Валеру это успокоило.
И они приступили к работе.
Они начали отрабатывать и изучать все действия пожарной дружины в случае пожара.
Валера подавал сигнал тревоги, он гудел пожарной сиреной и засекал время. Вадим Александрович кидался к столбу и съезжал вниз на первый этаж. Там он сразу бежал в кабину и начинал заводить мотор. А Валера летел к воротам, чтобы их открыть. Машина выезжала и останавливалась. Это было в первый день.
Во второй день стали отрабатывать действия дальше.
Валера бросался на сиденье бойца, и машина вылетала. Они мчались как угорелые по самым главным улицам. Сирена выла. Прохожие и легковые автомобили разлетались в разные стороны.
Валера изучал работу пожарных от погрузки до прибытия на место огня. Вадим Александрович во всём ему помогал.
Валера зря времени не терял. Пользуясь пожарной машиной, он нанёс визиты всем своим друзьям. Он говорил им:
— Позвоните мне по телефону ноль один, добавочный Фили-Мазилово. Скажите, что у вас учебный пожар, и засекайте время.
Телефон звонил:
— Алло, у нас учебный пожар! — И машина вылетала. Через некоторое время лестница доставляла Валеру Готовкина прямо в окно тому, кто его заказывал. И Валера спрашивал через форточку четвёртого этажа:
— Это у вас учебный пожар? Сколько времени мы до вас добирались?
А ему отвечали через форточку:
— Всё уже сгорело.
— По-настоящему сгорело или по-учебному?
— По-учебному, конечно.
Все его друзья — и Дима Аксёнов, и Дима Олейников — все ему завидовали. И все очень просились в команду. А Валера отвечал:
— Я о вас подумаю. Если у меня будет возможность, я переговорю с профессором Бариновым. Может, он разрешит. Он у нас главный.
Ребята удивлялись — что это за профессор такой по пожарам?
А однажды Валерин дедушка позвонил и сказал:
— Валера, я звоню к бабушке и никак не могу дозвониться, у неё всё время занято. Передай ей, что я сегодня приду поздно.
— А что? Почему? — спросил Валера.
— Командующий приехал. Иностранные военные приехали. В общем, у нас пожар.
Как только он сказал «пожар», у Валеры что-то сработало. И он закричал:
— Дедушка, дедушка, засекай время! Сейчас будем! Какой у тебя этаж?
— При чём тут этаж? — ответил дедушка. — Четвёртый.
Он повесил трубку и стал в своём военном штабе разговаривать с командующим и иностранцами.
Командующий говорил:
— Вот иностранный маршал мистер Раунд и с ним военный атташе мистер Граунд. А это их адъютанты и лейтенанты. Мистер Раунд хочет сделать нам одно военное заявление.
Командующий говорил всё на чистом английском языке, а генерал Готовкин переводил на русский. Чтобы понимали наши военные адъютанты, лейтенанты и корреспонденты.
И иностранный мистер Раунд сделал заявление:
— Учёные нашей страны, борясь за мир во всём мире, придумали новое оружие. Это маленькие самонаводящиеся ракеты. С одной грузовоенной машины или с одного самолёта их можно выпустить пятьсот штук. Они взлетают вверх и с высоты сами наводятся на танки, самолёты и пушки, стоящие внизу. Взрыв, и, как говорит ваша русская сказка, летят клочки по закоулочкам. Размеры клочков не больше пачки сигарет. От закоулочков тоже ничего не остаётся.
— Да, — поддержал его мистер Граунд. — Поэтому мы предлагаем ваши танки и самолёты снять с вооружения. И переплавить их на трактора, лифты и стиральные машины. Что вы на это скажете?
— Что мы на это скажем? — спросил командующий у генерала Готовкина.
Генерал Готовкин глубоко задумался. И все глубоко задумались. Потом генерал Готовкин сказал:
— Мы тоже сделаем заявление.
Он стал говорить по-русски, а командующий переводил его заявление на чистейший английский язык для корреспондентов, адъютантов и лейтенантов.
— Дело в том, что наши учёные, борясь за мир, придумали новую защиту от агрессивных нападений. Это маленькие фонари. Своими лучами они меняют действие всех приборов на противоположное. Если мы направим такие фонари на ваши ракеты, они повернут и полетят в обратную сторону. И полетят клочки по закоулочкам от ваших танков и самолётов. Уцелеет только всё деревянное.
Мистер Раунд посмотрел на мистера Граунда.
— Что мы на это скажем?
Мистер Граунд глубоко задумался. Потом сказал:
— Этого не может быть. Это всё сказки Пушкина. Это всё выдумка — роман «Евгений о'Негин».
