— Тогда почему она в таком состоянии?
Я видел, как тихо прикрыв за собой дверь, в покои вернулся Ксандриэль. И, облокотившись на спинку кресла, вслушивался в наш разговор. С каждым уходящим мгновением, светлея лицом.
И вопрос, который он задал, опередил мой всего лишь на один вздох.
— Все происходит слишком быстро. — Он тяжело опустил ресницы. Где-то, где находился в этом миг. — Она просто еще не готова.
— К чему? — Вопрос вырвался помимо моей воли. Вновь всколыхнув остатки отчаяния, что, наверное, уже никогда не смогут меня покинуть.
Взгляд, который он на меня направил, до мельчайших подробностей напомнил мне тот, которым одарил князь во время нашей встречи в Сарадине. Пронзительный взгляд, знающего то, что мне еще предстоит узнать.
Это длилось всего лишь доли секунды, но мне хватило и этого, чтобы в моей душе начал просыпаться гнев.
Это моя женщина и я не позволю им играть ее судьбой.
Похоже, по тому, как сжались мои ладони, обнимая рукояти кинжалов, до присутствующих дошло, что не стоит дразнить меня и дальше.
Ксандриэль, скользнул по полу, словно танцор в грациозном па. Плавно, мягко, стремительно. Не прекращая движения, отодвинул Рамона с траектории моей возможной атаки, покачал головой, тяжелым взглядом упрекая в чем-то Великого Мага и, медленно, не давая мне повода выпустить душившую меня, ярость наружу, опустил руку на мое плечо.
Успокаивая и… Утешая.
Там` Арин улыбнулся, хотя и было заметно, что эта улыбка далась ему с огромным трудом.
— Уже одного тебя в ее жизни хватит, чтобы превратить ее в кошмар. — И, заметив, что я не смог оценить его юмор, тихо добавил. — Мне нужна ее помощь.
* * *
Я проснулась, очнулась, от ощущения присутствия чужого в комнате.
То, что в комнате я не одна, я чувствовала уже давно. Как только начала что-то чувствовать. Их движения, тихие разговоры, прикосновения.
Эмоции, что били через край, не давая мне затихнуть в сладком забытье.
Но все, кто был рядом, воспринимались как свои. Я не узнавала их, в туманной дымке беспамятства, которое лишь изредка прерывалось волной боли, что заставляла меня убегать все дальше. Туда, где было уютно. И… Так тоскливо.
Но, я помнила глаза, волосы, движения. Я помнила их опасными, дикими, невыносимыми, мягкими, ранимыми… родными.
Тот же, кто находился сейчас рядом со мной, не был мне знаком.
В его присутствии не было угрозы. Но мягкое сияние, что исходило от этого существа, заставляло чувствовать себя неуютно. Оно манило к себе, звало. Рождало желание открыть глаза. Вопреки той слабости, в которой плавало мое тело.
Любопытство оказалось сильнее. И я сделала попытку приподнять ресницы.
— Я помогу.
Нежные, но, тем не менее, сильные ладошки подхватили меня под спину. Помогли удобно устроиться на подушках.
— Кто ты? — мой голос показался мне таким жалким, что у меня на глазах, едва, не выступили слезы. От осознания собственной беспомощности.
Похоже, долбануло меня знатно. И это не смотря на то, что большую часть заклинания впитал в себя меч. Мой родовой меч.
Не хочу даже представлять, что было бы со мной, если бы мне не удалось призвать его. Хотя… даже представлять не стоит. Горстка пепла на вечную память. Хорошо еще, Сфера Хаоса не разрушала душу. А то перспектива была бы совсем мрачной.
Фигура, закутанная, в светлую ткань, отступила на шаг, давая мне, возможность себя рассмотреть и… сдернула покрывало, что скрывало ее лицо.
Светлые волосы, мелкими кудрями падают на плечи, кончиками прячась где-то на спине. Золотисто-медовые глаза. Ямочки на щеках, делающие ее удивительно милой.
Мне не надо говорить, кто она. Потому что Альена, до самых мелких черточек, похожа на свою мать.
— Я пришла тебя поблагодарить. — И даже голос. Струящийся звонким ручьем.
В ответ, я улыбнулась. Повела бровями, мол, обращайтесь. Если что… И, кивнула головой на парочку, что спала в креслах, приставленных с одной стороны моей кровати. Так близко друг к другу, что длинные волосы одного темной волной скатывались по белой рубашке другого.
Вряд ли такое могло случиться по доброй воле.
Жаль, нет с собой камеры. Чтобы снять, как ладони касаются друг друга, как шевелится волосок на щеке, в такт чужому дыханию.
Как… Да у них даже выражение лиц во сне похоже. Я бы сказала, спокойное, если бы едва заметная усмешка не кривила их губы.
И они — похожи. Не только внешне. Хотя, один из них — человек. А второй… Похоже, никак, кроме как собственного ходячего кошмара…
— Чтоб не мешались. — И улыбнулась. Став похожей на шаловливую девчонку.
Отгоняя этой легкостью тревожный вопрос, что родился в моей голове. Это ж кем надо быть, чтобы отправить в магическое сновидение этих двоих?
Но она, словно заметив в моей душе тень сомнений, отвечает. Добавив в свой взгляд немножечко ехидства.
— Меня зовут Тиасаль. Я — дракон.
— А по виду и не скажешь. — Хмыкнула я, даже не пытаясь представить ту форму, в которую обращается эта красавица, расставаясь с человеческой личиной. Ну никак не вяжется это существо, больше похожее на фею из сказок, с теми летающими ящерами, которых я видела только на картинках.
Она отзывается насмешливым взглядом, от которого хочется смеяться. Радостно, не задаваясь вопросами о причинах счастья, которым наполняется сердце. От легкости, которой полна душа. От ощущения покоя, которым пропитывается тело.
И я смеюсь. Изгоняя из себя тот страх, тот молчаливый крик, который я издала, осознав, с каким заклинанием мне предстоит встретиться.
Пока боль, впервые с того момента, как я открыла глаза, не пронзает меня насквозь, заставляя стиснуть зубы, чтобы сдержать стон.
Но даже в таком состоянии, я не могу не наслаждаться ее движениями, когда она, резко дернув плечами, заставляет плотную ткань сползти на пол.
Она словно огонь. На мгновение, такое короткое, что едва ощущается взглядом, замирает. Растворяясь в воздухе, сливаясь с ним, становясь им. И… вспыхивает, вздымая в воздух ткань платья, как всполохи пламени.
Она так быстра, что я не замечаю, откуда в ее руке появляется темный флакон, который она подносит к моим губам.
— Пей.
У меня нет причин ей верить. Но вопрос о доверии даже не возникает. В моих ощущениях нас связывает вечность. Я ее не знаю. Я чувствую. Я ощущала аромат ее тела, когда держала на руках малышку. Я удивлялась ее искренности, когда детские ручонки обвивали мою шею. Я не знаю, почему она не рядом с дочерью, но у меня нет сомнения, что причина есть. И она — очень существенная.
И с трудом, пытаясь сфокусировать свой взгляд на ее зрачках… вертикальных зрачках, раскрываю губы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});