изумленье, и разделся, сложил одежду. — Тихоня! — Он подумал, что такая тщательная сдержанность будет для чего-нибудь хороша. Но у него возникла эрекция; поэтому никого тут не одурачишь. Нацелена она была на его собственный лоб; и ему кружило голову, как от опасности. Он вдруг поверил, что разбухший пенис всю свою кровь берет у мозга. Он заставил Энн подойти и на него сесть; и она неистово размялась от этой процедуры. В высший миг вся голова его стала матовой.
— Ебогу! — кратко гавкнул он. Болэн впервые глянул на нее за тот вечер; она ему показалась до ужаса большой, и каскад серебряных волос совершенно сбил его с панталыку. Когда он вытащил, прозрачное щупальце соединяло их мгновеньем дольше, затем, блеснув, упало ей на одно из безукоризненных бедер.
Болэн выключил «Радио Гавану». Кто-то зачитывал квоты на сахар, от провинции к провинции, от арробы к арробе. Он нашел шоколадную печеньку с грецким орехом и съел, не обеспокоившись одеться. Немного выпил. Огляделся. Энн лежала на тахте рядом с диваном. Над головой освещение — такое чувство, что без роду без племени, но, вероятно, флуоресцентное — сияло с лунным отсутствием теней. Это как в атомной подлодке; быть может, в пылесосе будет точнее. Все встроено. Из гнутых стен не выступало ничего. Все нутро моторного дома было вариацией на тему трубы. Они в кишке, легкомысленно подумал Болэн; а пищеварение — хуже всего, что с тобой может сделать Блендер «Уэринг».
Болэн подумал, что из-под его чокнутого трюка выдернули коврик. У Энн трюк этот начинал выглядеть немного маргинальнее, чем у него, если такое вообще возможно. Однако у него — считал он — за трюком просматривалась некая цель и до сих пор никуда не делась; а именно — если по-простому сказать — привести все в порядок. На той мотоциклетной экскурсии он пытался обвести это все чертой; теперь же старался обведенное раскрасить.
Время от времени той ночью в дверь стучались пьяные креветколовы. «Вторжение в частную жизнь», — думал Болэн. Ему некуда было больше поставить машину; посему такую деятельность следует совершенно пресечь. Какое-то время они пробовали спать; но долго ни разу не удавалось — гвалт начинался сызнова. Затем он услышал, как сколько-то их спорит некой пьяной комедией, и один попытался взломать дверь. «Взлом и проникновение», — подумал Болэн. Они знали, что внутри женщина, и совсем окобелели. Дверь моторного дома прогнулась, и Энн испугалась до того, хоть и временно, что перестала вести себя как вахлак. Болэн поднялся, зашарил в шкафах.
В ящике с бельем Кловиса он нашел револьвер, из которого недавно шандарахнул по шинам своего «хадсона-шершня». Болэн был в одних трусах. Тем не менее, открыв дверь, спустившись и обойдя пьяных с револьвером, он оказался по-своему странно внушителен. У пьяных был вожак в лице жилистого типа с конфедератским флагом, нататуированным на предплечье, гласившим: «Черт, нет, я не забыл». Человек этот предпринял попытку разоружить Болэна и проникнуть на борт. Сказал, что тем, кто вытаскивает пушку, лучше быть готовым из нее и палить. Но стоило Болэну ухватить в горсть его щеку, сунуть дуло револьвера ему в рот и предложить разнести мозги по всему Мексиканскому заливу, у того случилась потеря интереса к порче моторного дома и вообще всходу на борт. Им стало понятно, что Болэн достиг эмоционального плато, которое не обязательно как-то соотносится со злостью, — заберешься на него, и один человек уже может запросто убить другого. Болэн нипочем бы этого не узнал, покуда сам так не сделал; но совсем чужие люди могли сказать заранее. Поэтому Болэн вернулся на борт, лишь недоумевая, почему не нервничал; и не сознавая, как близко подошел он к самому значительному человеческому деянью; пьяные же, теперь визжа шинами, заводясь, переключая передачи и с ревом отъезжая, несколько протрезвели от того, насколько близко это было.
Вышел хозяин бара.
— Извините, что этим парнягам взбрело в голову вам докучать. Черт, как неловко.
— Никаких хлопот вообще, — сказал Болэн. Человек присматривался к нему, пытаясь определить, сколько он сможет выдержать. — Но мне, я чувствую, действительно следует вам сказать, что в следующий раз, когда такое случится, я кого-нибудь убью. — Болэну казалось, что он лжет. Лицо у хозяина побелело.
— Я передам, — сказал он.
— В итоге им это больше понравится.
Хозяин бара очень слегка рассмеялся.
— Думаю, да, — согласился он. — Я точно им передам.
Болэн забрался обратно и запер дверь. Энн взглянула на него, когда он клал оружие на место. Она его сфотографировала, когда он стоял в дверях в одних трусах, когда поворачивался к искусственному свету, револьвер за скобку болтается на указательном пальце. Выглядел он не помнящим себя.
— Я пчелиный царь, детка{199}, — сказал он.
— Ты летучих мышей покормил? — спросила она.
Перво-наперво с утра Болэн и Кловис встретились с кубинцем по имени Диего Фама, кто должен был выступить со-бригадиром и переводчиком на проекте возведения башни. Кловис желал применять только труд беженцев. Говорил, что ему хочется внести свою лепту в то, чтобы оппозиция Кастро стала привлекательной.
Диего Фама был эдаким мускулистым подрядчиком, а вот его кубино-индейская физиогномика — напротив, отнюдь. У него были поразительно большие предплечья, которые он скрещивал высоко на груди, когда слушал. По-английски говорил не особо хорошо; но выслушивал планы с тяжким, германским вниманием. Он уже ухватил суть проекта лучше Болэна и Кловиса.
— Легкая работа, — точно выразился он, когда с разговорами было покончено.
— Долго?
— За неделю. — Известие смутило и Болэна, и Кловиса относительно суммы, которую они получали; но ненадолго.
— Сколько людей?
— Это я прикину, — сказал Диего Фама. — Но теперь я скажу, возможно, двадцать таких людей.
— Где вы их найдете? — спросил Болэн.
— Это я прикину, — зловеще ответил Фама.
— И какова ваша субподрядная ставка?
— Три тысячи долларов, — сказал Фама. Это было невероятно мало.
— Цена высокая, — сказал Кловис, — но мы согласны. Когда начинаем?
— Понедельник утром.
Когда Фама ушел, Кловис выписал счет в таком блокнотике, какие носят официантки, и отдал его Болэну на осмотр.
СЧЕТ
1 нетопырья башня
$16,000.00
1500 стандартных летучих мышей
$1500.00
1 ловушка для гуано с контейнером д/хранения
$1000.00
1 особая эпоксидная тропическая краска, кисти и растворитель
$500.00
БЛАГОДАРИМ ВАС. ОБРАЩАЙТЕСЬ ЕЩЕ
— Я тебе удивляюсь, — сказала Энн, когда он вернулся в моторный дом. — Так относишься к старому пердуну.
— Вот как?