к автомату за кофе, вынимая картонный стаканчик, дернул так, что горячий напиток, расплескавшись, ожег пальцы.
– Пр-роклятие!
Но неожиданно это небольшое происшествие повернуло мысли Геора в другом направлении: чем слоняться без дела, можно попытаться разыскать какую-то информацию в архиве. Архив Лиги располагался в подвале, рядом с отделом дознавателей. У охотников самый низкий уровень допуска к документам, однако иногда достаточно маленькой зацепки.
В основном записи в архиве хранились в рукописном виде, лишь часть была оцифрована. Геор сам не проверял, но ходили слухи, что архивные помещения тянутся глубоко под землей, заполненные свитками и древними книгами, и некоторые из них написаны не только на телячьей коже. Трудолюбивые скриты, издавна работающие на Лигу, стерегут это богатство как зеницу ока.
Комната, куда попал Геор, приложив жетон к входной двери, оказалась пуста, если не считать выключенного компьютера, который так надсадно загудел, когда Геор нажал кнопку пуска, что стало ясно: обычные служащие вроде него пользовались архивом редко.
Интерфейс был устроен просто: строка поиска в центре белого экрана. Геор пожал плечами и ввел: «Полоз». Экран моргнул и незамедлительно выдал: «Секретная информация. Для доступа подпишите разрешение у руководителя центра и обратитесь к мастеру-архивариусу». Чего и следовало ожидать! Геор не мог придумать ни одной причины, по которой Владимир Маковцев выписал бы ему – рядовому охотнику – подобное разрешение.
Интересно, а помнит ли Маковцев о том, что когда-то именно с его подачи Геор стал охотником? Вряд ли, ведь из двадцати спасенных от нечисти мальчишек в Лигу потом приходили один-два, да и те отсеивались на суровом отборе.
В Лиге существовало негласное правило: если охотник спасает ребенка и видит в нем потенциал, он может не стирать ему память и рассказать о Лиге. Если тот действительно заинтересуется и не струсит, то найдет способ отыскать тайную организацию. Как и сам Геор пригласил Сережку, после того как тот помог уничтожить житника.
Все это было делом случая, стечением обстоятельств. Потому Геор не придал значения словам Тани. Да кому бы понадобился тринадцатилетний пацан, не появись в его квартире безликий? Он хмыкнул: прямо теория заговора. Один направляет нечисть, чтобы убить, другие вовремя успевают на выручку. Бред…
Скрипнула, отворяясь, дверь, и Геор от неожиданности едва не подскочил до потолка. Крошечный скрит, сжимавший охапку бумаг, шарахнулся в сторону, роняя исписанные листы, втиснулся в угол, сверкнул темными испуганными глазками. Геор хотел было уйти, все равно больше ничего узнать не получится, но остановился на пороге, озаренный идеей. Скрит ведь тоже нечисть! А что, если…
Он наклонился над маленькой тварью, заставив того присесть.
– Ты что-то знаешь о Полозе?
Скрит съежился, качая головой. Ничего не скажет… Не хватать же его за горло, в конце концов. Или?.. Скрит осел под мрачным взглядом Геора, закрылся руками. Тьфу, пропасть!
– Тень-на-свету, – пробормотал скрит, боязливо поглядывая на охотника сквозь растопыренные пальцы. – Свет-в-тени. Одно и то же, как ни взгляни…
Интересно, а среди нечисти попадаются психи? Хотя Геору с некоторых пор казалось, что весь мир вокруг него сходит с ума. Или это он сходит с ума?
Плюнув, Геор оставил перепуганную тварь в покое и вернулся к себе. На столе ожидала распечатанная на бланке разнарядка – как раз вовремя! Охотник схватил листок, да так неаккуратно, что обрезался краем. На пальце выступила капелька крови.
– Проклятие!
И замер, оглушенный. Кипяток, а теперь порез: проклятие возвращалось к нему. Медленно и неотвратимо. Успеть бы найти Аленку! Но не для того, чтобы попросить помощи, а чтобы сказать, что любит.
Глава 32
Задание казалось ерундовым, но Геор с некоторых пор не верил простым заданиям. На зеленом листке, обозначающем уровень пониженной опасности, напечатана была всего пара строк: «Проверить. Родители убеждены, что их ребенок – подменыш». Ниже следовал адрес.
Ребенок. Что же ему так везет-то, как утопленнику? Почему все дети и прекрасные беззащитные девы достаются именно ему?
С подменышами он еще дела не имел, но приятного мало: если в семье действительно поселился чужак, скорее всего настоящего ребенка уже нет в живых. И все же «проверить» не означало «уничтожить» – все еще может обойтись.
Родители, судя по всему, сами вышли на Лигу, следовательно можно действовать в открытую и лишь потом стереть воспоминания.
Геор хотел отправиться на встречу в гражданской одежде, но, памятуя о случае с житником, в последнюю минуту все же облачился в полную экипировку: наручни, наплечник, ремни-обереги, меч. Неудивительно, что бледная заплаканная женщина, открывшая дверь, вскрикнув, попыталась захлопнуть ее перед носом охотника. Геор придержал рукой.
– Я из Лиги.
– Ох… Проходите!
Она суетливо двинулась вперед по коридору, боязливо косилась на охотника и на меч за его плечом. Привела в гостиную, где уже ожидал осунувшийся молчаливый муж.
– Из Лиги… – шепотом пояснила она супругу, который ошалело рассматривал необычного гостя, а громко сказала: – Может, чайку?
– Нет! – отрезал Геор, а то еще немного, и у него на чай выработается такой же условный рефлекс, как на запах клубники. – Где сейчас ребенок?
Хозяева переглянулись, женщина опустила голову.
– Катюша… сейчас в своей спальне.
– Хорошо. Расскажите о ваших подозрениях.
Хотелось верить, что нервные родители, начитавшись желтой прессы или насмотревшись канала РЕН ТВ, увидели то, чего нет. Геор знал признаки подменышей, а потому сразу определит, не напрасны ли опасения.
– Она необычно себя ведет в последнее время… Все началось пару недель назад. Мы решили, что волнуется из-за ВПР. И кто только придумал писать контрольные работы в третьем классе! Моя девочка перестала спать и есть…
– Совсем?
Геор сузил глаза, уже готовясь к худшему, правая рука невольно сжалась в кулак, еще немного – и сожмется на оголовье меча.
– Да, вот знаете… Иногда проснусь ночью, зайду к ней в комнату, а она сидит на кровати, поджав ножки, расчесывает кукле волосы и тихонько напевает. Говорю ей: «Катенька, спи», а она: «Не хочу, мамочка…» А днем как ни в чем не бывало – сна ни в одном глазу, только какая-то скучненькая ходит.
Геор сжал челюсти. Похоже, все-таки подменыш.
– Потом несколько ночей подряд спит, и веселенькая, ласковая, совсем обычная. Я даже установила камеру в комнате – спит себе, обняв мишку.
Геор почувствовал, как отпускает окаменевшие мышцы. Ох уж эти мнительные мамашки! Если девочка спит хоть иногда, она не может быть нечистью.
– То не ест и не пьет. День, два… Я вся изволнуюсь, самое вкусненькое покупаю. Глоточек выпьет, говорит: «Спасибо, мамочка, я не голодная». А потом вдруг сметает все подряд, куда