— Да?! — закричал генерал Готовкин. — Сказки Пушкина?! Роман «Евгений Онегин»?! А это вы видели?!
Он выхватил из письменного стола фонарик-жужжалку. Из другого ящика вынул электронные ручные часы.
— Смотрите! — Он направил фонарь на электронные часы и пожужжал им. — А теперь изучайте!
Он подал часы мистерам Раунду и Граунду. Два мистера вытаращили глаза и долго смотрели на часики. Потом сказали:
— Они идут назад.
Сразу после этого оба мистера, как по команде, сначала покраснели, потом позеленели.
Тут все корреспонденты достали блокноты и стали записывать: «Часы повернули вспять», «Новое оружие русских», «Время сошло с ума!», «Электроника наоборот», «Артиллерия бьёт по своим».
— Мне жарко! — сказал мистер Раунд. — Воды!
— И мне жарко! — сказал мистер Граунд. — И мне воды! Им тут же поднесли поднос с кока-колой и с квасом.
— Не то! — сказали мистеры. — Нам простой воды. Нам надо умыться.
Генерал Готовкин нажал на кнопку и сказал по селектору:
— Воды нашим гостям. Да побольше!
Как раз в это время за окном возникла пожарная лестница. На ней приехал Валера Готовкин со шлангом. Все так и рухнули на стулья.
А дедушка Валеры подошёл к окну, распахнул его и сказал:
— Дайте сюда воды. Полведра, пожалуйста.
Валера закричал вниз капитану Минаеву:
— Полведра, пожалуйста, товарищу генералу!
Минаев повернул кран, и вылилось ровно полведра. Иностранные генералы успели умыться.
— Спасибо! — сказал Готовкин. И Валера уехал вниз. Как раз прибежали солдаты с полотенцами.
Мистеры Раунд и Граунд были подавлены и потрясены. Они сели в машину и уехали докладывать обо всём своим правительствам. Командующий ласково улыбался им на дорогу.
Потом командующий повернулся к генералу Готовкину, и улыбка съехала с его лица на затылок. Затылок ещё улыбался отъезжающим гостям, а лицо уже стало суровым-пресуровым.
— Эт-то почему я ничего не знаю про секретные лучи? Эт-то почему вы показываете секретные лучи несоюзным военным? Да знаете ли вы, что бывает за разглашение государственной тайны?
На что генерал Готовкин ответил:
— Никаких лучей пока ещё нет. Это обычный динамо-фонарик. А часы мои просто упали. И сами пошли в обратную сторону. Всё некогда было отнести их в мастерскую.
— А почему пожарные заезжают в окна без приказа?
— Это вовсе не пожарные. Это мой внук. Он в пожарные суворовцы поступил. Сейчас он на практике — лестницы и брандспойты осваивает!
— Так пусть он их осваивает в другом месте! — сурово сказал командующий. — Где-нибудь возле своего училища. Что касается лучей, немедленно дайте указание учёным изобрести такие! Чтобы мы могли вывести их дурацкие ракеты из строя. Чтобы никаких клочков по закоулочкам у нас не летало!
Дома Валере Готовкину жутко влетело за его въезд в окно со шлангом. Дедушка чуть-чуть не забрал его из пожарной команды. Хорошо, что капитан Минаев за Валеру заступился, и бабушка ничего не узнала. Ещё хорошо, что Валерии фонарик пригодился и всё положение спас. Из-за него дедушка к Валере подобрел.
А у Маши Филипенко дела были хуже некуда. Мама товарища Жбанова устроила им дома просто английскую оккупацию. Ни одно слово на русском языке не принималось. Постоянно слышалось:
— Что это есть? Есть ли это шкаф? Какого цвета есть этот шкаф? Как много шкафов в этой комнате? Спасибо. Кто это есть? Есть ли это мальчик? Какого цвета этот мальчик? Как много мальчиков в этой комнате? Большое спасибо. А что есть это? Это девочка или это стол? Какого цвета эта девочка? Как много девочек в этой комнате? Очень большое спасибо. А что есть это? Есть ли это дверь? Какого цвета эта дверь?.. — И так далее. И так далее.
Однажды Маша пришла из школы и видит, что на всех предметах наклеены английские слова, напечатанные на английской машинке.
Она подходит к двери в комнату, на ней написано: the room. Берётся за ручку двери, на ней приклеено: the door. Подходит к столу, на нём надпись: the table. Маша пошла на кухню, у входа висит: the kitchen. Взяла в руки кружку, на ней стоит: the tankord. Взяла чайник, читает: the teapot. Взяла сахарницу, на ней — the sugar-basin. Взяла из сахарницы кусок сахара, на нём — the sugar.
От всех этих английских the words Маша немного обалдела.