Читать интересную книгу Будь со мной - Джоанна Бриско

Извинившись, я оставила маму и снова пошла в туалет проверяться. Потом позвонила Сильвии и пригласила ее на свадьбу. Увидев ее, Ричард, конечно же, начнет насмехаться надо мной, но она может затеряться в толпе, так что есть шанс, что он даже не узнает о том, что она пришла. Она поможет мне. Когда я спускалась вниз, в голове снова ожили мысли о Франции и о ребенке. Опять почувствовала тошноту, пришлось идти в туалет. В животе сильно урчало. Мама удивленно наблюдала за тем, как я нажарила себе целую горку тостов. Ее жизнь постепенно обрастала запахами, которые раньше казались мне атрибутами старушечьей жизни — электрозажигалки, горчичный порошок, «Деттол»[47], копченая семга, хлопья для мытья рук. Еда начинала залеживаться у нее в холодильнике, она уже завела привычку хранить мясо в морозильной камере и размораживать его, завернув в скатерть и выставив на подоконник под солнце. Мне она предложила газированный йогурт.

Потом мы поехали в парикмахерскую, в которой было ужасно душно и воняло серой, там я отдала себя в руки мастера, который, колдуя над моей прической, немилосердно дергал за волосы. По дороге домой каждый раз, когда мама выглядывала из окна такси, я тихонько подправляла какой-нибудь выбившийся или раздражавший меня локон. А мама, хоть и выглядела очень опрятной, казалась до такой степени несчастной, что мне ужасно захотелось прижать ее к груди, выкинуть из головы все старые обиды и недопонимания, поцеловать, смяв идеально выглаженный белый воротник, уткнуться лицом в плечо и разрыдаться. Как же мне хотелось, чтобы в тот день с нами был и отец! Думаю, она этого тоже хотела.

Ричард, неотразимый в костюме, ждал нас у загса. Он улыбался, уткнувшись взглядом в пол, и выглядел ужасно серьезным. Потом повернулся ко мне. Мы поженились.

16

Ричард

— Она здесь, — прошипел мне на ухо МакДара и шагнул к столу.

— Кто? — сказал я и ухватил его за руку.

— Блин, глазам своим не верю. Как она сюда попала?

— Кто? — еще раз спросил я. Глаза МакДары горели, на подбородке уже пробивалась щетина.

— Ну ты и идиот! Кто, по-твоему? Полный придурок. Ну кто, как ты думаешь?

Я пожал плечами.

— Она!

— Что… ТЖ? — наконец сообразил я.

МакДара раскрыл глаза еще шире и пьяно закивал головой.

— Она. Какого черта она здесь делает? Ты ж ее почти не знаешь. Как она оказалась у тебя на свадьбе?

— Я что, ее знаю? — я был совсем сбит с толку. — Где? — я закрутил головой. — Где она?

— Вон там, — МакДара, не сводя с меня глаз, кивнул головой. — У меня за спиной. С левой стороны.

— Так, спокойно. Скажи нормально, где?

— Я не могу смотреть, дурень, — брызгая слюной, зашипел МакДара. — Там она, около цветов, как они… не знаю, как называются. Рядом с едой. Разговаривает с… тем парнем, который с тобой работает.

Тут он не сдержался и резко повернулся.

— О, уже нету. Куда она делась?

— Мак, — позвала его Катрин, увидев, что он повернулся. Меня она словно не заметила.

— Так кто же она? — спросил я, но МакДара уже направился к Катрин. Он, на ходу пожав плечами, обернулся, одними губами произнес «блин» и растворился в толпе гостей.

Свадебная вечеринка началась ранним вечером после официальной церемонии, прошедшей в семейном кругу без гостей. Мне хотелось, чтобы вечеринка прошла на открытом воздухе в саду, но, поскольку наш личный сад представлял собой два квадратных метра закатанной битумом крыши, на которую можно было попасть через световой люк, Лелии через университет удалось зарезервировать место в Гордон-сквер гарденз по сходной цене. Кроме того, мы взяли в аренду большой и какой-то нелепый шатер, который обошелся намного дороже. Мне казалось, что собирать гостей в шатре глупо и банально, но в то же время как-то трогательно, как будто это хлипкое полосатое строение должно было стать домом для меня и Лелии. Она стала моей. С остальным я разберусь позже, времени теперь достаточно.

