Читать интересную книгу Ночная смена. Двойной тариф (СИ) - Дашкова Ольга

Полина даже не стала делать звук громче, отвернулась, прикрыла глаза. Вот только не хватало еще до кучи впасть в депрессию. Один мужик отказался от нее и ребенка почти четырнадцать лет назад, другие просто переночевали и исчезли, а она беременная. В итоге, никому она не нужна, ни тогда, ни сейчас. Какое все-таки она большое придает этому значение, ведь смирилась уже, успокоилась, принял все, как есть. Это ее ребенок, ее малыш, ее мальчик, потому что он нужен в первую очередь только ей.

Черт, как запутано все. И почему так сложно держать эмоции в руках? Ну не видела и не слышала она о нем столько лет, все ведь нормально было, даже в мыслях имени его не произносила. А тут всплыл, да черт с ним. Жизнь идет, у нее все отлично.

— Полина, пообещай мне, что наберешь вес, будешь больше отдыхать и гулять.

— Конечно, я обещаю.

Солнце пробивалось сквозь еще зеленую листву, Полина улыбалась, прикрыв глаза, подставив лицо теплым лучам уходящего лета. В парке, где после посещения клиники она сидела на широкой скамейке, в этот час было не многолюдно. По узким дорожкам мамочки катили коляски, дворник мел уже кое-где начинающие осыпаться листья, а на душе были смешанные чувства. Счастье, смешанное с горечью и обидой, вот что сейчас было внутри.

— Привет, Полинка.

Девушка вздрагивает от испуга. Сильные мужские руки моментально обнимают ее за плечи, притягивают к широкой груди, горячее дыхание обдает висок. Она знает этот голос, она помнить эти руки и губы.

Влад.

Не стала открывать глаза, позволяя себя целовать. А он целовал, запрокинув ее голову, жадно впиваясь в губы, зарывшись пальцами в распущенные волосы.

— Как же я скучал, — хриплый не то стон, не то рык в губы, и снова поцелуй.

Сердце разрывалось от нежности, как же она соскучилась по нему. По его нетерпению, по его неспособности себя сдерживать, напору и наглости. Как бы хотелось остановить это мгновенье. Полина лишь слегка приоткрыла губы, а язык Влада уже ласкал ее.

Он до боли сжал ее плечи, руки заскользили вниз, накрывая упругую грудь, Полина простонала. Но когда он уже по-хозяйски хотел накрыть ее живот, моментально отстранилась, посмотрела с испугом.

Он был совсем рядом, почти черные глаза, полные желания, щетина на щеках и коротко стриженые волосы. Так хотелось провести по ним рукой, погладить, потрогать его, но Полина сдержалась. Влад прищурился, склонил голову.

— Иди ко мне, соскучился, сил нет. Ты бы знала, как яйца болят, со вчерашнего дня, как увидел тебя.

— Влад! Прекрати! И убери от меня свои руки. Меня не волнуют твои яйца, уже полгода, — Полина отодвинулась, поправляя просторное платье и приглаживая волосы.

— А чьи яйца тебя волнуют, того пацана? — Влад сверкает взглядом.

— Какого пацана, о чем ты?

— С которым ты вчера мило беседовала в ресторане.

— Влад, ты больной? Вот не беси меня сейчас! Тебя не было почти полгода, я что, должна сейчас упасть на колени и облегчить тебе яйца?

— Пофиг на пацана, встречу — ноги вырву, нет, руки. Иди ко мне, — снова двигается, пытаясь притянуть девушку к себе.

— Ты являешься после долгого времени и говоришь о своих яйцах, это вообще нормально?

— Ты слишком много внимания уделяешь моим яйцам.

— Я ненавижу тебя! И не хочу видеть!

— Это была вынужденная мера, Полинка. Иди ко мне, — снова тянет руки, Полина бьет по ним и с вызовом смотрит в его наглые глаза.

— Прекрати! Это не смешно и неинтересно! И не улыбайся!

Влад не мог не улыбаться, глядя на Полину, он вчера реально осознал, что смертельно скучал по ней, как увидел в ресторане, который Герман решил купить. Немец теперь легальный бизнесмен, как и он, сеть отелей, ценные бумаги, драгоценные металлы, рестораны. Вот еще один, таскал его везде за собой, приучая к бизнесу.

