— Из цирка, — съязвила Ева.
Марсель весело рассмеялся.
— Ну что ж, неплохо. В детстве я очень любил цирк.
— И твои предпочтения не изменились с течением времени, — прежним тоном заметила Ева. — Особенно в одежде. Хотя сегодня ты тоже изменил своим привычкам, — продолжила она, только теперь заметив, что на Марселе строгий синий костюм с галстуком. — Что, опять решил устроить маскарад, как тогда, в ресторане?
Марсель мягко улыбнулся.
— Не угадала. Просто не успел переодеться после делового совещания. Как только Жюли сообщила мне о твоем визите, и в особенности о твоем расстроенном виде после того, как ты увидела фотографию, я сразу же все понял и помчался на вокзал, чтобы остановить тебя.
— Но ты опоздал, — нетерпеливо оборвала его Ева. — Потому что я немедленно уезжаю в Париж.
— Мы поедем туда вместе. Только чуть позже. После… — Он вдруг умолк на полуслове, приблизившись к ней вплотную.
— После чего? — растерянно спросила Ева.
Вместо ответа Марсель нежно обнял ее за талию и медленно прикоснулся к ее губам легким, почти невесомым поцелуем, как тогда, в римском переулке. И как и тогда, с каждой секундой он становился все более пылким, страстным, обжигающе нетерпеливым, пока наконец не заставил Еву позабыть обо всем на свете. Ей казалось, что этот поцелуй длился всего лишь короткое мгновение и целую вечность одновременно.
— Ну что, едем? — прошептал Марсель, отстраняясь.
— В Париж? — тоже шепотом уточнила Ева.
— Нет, для начала в дом моего дяди, чтобы ты могла убедиться в том, что я сказал тебе правду насчет Эммы.
— Может, как-нибудь в другой раз? — нерешительно ответила Ева, помимо своей воли приближая свои губы к губам Марселя.
— Ты права. Он сейчас начнет угощать нас яблочным пирогом, а я его терпеть не могу, — с улыбкой прошептал Марсель. — Мне нравится совсем другой десерт.
— Какой? — еле слышно выдохнула Ева и вновь ощутила его еще более страстный, чем минуту назад, поцелуй.
— Думаю, нам лучше поехать ко мне домой, чтобы разделить его на двоих, — тихо проговорил Марсель, прижимая ее к себе.
— А как же Париж? — попыталась было сопротивляться Ева.
Марсель немного подумал.
— Мы отправимся туда после десерта, — многообещающе улыбнувшись, ответил он.
И не успела Ева придумать новой отговорки, как он приник к ее губам в новом пьянящем поцелуе. И в ту же секунду проезжавшие мимо машины, торопившиеся по своим делам прохожие, здание вокзала и лившиеся на него с неба яркие лучи солнца медленно поплыли перед ее взором, словно танцуя под неслышимую мелодию.
Так было и некоторое время спустя, когда они с Марселем целовались уже в просторной уютной комнате, стены и мебель которой кружились перед глазами Евы в том же медленном, плавном танце. Она уже было сомкнула веки, чтобы позабыть об этом бесконечном кружении, когда вдруг заметила на полу точно такой же светильник-апельсин, который Марсель подарил ей в Риме.
— Постой, как он здесь оказался? — удивленно спросила она, отстраняясь от Марселя. — Неужели ты успел сегодня побывать у меня дома?
Проследив за направлением ее недоуменного взгляда, Марсель задорно рассмеялся.
— Нет, все гораздо проще. В тот день, когда я уезжал из Рима, мне пришло в голову помимо светильника-Колизея купить еще какой-нибудь сувенир на память об этой поездке. И о тебе, — понизив голос, добавил он. — Именно тогда я и вспомнил об этой лампе. Побывав в магазине синьора Франкетти и так и не увидев там похожей, я сделал заказ одному из продавцов. И вот буквально несколько дней назад я получил этот потрясающий апельсин.
Марсель включил лампу, и на стенах, перекликаясь с солнечными бликами, заиграли теплые, оранжевые отблески. Ева смущенно улыбнулась.
— Ты решил купить эту лампу потому, что точно такую же мы собирались подарить моей маме? — тихо спросила она.
— И поэтому тоже. Но главным образом потому, что эта лампа зажгла для нас с тобой свет любви, — проникновенным голосом прошептал он. — Ведь если бы не она, неизвестно, как бы дальше складывались наши отношения.
— Если бы не твой разгром витрины, ты хочешь сказать, — улыбнулась Ева.
— Но его бы не было, если бы ты тогда не решила купить этот электрический апельсин, — тоже с улыбкой откликнулся Марсель.
Ева удивленно вскинула брови.
— Не думала, что в твоих мыслях существует такая безупречная последовательность.
— Она существует только тогда, когда я не держу тебя в своих объятиях, — прошептал Марсель, приближаясь к ней. И крепко обняв ее за талию, проговорил, приблизив губы к ее уху: — Вот видишь, уже нет ни последовательности, ни мыслей. Есть только дурманящий запах твоих волос и тепло твоего дыхания.
Теперь их поцелуй и в самом деле длился бесконечно долго, он был сравним с самой вечностью. Вечностью, на протяжении которой дарил Еве все новые, не похожие ни на одно из предыдущих ощущения. И последним из них было ощущение полета и одновременного погружения в бездну. В бездну бесконечного восторга, счастья и любви. В бездну, возвращаться из которой Ева не хотела бы никогда. Никогда не думать ни о чем, ни о чем не беспокоиться, ни к чему не стремиться, ничего не желать, ничего не чувствовать. Ничего, кроме нежных прикосновений этих рук. Ничего, кроме этих губ, скользящих по ее обнаженному телу. Ничего, кроме обжигающей страсти его безумных признаний.
— Посмотри, какой яркий комбинезон! — воскликнул Марсель, показывая на витрину парижского бутика. — Уверен, он подойдет как нельзя лучше для такого долгожданного события.
— Ты хочешь, чтобы я выходила за тебя замуж в комбинезоне? — бросив изумленный взгляд на манекен, поинтересовалась Ева.
— Ну, я был бы не против.
— Не сомневаюсь. Но ведь ты же не хочешь, чтобы моя мама разочаровалась в тебе?
— Думаешь, наш выбор ей не понравится?
— Твой, — уточнила Ева.
— Ну хорошо, мой, — покорно согласился Марсель. — Так, ты думаешь, он ей не понравится?
— Нисколько в этом не сомневаюсь. Вчера, когда я разговаривала с ней по телефону, она сказала, что уже присмотрела для меня пышное свадебное платье с расшитым жемчугом корсажем.
— О нет! — протестующе замахал руками Марсель. — Я твой будущий муж, и я не хочу видеть тебя в таком безликом одеянии.
— Безликом? — удивленно переспросила Ева.
— Конечно, ведь в подобных платьях выходят замуж миллионы девушек. Но ты не они. Ты — моя единственная и неповторимая избранница и поэтому должна выглядеть в этот день, как самая уникальная девушка на свете.
— Непростая задача для свадебного платья, — с легкой улыбкой откликнулась Ева.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});