— Не удивляйтесь. Иногда людям снятся места, которые существуют на самом деле, — заверил Кент.
— Здесь кто-нибудь живет? — спросил Ло Цзи.
— В радиусе пяти километров никого нет. А дальше встречаются небольшие поселки.
Ло Цзи предположил, что он находится в северной Европе, но уточнять не стал.
Кент провел его в дом. Едва войдя в просторную гостиную в европейском стиле, Ло Цзи сразу же углядел камин. Дрова были аккуратно сложены рядом и приятно пахли.
— Бывший хозяин дома приветствует вас. Он горд, что здесь будет жить Отвернувшийся.
Кент принялся рассказывать, что в усадьбе имеется больше подсобных помещений, чем было заказано. Конюшня на десять лошадей, поскольку добираться до гор лучше всего пешком или на лошади. Теннисный корт и поле для гольфа. Винный погреб. На озере — моторная лодка и несколько парусных. Дом только снаружи выглядел старинным; внутри он оказался полностью модернизированным. В каждой комнате был компьютер, Интернет и спутниковое телевидение. Кинозал с цифровым проектором. Вертолетная площадка, как заметил Ло Цзи по прибытии, явно была построена уже давно.
— У него водятся деньги.
— Не только деньги. Он не хочет раскрывать своего имени, но если бы я вам его назвал, то вы, вероятно, узнали бы его. Он подарил это имение ООН — а оно стоит дороже, чем подарок Рокфеллера. Скажу сразу, что вся земля и постройки принадлежат ООН. Вы здесь только живете. Но и вы кое-что получите. Уезжая, владелец сообщил, что личное имущество он забрал, а все, что осталось — ваше. Одни только эти картины стоят немалую сумму.
Кент провел Ло Цзи по дому и показал ему все комнаты. Ло Цзи отметил, что у бывшего владельца хороший вкус; он обставил каждую комнату в спокойном, но элегантном стиле. В библиотеке имелось немало старинных изданий на латыни. Картины были в основном модернистского стиля, но они смотрелись уместно в комнатах с богатой классической атмосферой. Он увидел, что среди картин не было пейзажей, что говорило о бывшем хозяине как об опытном ценителе искусства: вешать пейзажи в доме, стоящем посреди рая, было бы столь же бессмысленно, как доливать ведром воду в океан.
Вернувшись в гостиную, Ло Цзи уселся в восхитительно удобное кресло перед камином. Протянув руку, он нечаянно задел какой-то предмет. Поднял находку, рассмотрел. Это оказалась курительная трубка с длинным тонким чубуком, которую обеспеченные люди курили в доме. Он посмотрел на стену с пустыми полками и вообразил себе, что там стояло раньше.
Потом пришел Кент и представил нескольких людей: экономку, кухарку, шофера, конюха и шкипера. Все они работали и при прежнем хозяине. Когда они ушли, Кент познакомил его с одетым в гражданское подполковником — тот отвечал за охрану. Распрощавшись с офицером, Ло Цзи спросил Кента, где Ши Цян.
— Он сложил с себя обязанности по охране и, наверное, вернулся домой.
— Пускай он займет место этого подполковника. Думаю, он справится лучше.
— Мне тоже так кажется, но он не говорит по-английски. Ему будет сложно на этой должности.
— Тогда пришлите охранников-китайцев и замените ими тех, что уже здесь.
Кент согласился и вышел позвонить. Ло Цзи тоже покинул комнату; через ухоженный газон он прошел на причал, выдающийся далеко в озеро. Ухватившись за перила в конце причала, он долго смотрел на отражавшиеся в зеркале воды заснеженные горные вершины. Окруженный чистым воздухом и солнечным светом, он спросил себя: «И какое же значение имеет мир через четыре века по сравнению с жизнью сегодня?»
Наплевать на проект «Отвернувшиеся».
* * *
— Как попал сюда этот ублюдок? — тихо спросил ученый за терминалом.
— Отвернувшимся, разумеется, вход разрешен, — так же тихо ответил его сосед.
— Весьма непритязательно, не так ли? Я полагаю, вы разочарованы, господин президент, — обратился доктор Аллен, директор Лос-Аламосской национальной лаборатории, к Рей Диасу, проводя его вдоль рядов компьютерных терминалов.
— Я больше не президент, — резко ответил Рей Диас, рассматривая помещение.
— Это наш центр моделирования ядерного оружия. В Лос-Аламосе размещены четыре таких центра. В Ливерморской лаборатории находятся еще три.
Рей Диас заинтересовался двумя устройствами посложнее. Они были совсем новыми, с большими экранами и пультами управления, на которых располагалось множество мелких кнопок. Он направился к ним, чтобы посмотреть поближе, но Аллен остановил его:
— Это игровая консоль. На наших терминалах играть нельзя; поэтому мы поставили две консоли, чтобы люди могли поиграть в перерывах.
Рей Диас высмотрел еще два примечательных механизма. Оба были сложными, изготовленными из прозрачного материала; внутри кипела жидкость. Он опять попытался приблизиться. На этот раз Аллен улыбнулся и не остановил его.
— Вот это — увлажнитель воздуха. В Нью-Мексико сухой воздух. А это всего лишь кофеварка. Майк, налей кружечку мистеру Рей Диасу… Впрочем, не надо. Зайдем в мой кабинет, и я сварю вам чашку самого лучшего кофе.
Рей Диасу больше ничего не оставалось, как рассматривать большие черно-белые фотографии на стенах. Он узнал худого человека в шляпе, курящего трубку, — это был Оппенгеймер. Затем Аллен привлек его внимание к простым терминалам.
— Эти терминалы устарели, — заметил Рей Диас.
— Но за ними скрывается самый мощный компьютер в мире, выдающий тридцать петафлопсов.
К Аллену подошел инженер:
— Доктор, расчет по AD4453OG завершен.
— Превосходно.
Инженер понизил голос:
— Мы приостановили выдачу данных… — Он бросил взгляд на Рей Диаса.
— Продолжайте, — сказал Аллен и повернулся к Рей Диасу. — Видите, мы ничего не скрываем от Отвернувшихся.
Рей Диас услышал звук рвущейся бумаги и увидел, как люди за терминалами рвут бумагу в клочки. Подумав, что они уничтожают документы, он пробормотал:
— У вас что, даже шредера нет?
Но потом он заметил, что ученые рвут чистую бумагу. Наконец кто-то крикнул: «Готово!» Все радостно заголосили и подбросили клочки в воздух. И без того замусоренный пол стал окончательно похож на помойку.
— Это наша традиция. Когда взрывали первую атомную бомбу, доктор Ферми подбросил в воздух обрывки бумаги и точно рассчитал мощность взрыва по тому, как далеко их унесло взрывной волной. Сегодня мы делаем то же самое при каждом прогоне модели.
Рей Диас смахнул бумагу с головы и плеч:
— Вы моделируете атомные взрывы каждый день, но для вас это так же просто, как компьютерная игра. Для нас это не так. У нас нет суперкомпьютеров. Мы вынуждены проводить наши испытания в реальном мире. Мы всего лишь делаем то же самое, что и вы, но все шишки вечно валятся на тех, кто беднее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});