (подобно тому, как это сделал Ганнибал при Каннах), но Магента понимала, что неподготовленным феечкам с этим не справиться.

Когда корнуоллская армия с громогласным криком бросилась в атаку, все случилось, как и было задумано. Несмотря на сильное неравенство, каре устояло. Итальянские, китайские, ганские, шотландские и ирландские феи держались твердо, оборонялись мечами, и неорганизованным силам нападающих не удалось расстроить шеренги.

Элрик и его товарищи смотрели на этот бой с неба.

— Богини нет на этого Талу! — рассердился Элрик. — Теперь он хочет перебить и этих несчастных фей!

Элис ничего не ответила. Она заметила, что впервые за все время в воздухе нет корнуоллских разведчиков.

Солнце едва взошло, а Кэл уже проверял декорации, часть которых повредилась от последнего вторжения Магенты. Утром должны прийти остатки труппы, поскольку показ был назначен на полдень.

Кэл старался не думать о том, что будет. В пьесе, которую он так тщательно репетировал, теперь играли сплошные дублеры, причем некоторые даже сценария не читали. Ему самому предстояло сыграть Лизандра, потому что исполнитель этой роли заявил, что отказывается выступать в здании, где на него налетели воинственные феи с крошечными клейморами.

На ступенях театра сидел сонный Джошуа, который никак не мог заснуть по-настоящему. Тело его было само не свое без Фицройского Коктейля. Он поклялся, что непременно прикончит Магенту, если только сам не умрет прежде.

СОРОК ОДИН

Динни сидел в больничном буфете. Приятного там было мало. Его угнетало общество больных людей, а особенно — безнадежных стариков в халатах, сидевших со скучающими родственниками.

Время от времени он поднимался к дверям, за которыми держали Керри, и спрашивал, как она, но операция длилась долго, и никаких сведений у сестер не было. Потом Динни возвращался в буфет, и всякий раз ему казалось, будто нужно что-то предпринять: может, громко потребовать, чтобы сестры не скрывали от него правду и рассказали все, что знают. К сожалению, сестры выглядели пугающе неприступными. Видимо, хорошо накачали мышцы, усаживая и переворачивая больных. Динни не грубил, но был на грани срыва.

Когда ждешь, время течет страшно медленно, особенно — в больнице, и через несколько часов Динни уже выглядел таким же опустошенным, как и те безнадежные пациенты в халатах.

— Один раз мы их удержали, но второй раз, думаю, не выйдет.

Джин Маклауд, такая же черноволосая, красивая и грозная, как и сестры Маклауд, только выше и свирепее, подняла починенное знамя высоко над головой и приготовилась к бою.

— К черту все, — пробормотала Мораг, которая стояла где-то в середине каре. — Мы не можем смыться?

Хизер эту идею поддерживала целиком и полностью, но поскольку с каждой стороны от них кто-то стоял, улизнуть было невозможно.

— Придется торчать тут, пока нас не прикончат.

— А я не желаю, чтоб меня прикончили! Я хочу развлекаться в городе. Мне тут нравится. Нравятся пиццерии, нравятся забегаловки, магазины нравятся, и нравится, что все это открыто с утра до ночи, и концерты, и ночные клубы, и яркая одежда, и яркие люди, и огромные дома! На самом деле, если не считать того, что люди умирают тут на улицах, мне тут все нравится! Я даже начинаю привыкать к этому странному сладковатому виски.

— И я, — согласилась Хизер. — Хотя, конечно, оно и в подметки не годится тому пиву, что варят Макинтоши. Мы могли бы прекрасно проводить время, если бы только эти придурки не затеяли войну. А Керри уже дошила мне повязку краснокожего на голову?

— Да, и она будет отлично смотреться, если только тебе когда-нибудь придется ее надеть. Что это?

Армия Талы готовилась ко второй атаке, когда далеко наверху на все еще видневшейся лунной радуге показались новые феи.

— Ты и вправду думаешь, что это подействует? — спросил Элрик, горстями высыпая листовки вниз.

— Может быть, — ответила Элис, летевшая рядом с ним. — Хоть хвалиться и не принято, могу сказать, что у меня — талант пропагандиста.

— РАБОЧИЕ! ОСВОБОДИТЕ САМИХ СЕБЯ! — гласили листовки, тысячами падавшие с неба.

Керри отвезли в послеоперационную. Сестры сообщили Динни, что в итоге удалять тонкую кишку не пришлось. После вскрытия брюшной полости стало ясно, что поражение было не таким серьезным, как предполагалось. Так бывает при болезни Крона: приступы иногда кажутся более тяжелыми, чем они есть на самом деле. Поэтому Керри по-прежнему могла надеяться на восстановительную операцию.

— Какая травма! — сказал Динни. — Я ужасно себя чувствую.

— Ей было хуже, — сказала сестра.

— Ну теперь-то ей станет лучше?

Вряд ли. Новый тяжелый приступ может случиться с ней в любое время — через день или через десять минут.

СОРОК ДВА

Динни взял такси до 4-й улицы, чтобы привезти Керри ее вещи. Он так переживал из-за нее, что даже не возмутился тарифом. Любви все подвластно. Он открыл дверь ее ключом, собрал сумку и направился к театру как раз в тот момент, когда там шел спектакль Кэла. Динни поспешил наверх, даже не заглянув внутрь.

Как и предполагал Кэл, спектакль шел ужасно. Дублеры, ни разу не бывшие на репетиции, забывали слова, посреди какой-нибудь сцены вдруг на полную мощность включалась наспех смонтированная запись фоновой музыки, а те актеры, что принадлежали к основному составу, нервно копошились на сцене, постоянно ожидая, что вот сейчас на них нападут нищенки или феи.

Горстка зрителей откровенно хихикала, а трое судей — местные деятели искусств — сгорали от стыда.

— Я, конечно, понимал, что уровень будет невысокий, — шептали они друг другу, — но до такой степени…

Поднявшись к себе, Динни наскоро принял душ и переоделся. Он зевал. Надо было возвращаться в больницу, но подкатила такая волна усталости, что он едва мог с ней справиться. Заметив на кровати скрипку, Динни почувствовал желание поиграть, чтобы взбодриться.

Он взял скрипку и выразительно исполнил «Туллохгорум».

Не прошло и минуты, как к зданию протянулась лунная радуга, и в театр со всех сторон посыпались визжащие феи.

Это были последние схватки той битвы, что состоялась в Центральном парке. Битва эта, в конце концов, оказалась отнюдь не суровой. Листовки, которые составила Элис, прирожденный специалист по маркетингу, затронули самые глубокие струны в душах английских бойцов. Они так давно не получали никакой информации извне, что простые и сильные аргументы листовки попали в самое сердце.