Тот же кабинет, 27 апреля 1969 года
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Потому, что я чувствую себя ответственным за одну совершившуюся ошибку.
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Да, именно тебе, как наиболее пострадавшей стороне, я не стану говорить, как сожалею о случившемся. И все же, поверь, в том, что касается Д'Онофрио, я искренне раскаиваюсь.
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Нет, не потому, что у тебя за плечами целый творческий опыт, суть не в этом...
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Да нет, то, что тебе почти шестьдесят, тоже отнюдь не минус. Суть в тех работах, которые были предложены на суд жюри.
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Ты причинила мне боль. Не следовало тебе так говорить.
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Но я старался изо всех сил переубедить жюри: они не желают ничего слушать, говоря, что решение уже принято и изменить его невозможно. Все можно уладить... другим способом. Я попытаюсь еще раз.
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Нет, существует.
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Нужно, чтобы она отказалась выставляться в Сан-Паулу.
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Нет, еще не поздно.
М. Э. В. — ……….
Квартира Леопольдо Друсковича, 5 мая 1969 года.
Л. Д. (в телефонную трубку) — Это я. Я тебя разбудил?
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Мне показалось по твоему голосу, что спала.
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Прости, но мне необходимо было перемолвиться парой слов. Что-то мне не по себе...
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Так поздно?! (Смотрит на часы.) Да, и впрямь, ах я подлец!
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Что смотрела?
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Ну, и как тебе?
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Я тоже хотел посмотреть — после того, как прочел в интервью с Раушенбергом, что его любимица Стрейзанд и что она, по его мнению, единственное, что появилось нового за последнее время. Я бы сходил на «Смешную девчонку»...
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Нет, это гнусность, не ходи. Они совсем не понимают По, а фрагмент Феллини из рук вон плох: самый претенциозный.
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Гений? Уже нет. Все, что он делает, устарело. Фрейдистская символика все из того же кармана...
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Никуда не выходил — была масса дел, и все равно ничего не успел...
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Нет, я остался именно с мыслью поработать. Нужно написать длинную статью, а у меня такое чувство, что я ее не сдам в срок. Все воскресенье просидел взаперти — и не продвинулся ни на шаг.
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Да, в пятницу к нам в редакцию пришел экземпляр и я прочитал твое интервью...
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Признаться, эти твои заявления меня удивили.
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Мне показалось, совершенно реакционные. Как можно сегодня сомневаться в законности развода и аборта? Не понимаю.
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Это ты о чем?
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Никогда в жизни не приходилось ни в чем раскаиваться?..
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Значит, случись тебе вновь оказаться в подобной ситуации, ты поступила бы так же?..
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Твои слова меня пугают.
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Ни разу никому не сделала зла, настоящего зла?
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Не знаю даже... Ни разу никого не ударила, не поранила?
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — И никогда не желала... чьей-нибудь смерти? Потому что мне самому случалось...
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — И ни разу не хотела... убить кого-нибудь?
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Да, ты, сама. Никогда?
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Почему ты не веришь в раскаяние?
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Я наврал тебе. На самом деле я проголосовал за нее потому, что в эти самые дни у меня с ней был небольшой роман. До этого я ей своего голоса не обещал.
М. Э. В. — ………
Л. Д. — Куда же мне пойти в такой час? Чтобы глотнуть свежего воздуха, мне достаточно открыть окно.
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Давай поболтаем еще немного, успеешь еще выспаться...
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Постой, не вешай!..
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — У меня такое чувство, что ты не веришь ни одному моему слову. Почему ты мне не веришь?
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Я хотел тебе кое-что рассказать...
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Не могу... собраться с духом.
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Нет, не вешай!
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Я хочу, чтобы она умерла...
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Нет, я хотел рассказать тебе о другом...
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Меня вправду мучит одно воспоминание, от которого я никак не могу отделаться.
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Но клянусь тебе: всякий раз при воспоминании об этом меня терзает раскаяние...
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Да, здесь замешана... женщина. Как ты догадалась?
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Я очень жестоко обошелся с ней. Мне было тогда от силы семнадцать лет...
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Но обещай, что никому не станешь об этом рассказывать.
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Нет, тогда лучше оставим этот разговор.
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Да, ты права, что-то не в порядке...
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Да, обещаю.
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Я ведь уже пообещал: больше никогда не буду заводить с тобой разговора на эту тему. Ты довольна?
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Ну, до завтра.
Бар, 7 мая 1969 года
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Да, немного лучше. Температуры уже нет. Должно быть, благотворное воздействие твоей близости.
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Домой? Нет, домой я не хочу.
М. Э. В. — ……….
Л. Д. — Вместе с тобой — пожалуй. Можем поболтать и послушать музыку, если хочешь. У меня есть запись, сделанная в Центральной Африке: песни одного негритянского племени... Да, покуда у меня не вылетело из головы: тебе идет этот цвет.