отец. Тот самый, что ворвался на нашу тренировку в Петербурге, изрыгая нецензурную брань, желая вернуть сына.
– Саяна, я не знал, клянусь! – крикнул Спиро.
– Бера. – Глеб коротко кивнул высокому блондину. Тот вытащил кинжал и двинулся на санклита.
– Я всего лишь забираю свое! – побелев, выкрикнул отец Спиридона. – Мы договаривались!
– Я с тобой ни о чем не договаривался. – Брат равнодушно пожал плечами.
– Гюле обещала…
– Ее здесь нет.
Спиро принял бой, но пока он раскидывал в стороны хорошо обученных бойцов, его отец получил кинжал в сердце. Сам парень стал следующим. Я едва успела влить кровь в его рану на груди, когда Глеб, раскидав моих охранниц, схватил меня за локоть. На его запястье было новое тату – рука с ритуальным еврейским подсвечником, менорой, в центре.
– Кем ты стала? – взгляд брата окатил меня презрением.
– Ангелом! – выплюнула мисс Хайд, выдернув руку.
– Творение ада не может нести ангельский свет, – словно заклинание, пробормотал мужчина.
Его рука с кинжалом, как в замедленной съемке метнулась к моему животу. Я отшатнулась, это спасло малышей, но сильно рассекло кожу ниже пупка. Кровь хлынула мне на ноги.
Зажав рану, утопая в ужасе, боли и страхе за наших с Гораном детей, я сжала зубы. Глеб замахнулся второй раз. Вариантов не осталось. Сияние охватило меня огнем. Ярость наполнила душу.
Вспышка была настолько мощной, что мне самой не удалось устоять на ногах. Глеба протащило по комнате и с силой ударило о стену. Упав на колени, я пыталась разглядеть его, но картинка стремительно выцветала, и вскоре сознание оставило меня.
Глава 6 Кровь в воде Часть 3
Я очнулась почти сразу. Руки проверили живот – рана затянулась. Разум был спутанным, но самое главное – внутри по-прежнему ровно и сильно бились два крохотных сердечка. Это придало мне сил, помогло встать и осмотреться.
– Ого! – пораженно пробормотала мисс Хайд.Гостиная напоминала люкс в «Мажестике» после схватки с Баалом. Теперь понимаю смысл выражения «все перевернуто вверх дном» – здесь словно взорвалась бомба. Оказывается, мне и такое доступно. Прикрыв глаза, я доверилась вибриссам. Пробежав по помещению, они доложили, что мои санклиты и демоны живы, но придут в себя еще не скоро. Напарники Глеба тоже дышат, хотя очень сильно пострадали – но я не буду их жалеть.
А сам Глеб? Нахмурившись, я открыла глаза. Сидит на полу у стены, уронив голову на грудь. Как мы до такого докатились?.. Но все можно исправить. Я подошла к нему и опустилась на колени рядом.
– Глеб? – мои руки легли на тело брата и затормошили его. – Глеб?.. – тело медленно скользнуло вдоль стены и упало набок.
Голова запрокинута. Глаза открыты. Из груди торчит санклитский кинжал. По закону подлости он вошел точно в сердце.
– Господи! – я выдернула клинок и отбросила в сторону. – Глеб, очнись, братик! – моя кровь хлынула в его рот и рану. – Мы все забудем, начнем сначала, правда? Давай же! Очнись, умоляю! Ты нужен мне! Нужен Гуле! Брат, умоляю! Делай, что хочешь! Охоться на меня! Презирай! Стерплю твою ненависть, черт с ней, только живи! Пожалуйста, Глеб!
Я вновь и вновь рвала запястье зубами, лила кровь в его рот и рану, не желая замечать, что глаза уже подернулись мутной белесой пленкой, пока осознание насильно не заполнило протестующую душу помимо воли сердца.
Глеб мертв. Я убила брата. Не все можно исправить.
Я обняла его, укачивая, как ребенка. Боль была невыносимой. Неужели это все? Господи, помоги проснуться! Пусть это будет лишь ужасный сон, умоляю! Так не должно быть, не должно, не должно! Пусть ненавидит меня, пусть! Но пусть живет! Пожалуйста! Господи!!!
Как хочется вернуться в детство, под нашу одну на двоих фуфайку перед пышущей непереносимым жаром печкой! Скрыться под ней от всего мира, прижаться друг к другу, сидеть плечом к плечу, зная, что вместе мы выстоим против всего мира, защитим друг друга, не дадим никому в обиду! Мы крепки, как бетонный замок! Эта дружба до самой смерти!
– Глеб! – прокричала я, еще крепче сжав его безжизненное тело. Как же больно! – Прости меня, родной мой!
Сильные руки осторожно отняли его у меня.
– Нет! – я пыталась сопротивляться. – Не надо, хочу быть с ним! Глеб!
– Саяна, любимая! – меня крепко прижали к горячей груди. Я взмыла вверх, закрыв глаза.
Вверх? Мне туда нельзя.
Глава 6 Кровь в воде Часть 4
Я не помню то время. Вообще. Оно текло сквозь меня. Секунды, минуты, часы, дни. Я была одна наедине с этой болью, разрывающей душу в клочья – бесконечно. Пока не услышала голос. Далеко. Очень знакомый. Наполненный такой же болью, что и моя душа.
Я встала с кровати, постояла, шатаясь и привыкая к кружащемуся миру, и пошла к голосу. Он становился все громче. Боль текла из него сплошным потоком, пульсировала яростью, в агонии жалила сама себя и звала меня к себе.
Ступеньки кончились. Снег обжег босые ступни.
– Саяна! – Горан бросился ко мне.
Но я видела только ее – Гюле. Понимая, впитывая, отдавая себя на растерзание ее боли. Я возьму столько ее страдания, сколько позволит Господь. Из-за меня она потеряла любимого. И, как следствие, у нее опять случился выкидыш. Я должна.
– Это нечестно! – прошептала женщина, глядя на мой живот. – У меня никогда не будет ребенка от Глеба, а тебе Бог дал двойню! Как же так?.. – по ее щекам потекли слезы.
Я всхлипнула, оседая на снег. Силы кончились. Хочу умереть.
Горан подхватил меня на руки, и вскоре я почувствовала тепло кровати под спиной.
– Родная моя, любимая! – покрывая поцелуями лицо, шептал он. – Воздух мой, держись, умоляю!
– Она права. – Прошептали губы. – Это нечестно.
– Саяна, все будет хорошо, душа моя! – Горан всхлипнул.
– Почему я не умерла? Тогда Глеб остался бы жив.
– Не говори так, умоляю!
– Не хочу жить. – Глаза закрылись. – Отпусти меня. – Нужно лишь принять его – тот ласковый желтый свет, уйти с ним, в него, навсегда.
– Родная, сделаю все, чего ты захочешь. – Сквозь слезы прошептал Драган. – Но возьми меня с собой.