Он тогда хотел подойти к ней, но прилюдно этого было делать нельзя. Герман орал, как резаный, в их новом доме, чтоб он не смел искать встречи с девушкой. Что нужно еще время, из такого бизнеса, как их бывший, так просто не уходят, всегда приходится чем-то платить. Влад не дергался, но вчера, увидев Полину с каким-то пацаном, словно спичка, ревностью вспыхнул изнутри, хотелось забрать ее, увести, наказать, что улыбается другому.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Половину ночи колотил грушу в подвале, а утром все равно поехал к ее дому, но не застал там. На работе Полина должна быть только после обеда, он как директор это уже знал. Обошел дом, попинал колесо машины, проезжая мимо находящегося неподалеку парка, увидел знакомую машинку. Синий “Ниссан” светил ярким боком на солнце.

Полина сидела, прикрыв глаза, ветер ласкал ее волосы, подол бардового платья опускался прямо на землю. Она была очень красивая. Не удержался, поцеловал, и крыша поехала совсем.

— Полинка, не вымораживай меня, я сейчас не в состоянии думать и объяснять, по этой части у нас Немец.

— Мне не надо ничего объяснять. Я не хочу вас видеть. Никого из вас!

Она вскакивает на ноги, поправляет плащ, хватает сумку, делает только несколько шагов в сторону, но Влад, оказавшись рядом, подхватывает Полину на руки и несет в сторону парковки.

— Ты стала тяжелее, булочка, поправилась?

— Отпусти меня немедленно!

— Да, точно.

— Влад, правда, я прошу тебя. Поставь меня на землю.

— Нет.

Краткий и доходчивый ответ, Влад уверенно шел по дорожкам, на их странную парочку обращают внимание редкие прохожие. Полина понимала, что вырываться бесполезно, и поговорить все равно придется. Но вот только как Влад воспримет новость о ее беременности, она не знала.

Надо сказать все сразу, прямо сейчас, чтоб не было сюрпризом и шоком. Хотя, кого она обманывает? Будет и сюрприз, и шок, и как бы он что-нибудь не разбил.

— Влад, я беременна, — зажмурила глаза и притихла в его руках.

— Да, хорошо.

Хорошо?

— Влад, ты слышал, что я сказала?

— Что?

— Я беременна!

— Не понял?

Мужчина останавливается, долго смотрит Полине в глаза, хмурит брови, на скулах играют желваки.

— В смысле?

— В каком смысле может быть беременна женщина?

— От того пацана? — голос низкий.

— Какого пацана? — Полина совсем теряется, вот совсем недавно она была полна решительности, а сейчас внутри зарождается страх, растекаясь по телу. — Нет, конечно, нет, что ты такое говоришь, Семен наш повар.

— От поваров что, не беременеют? Тогда от кого?

Владу хочется сжать ее тело до боли, потому что сейчас реально больно ему. Чем дальше развиваются его мысли, тем ему хуже, так было уже несколько раз, но очень давно. Боль тугими прутьями сдавливает сердце, немеют руки. Тогда он терял близких, сейчас он терял Полину.

— Я не знаю.

— В смысле, не знаешь?

— Я не знаю от кого, от тебя или Германа.

А вот теперь у Влада стали ватными ноги, Полина смотрела в его глаза своими янтарными, полными слез, они уже катилась по щекам, а ему хотелось собрать их все своими поцелуями.

— Повтори.

— Отец моего ребенка или ты, или Герман, я не знаю точно, ведь вы были со мной вместе.

В груди Влада стало не хватать воздуха, он, наконец, оторвался от ее глаз, запрокинул голову к небу, прикрыл глаза, вздохнул. С сердца упал огромный камень, вот сейчас он реально понял это выражение, а еще то, когда земля уходит из-под ног. Земля реально ушла, но вернулась.

Потом он опустил голову и посмотрел на живот Полины, снова на нее.

— Шесть месяцев.

— Хорошо.

Кивнул и зашагал дальше.

Вот так просто? Хорошо и все?

Влад снова останавливается, в его груди так бешено билось сердце. Тянет Полину к себе за затылок, целует. Эта девчонка точно сведет его с ума. Уже свела. Она робко отвечает. Неужели боится его?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«— Поехали, я хочу видеть его», — говорит в губы.

— Кого, его?

— Твой животик. А еще хочу целовать твою киску, вылизать ее до нескольких оргазмов, собрать языков влагу, скучал по ней до смерти.

— Влад!