Прохладный, несмотря на яркое солнце, июньский день постепенно превращался в ночь. Пара уличных обогревателей щедро источали тепло. Сквозь густые заросли деревьев мелькали огни проносившихся мимо машин, некоторые из случайных прохожих подходили к ограждению и заглядывали внутрь. Они напоминали привидения, проплывающие в темноте, и вызывали у меня желание пригласить их присоединиться к нам. Бледные лики на фоне темно-синего сумрака напоминали мне о Сильвии. Ближе к ночи гости, расходившиеся от выпитого, стали бегать по парку, изучать овраги, крытые аллеи из вьющихся растений, кусты, потом возвращались обратно через газоны, покрытые яркими точками полузакрывшихся маргариток. Я люблю своих друзей, думал я, умильно наблюдая, как они шатаются среди круглых клумб с розами посреди северного газона. Даже Катрин (едва заметный кивок, сухие поздравления ледяным голосом) я уже не мог ненавидеть. В старых больших зданиях по обеим сторонам парка не горел свет, были освещены лишь несколько окон, в которых за настольными лампами и уродливыми растениями в горшках угадывались силуэты бедняг, которым приходилось торчать на работе допоздна. Желтый свет, горевший высоко, под самой крышей, заставил меня вздрогнуть, высветив в памяти коричневые силуэты, какими мне представлялись события того дня на верхнем этаже дома МакДары несколько недель назад, — мое безумное возбуждение, вызванное близостью ее тела, бессильный крик в момент оргазма. Я вспомнил отдельные фразы из писем и имейлов, которые она написала мне впоследствии, когда зачем-то (якобы по учебе) уехала в Эдинбург, чем сильно обидела меня. Ее постоянная уклончивость уже перестала меня удивлять, но по-прежнему приводила в ярость. Мысленно я швырнул все ее письма на землю, растоптал ногами, достал спички, разжег огонь и сжег дотла. Я представил себе, как огонь лижет и превращает в пепел слова. Все. Их не стало.

Мимо прошел МакДара. Взглянул на меня и пошел дальше своей дорогой.

Я разыскал Лелию, свою жену. Она была бледна и невероятно красива. На нее явно что-то нашло.

— Ты жалеешь, что вышла за меня, жена моя? — шепнул я ей на ухо.

Она покачала головой.

— Тогда что с тобой?

— Ничего, — как я и ожидал, угрюмо ответила она. Я вздохнул.

— Ты переволновалась, — я поцеловал ее.

Я походил по парку, пытаясь вычислить загадочную ТЖ. Единственными из гостей, которые более или менее соответствовали тому весьма расплывчатому описанию, которое дал мне МакДара и с которыми я не был знаком лично, были несколько коллег Лелии. Я пошел искать МакДару, но оказалось, что он вместе с Катрин разговаривает с другим знакомым. Рен тоже был недалеко, мне было слышно, как вежливо и культурно он разговаривает, хотя остальные гости упивались вином и ругались напропалую. Ясно было, что скоро дойдет до поцелуев и объятий.

Лелия нервничала. Поглаживала живот. Опять я забыл, что она беременна. Потом вспомнил.

— Может, тебе лучше сесть? — спросил я.

Она покачала головой, улыбнулась.

— Поздравляю вас, — сказала она.

— И вас поздравляю, миссис…

— Не смей даже произносить этого! — возмутилась она. — Даже в качестве шутки. Мистер Гуха.

— Хорошо, хорошо, — успокоил ее я. В голове вдруг зазвучал голос тигра Пьерра, который вообще-то чаще всего просыпался по ночам. Я шепотом передал ей его слова и ущипнул за зад, в ответ она сделала вид, что хочет заехать мне коленом между ног. Я обнял ее за плечи:

— Хочу сказать в твою честь тост. Прямо сейчас.

— О Ричард, какого черта? Мы же, кажется, договаривались, что обойдемся без этого.

— Да, но знали, что все равно без этого не обойдется. В любом случае гости потребуют тост. Они же знают, что я блестящий оратор. Я хочу сообщить миру, что теперь ты моя и я могу заниматься с тобой любовью, когда захочу.

— Помечтай! — хмыкнула она.

— Что? — я сделал вид, что возмутился. — В день свадьбы у меня нет секретов от гостей. Так что мне нужно сделать? Постучать вилкой по бокалу? Покричать? Изо всех сил пукнуть? МакДара того и гляди сам начнет тосты толкать, если за ним не уследить. Ты только посмотри на него.

МакДара не находил себе места. Он был всклокочен, будто постоянно теребил себе волосы рукой. В свете ламп, развешанных вокруг шатра, его щетина казалась совсем темной, отчего он стал походить на большую обезьяну. Глядя на него, я еле сдержался, чтобы не рассмеяться. Он стоял с одной из коллег Лелии, рыжей худышкой, может быть, она и есть ТЖ? Он посмотрел на меня.

Я вопросительно поднял бровь.

Наслаждаясь прохладой ночи, я под присмотром матери Лелии направился к навесу, где был накрыт шведский стол для гостей. Порывы холодного воздуха были напитаны запахами вечерней сырости и выхлопных газов машин с соседних улиц. Ветви жасмина гладили меня по лицу, когда я неторопливо шел по усыпанным мелким гравием дорожкам, вокруг которых в тени деревьев во множестве цвели колокольчики. На самом деле мне в ту минуту больше всего хотелось народных танцев под песни какого-нибудь деревенского музыканта, чтобы все накурились травки, чтобы была атмосфера всеобщего пьяного веселья. Но в Центральном Лондоне, как своевременно напомнила мне Лелия, это было неосуществимо. Более того, я, естественно, слишком уж романтизировал свои юношеские годы с их всеобъемлющей скукой, дешевым сидром и мотоциклами с колесами в комьях навоза.