– Я – мужчина.
– И что? – фыркнула Арабелла.
– Мужчины – другое дело.
– Но почему мужчинам можно то, что не позволено женщинам?! – разозлилась она. – Что это за законы такие?! Как это несправедливо! Мы с Джулианной как раз говорили об этом перед обедом.
С Джулианной! Джастин мысленно застонал. Ну конечно! Несмотря на свою кажущуюся хрупкость и воздушность, его младшая сестрица порой бывала упряма, как осленок.
Арабелла заморгала – вероятно, пытаясь сфокусировать взгляд, догадался Джастин. Вдруг она вытянула руку и ткнула пальцем в его сторону, едва не угодив ему в глаз.
– А у вас рот кривой, – радостно объявила она. – Выходит, вы уже больше не самый красивый мужчина во всей Англии!
Ее рука случайно коснулась его лица, и Джастин окаменел. Первым его побуждением было оттолкнуть ее, но потом ему как-то удалось сдержаться. Он никому не позволял касаться его лица. Никогда – с того самого дня...
– Любовь моя, должен вас разочаровать, но это не рот. Это нос.
Рука Арабеллы упала. Она фыркнула, точно разъяренная кошка.
– Любовь моя?! Как вы смеете меня так называть?! И к тому же, насколько я помню, уже не первый раз. Или вы всех своих женщин называете «любовь моя»? Так вот, зарубите себе на носу, Джастин Стерлинг, я не одна из ваших шлюх!
Нет, конечно, нет! – едва не воскликнул он. – Как она могла подумать?!
Арабелла покачнулась. В последнюю минуту Джастин успел подхватить ее.
– Отпустите меня! – громко запротестовала она. – Я вам не слабая женщина! Между прочим, я ни разу в жизни не падала в обморок! – похвасталась она, язык у нее уже слегка заплетался. – Сказать по правде, я вообще презираю тех женщин, которые, чуть что, хлопаются в обморок!
Джастин присмотрелся к ней. Нет, непохоже, что она собирается падать в обморок, решил он. Она просто нетвердо держится на ногах. Джастин усмехнулся – похоже, мисс Святоша, эта дочка викария, пьяна в дым! И при этом настроена весьма и весьма воинственно. Кривая усмешка появилась на губах Джастина. Впервые в жизни он смог в полной мере оценить, с чем годами приходилось мириться Себастьяну, пока тот заботился о непутевом младшем брате.
Взгляд Арабеллы с некоторым трудом сфокусировался на двери за его спиной.
– А где остальные? – вдруг удивилась она.
– В музыкальном салоне, насколько мне известно. – Похоже, званый вечер был в самом разгаре. Джастин слышал, как кто-то играл на клавикордах. Судя по всему, гости были в полном восторге и не спешили разойтись. Джастин от души надеялся, что они пробудут там еще какое-то время. – Боюсь, Арабелла, в вашем нынешнем состоянии вам туда нельзя.
К его удивлению, она тут же согласилась:
– Да. Думаю, вы правы. – Ее глаза остановились на его лице. – Э... я чувствую себя как-то странно... Так бывает всегда, когда напиваешься?
– Да, любовь моя, – мягко ответил он. – Думаю, вам сейчас лучше всего отправиться в постель. Где ваша комната? На третьем этаже?
Арабелла кивнула.
– Нам придется пройти через музыкальный салон, – предупредил Джастин. – Так что ведите себя тихо, хорошо?
Обхватив Арабеллу за талию, он вывел ее в коридор. Она слегка покачивалась, цепляясь за него, и Джастин впервые задумался, как они будут взбираться по лестнице. Не хватало еще, чтобы она рухнула на ступеньки или подвернула ногу. В конце концов он осторожно подхватил ее на руки.
Ахнув от неожиданности, Арабелла крепко обхватила его за шею.
– Поставьте меня на пол! Вы же не можете все время нести меня на руках.
– Глупости, – пропыхтел Джастин. Арабелла так сдавила ему шею, что он еле дышал. – Единственная опасность, которая мне грозит, – это скончаться от удушения.
– О... – пискнула она.
И удавка у него на шее тут же ослабла.
Он легко внес ее на самый верх. У дверей ее комнаты Джастин остановился, нащупывая ручку двери.
– Джастин, подождите.
– Что?
Арабелла уткнулась носом в его шею.
– Моя горничная, – прошептала она, – Энни. Наверное, она ждет, когда я вернусь. Я... я не хочу, чтобы она видела меня в таком состоянии.
– Не волнуйтесь. Я об этом позабочусь.
В самом деле, горничная смирно сидела в углу и кинулась к ним, едва они переступили порог.
– Ваша госпожа плохо себя чувствует, – невозмутимо объяснил Джастин. – Но вы можете идти. Я сейчас пришлю кого-нибудь позаботиться о ней.
Горничная, ничуть не удивившись, сделала реверанс и ушла.
Несколько свечей освещали комнату мягким светом. Джастин пересек комнату и осторожно поставил Арабеллу возле кровати. Она не столько села, сколько упала на нее.
В ее глазах Джастин заметил страх и присел рядом с ней.
– Ну, в чем дело? – поспешно спросил он. – Что-то не так?
Арабелла подняла голову. Вся краска отхлынула от ее лица, и оно стало пепельно-серым.
– Джастин, не говорите никому! – еле слышно прошептала она. – Прошу вас, не рассказывайте о том, что сделал Макелрой! И об этом ужасном пари – тоже, хорошо? – Ее всю передернуло. – Если кто-то узнает, я стану посмешищем...
– Арабелла! – беспомощно воскликнул он. – О чем вы? Думаете, я не понимаю, что вы сейчас чувствуете!
– Откуда вам знать? – выпалила она. – Как вы можете понять... такое?! Разве кто-нибудь хоть раз смеялся над вами? Вы хоть представляете, что такое быть всеобщим посмешищем?! Впрочем, откуда? Вы ведь мистер Совершенство!
Арабелла закрыла лицо руками, и плечи ее затряслись. Она зарыдала.
Джастин был потрясен. Не зная, что делать, он осторожно обнял ее и прижал к себе.
– Арабелла, что за вздор вы несете? Вы, царица лондонского света! Никому и в голову не придет смеяться...
– Но ведь смеялись же! – Отстранившись, она яростно сверкнула на него глазами. – Сколько я себя помню, надо мной всегда смеялись! И всегда будут! Всю жизнь я слышала эти шепотки у себя за спиной! Как будто мало этих ужасных рыжих волос, которые я не могу спрятать... а тут еще вдобавок этот мой рост, из-за которого я смотрю сверху вниз почти на всех мужчин! И так было всегда, слышите? О Господи, я старалась делать вид, что ничего не замечаю... не вижу, как люди таращатся на меня, словно на какую-то диковинку... словно я уродец из цирка! Или сбежавший из зоопарка жираф. А все эти разговоры... это идиотское прозвище, которым меня наградили, – Недотрога! – Из груди Арабеллы вырвался долгий, протяжный стон, и Джастин сжался от боли, словно его полоснули ножом по сердцу. – Всю свою жизнь я мечтала быть такой, как все... хотя бы внешне! Вы хоть понимаете, что это такое – смотреться в зеркало и всякий раз корчиться от омерзения и стыда?! Ненавидеть саму себя и при этом знать, что ты не в силах что-то изменить?!