Как только в прихожей появился Жора, сразу стало шумно и тесно.
– Клавдия Сидрна! Ну чего, мы едем к Мотину?
– Я уже готова. И не ори так, Каку разбудишь! – зашипела на молодца Клавдия.
– А че вы шепотом говорите? У вас, что ли, опять перемирие? – ухмыльнулся Жора.
– У нас, Георгий, расследование! И, как сегодня выяснилось, ведет его также и Акакий. Причем он дальше нас ускакал – уже весь клуб опросил, и ему даже убийцу назвали. Меня... – горько сообщила Клавдия Сидоровна и всхлипнула. – И нечего радоваться! Когда ты вот так ржешь, ты на жеребца похож!
Как бы они ни переругивались друг с другом, а вышли из подъезда вполне мирно.
– И все же мне кажется, именно у Мотина были веские причины ненавидеть братьев Трохиных, – авторитетно заявила Клавдия. – Ведь получается, что парня чуть не осудили невинно!
– Но не осудили же, – не соглашался Жора. – И потом, а чего он на Романа вдруг взъелся? Тот и вовсе ничего ему плохого не сделал.
– Завидовал, наверное. Эх, Жора, если б ты знал, какой он был красавец... А умница! Жора, тебе тоже пора умнеть, ты ведь даже приличного допроса провести не умеешь. Только и знаешь, что своим бизнесом занимаешься!
Жора надулся, вперил взгляд в дорогу и больше не проронил ни слова. Между прочим, если он еще не умный, так надо было об этом раньше сказать. Сколько времени они вместе по преступлениям мотаются, а про то, что он дурак, ему только сейчас сообщили! А уж про красоту и вовсе обидно. Себя Жора считал страшно привлекательным, а вот Клавдия Сидрна еще ни разу его красотой не восхищалась. Может, тоже... того... завидует?
Сегодня в квартире Мотиных им открыли сразу.
– Здравствуйте, а вы к кому? – приветливо улыбалась им пожилая женщина.
– Мы к вам, – тоже растянула губы Клавдия.
– К нам? Проходите... – растерянно пригласила женщина и отошла в сторону. – А вы по какому делу?
– Да тут парня одного грохнули, вот мы и пришли спросить: может, Борис его? – сразу начал «учиться допрашивать» Жора.
Женщины охнули хором.
– Борис? – ухватилась за рот женщина.
– Жора! – вытаращила глаза Клавдия. И зачастила, обращаясь к женщине: – Ой, да не слушайте вы его! Он у нас немножко... нездоровый, нервный какой-то с самого утра... Ой, вы знаете, у него, и правда, убили друга! Хы-ы-ы, хы-ы-ы... – Клавдия тут даже пустила слезу, дабы отвлечь женщину от ненужных эмоций. – А мы так зашли, просто мимо проходили...
– Борис! – крикнула женщина в комнату. – Тут какие-то странные люди... Говорят, что больные...
– Милостыню просят, что ли? – появился в дверях Борис и вежливо спросил: – Может, вам одежду какую дать? Денег? Или только еды?
– Денег, – сразу же мотнула головой Клавдия, решив играть до конца.
В это время у Жоры идиотской песенкой разразился сотовый телефон. Жора чуть было не достал мобилу, но тут вернулся Мотин с помятой десяткой, с целой кучей какого-то барахла и с пакетиком, в который была заботливо уложена неначатая булка хлеба.
– Ну и все, и ступайте с богом... – проговорила женщина, выталкивая незваных гостей за двери.
Клавдия, послушно повернулась и подалась, но Жора, с кучей вещей на руках, вдруг взбунтовался:
– Не, а че мы, Клавдия Сидрна, про убийство спрашивать не будем? Слышь, мужик, тебя, кажется, Борисом зовут, да? Мы ж тебя спросить пришли: это ты Романа Трохина убил?
Борис Мотин как-то боком вытянул голову и уже по-другому посмотрел на странных визитеров:
– Ах во-о-о-н оно что-о-о... Я думал, мама сочиняет, а вы и правда больные... Кого я мог убить, если я только сегодня ночью прилетел? Хотя... Вам ведь все подробно рассказывать нужно, так ведь?
Клавдия убедительно кивнула.
– Тогда проходите, – вздохнул Борис Мотин и спросил у Жоры: – А деньги и вещи вам в самом деле нужны или это так, для завязывания знакомства?
– Вещи для знакомства, а деньги – в самом деле. Но вашу десятку заберите... – смущаясь, Клавдия положила купюру на полку.
– Проходите, – еще раз повторил Борис и повел гостей в комнату.
Телефон у Жоры снова зазвонил, и пока Георгий с кем-то шепотом болтал по телефону, Клавдия успела осмотреть помещение.
Комнатка была довольно уютной. Светлые шторы, мебели мало, но все тут красиво, удобно и чисто. Да и сам Борис Мотин нисколько на преступника не походил – довольно вежливый, приятного вида молодой человек, с умными глазами и открытым лицом.
– Ну и с чего вы решили, что я Романа убил? – спросил Мотин.
Клавдия решила разрядить обстановку. И для начала бурно зарыдала, затыкая себе нос и рот огромным, клетчатым платком:
– Ромочку убии-и-или-и-и и братика его уби-и-и-ли-и-и... а убийца, паразит, все еще на свободе-е-е-е...
– А вы, собственно, им кто? – не купился на фальшивую скорбь Мотин.
– Мы им частные детективы, – совершенно нормально ответила Клавдия, плюнув на дохлую затею выть через каждую секунду. – Совсем недавно при загадочных обстоятельствах был застрелен Роман Андреевич Трохин, а, как оказалось, около двух лет назад похожим образом был застрелен его брат Никита.
– И дороги привели вас ко мне, – подытожил Мотин.
– Вот наш детектив Жора считает, что именно вы были так обозлены на Трохиных, что покончили с братьями, – красиво сложила губки бантиком Клавдия Сидоровна.
Жора с недоумением переводил взгляд с Клавдии на Мотина и обратно. Он-то как раз и доказывал сегодня Клавдии Сидрне, что тому на фиг не надо было никого убивать!
Борис потер руками лицо и хотел сказать: «Боже, как вы мне все надоели». Но вместо этого решил все объяснить.
– С Никитой мы друг друга знали. И даже какое-то время общались, но... но дружбы не сложилось...
– Почему? – спросила Клавдия осторожно. – Все говорят, что он был очень щедрый, веселый, легкий в общении...
– Слишком легкий, – мотнул головой Борис. И ответил вопросом на вопрос: – А вы бы стали дружить с парнем, который увел у вас девушку?
– Если бы у меня девушку увели? Да пожалуйста! – растерялась Клавдия. Затем сердито ткнула Жору в бок: – А ты? Стал бы?
– Вот я бы только спасибо сказал, – честно сознался тот. – Уж так надоели! Прикинь, мне последняя говорит...
– Да дай ты ему слово сказать! – не удержалась Клавдия и треснула напарничка по затылку. Потом спохватилась, зарделась и обратилась к Мотину: – Значит, он увел у вас девушку?
Борис медленно покачал головой.
– Мы с Олесей в одном классе учились. Я ее долго добивался – с шестого класса, такая неприступная была... А потом, в десятом, вдруг как-то ни с того ни с сего... Нет, ну я тогда вытянулся, в плечах раздался... Хотя Олеська не слишком на красоту смотрела, за ней ведь первые красавцы в школе ухлестывали, а она все говорила: «Не люблю смазливых, мужчина в них не проглядывается. В мужике сила должна быть, сталь, а эти...»