эту тему. Да не просто так, а даже предложила идею, чтобы всем простолюдинам, зарегистрировавшим детей, выплачивалась небольшая сумма поддержки.
— Слишком дорого нам все обойдется, — был ответ ее отца. — Мы не можем позволить себе такие расходы.
Девушка была не согласна, но по тону императора поняла, что спорить бессмысленно. Лишь только подумала «А на балы время есть». Надежда Рюрикович тоже любила светские праздники, но была уверена, что их можно и сократить. А отец все только и требует, что найти причину, почему резко уменьшилось число рунописцев. Про двух старших братьев и дядю она вообще не хотела вспоминть.
— Когда будет проверка?
— В школе ее делать нежелательно, а как закончится карантин, подготовлю.
И тогда парня можно брать к себе, ведь для простолюдина любое предложение от нее будет верхом его желания. Он будет боготворить ее.
Четвертая реальность третьей вероятности, Земля, Российская империя, Новосибирск.
Наконец-то закончился этот карантин. За это время я понял, что: во-первых, денег на учебу за продажу свитков, если они будут продаваться в том же темпе, хватит едва-едва, но скорее всего, нет; во-вторых, учиться мне невероятно скучно, за исключением уроков магии и рунописи. Да, у нас были общие уроки по магии для общего развития, где собирались первогодки всех факультетов. В общем, решил после нового года идти к руководству школы с просьбой о дополнительных занятиях по магии и рунописи, чтобы за год закончить школу.
А еще я все-таки купил самый дешевый телефон, чтобы иметь возможность общаться с Асами. Происходило это каждый день, и в эти минуты я забывал обо всем.
Ну, и последнее — небольшой ажиотаж вокруг меня после спасения великой княжны утих, чему я был очень рад. Рюриковичи не те, с кем я бы хотел дружить или пребывать в приятельских отношениях.
Сегодня радовались все, только и разговоров было, что завтра они уйдут в город. Я тоже радовался, поскольку друзья-беспризорники сообщили, что у них появился новый клиент на мои свитки.
В город отправился с самого утра, и вскоре подходил к дому друзей. При подходе внимательно рассматривал окрестности, высматривая следы на снегу. Сейчас зима, и для них суровое время не только в плане холодов, но и в плане конспирации, ведь среди шаек беспризорников, коих в столице Сибири насчитывалось целых четыре, они были самыми слабыми. С их атаманшей связываться мало кто хотел, но остальные были беззащитны.
— Тук-тук-тук, кто в теремочке живет? — я зашел к ним в дом.
— Стас!
— Стас!
— Привет.
Они как раз заканчивали завтракать, и я с удовольствием попил с ними чая. После нескольких глотков, Сашка начала доклад.
— Когда я продавала свитки одному клиенту, стоявшая неподалеку женщина заметила это и спросила у меня насчет продажи. Я продала ей два последних, она внимательно рассмотрела их и попросила еще два десятка. А потом добавила, что хотела бы встретиться с их создателем. Я сразу сказала, что они попали к нам случайно, тогда она ответила, что если я вдруг увижу его, то должна сообщить, что вы знакомы, и спросить «помнит ли он казус в хабаровской магической лавке». Я ничего не стала отвечать, помня твои слова.
Я вспомнил про одну наемницу, с которой познакомился как раз в магической лавке.
— Понятно. Если это она, то все в порядке. Она говорила время и место встречи?
— Да, в кафе «Хижина дяди Тома» она будет обедать каждый день.
— Это где? Что там с ценами?
— Это только называется кафе, а на самом деле это хороший ресторан. И сегодня она будет последний день в городе. Я с тобой.
— Ладно, собирайся. Пойдем вместе.
До места мы добрались немного раньше, поэтому зашли в магазин погреться. Спустя десять минут, как «настоящие» разведчики мы шли по противоположной от кафе стороне.
— Вон она, угловой столик.
Все верно — это моя знакомая их Хабаровска.
— Куда? — охранник на входе в кафе преградил нам путь.
— Нас тут ждут. Женщина за угловым столом.
Думал, он нас сейчас прогонит, но тот, окинув еще раз нас подозрительным взглядом, впустил.
— Женя проведи их к госпоже, — приказал он своему напарнику.
Когда вошли, я оценил это питейное заведение не как «хороший ресторан», а как минимум отличный. Мы разделись в гардеробе и направились в зал. Знакомая женщина увидела меня и, когда мы подошли, встретила со словами:
— Вот мы и встретились. Садитесь.
Она махнула рукой охраннику, что все в порядке и тот растворился, словно его никогда здесь не было.
— Заказывайте, — она показала рукой на меню, — за мой счет.
— Давайте сразу перейдем к делу, — возразил я.
— Сначала знакомимся, а то прошлый раз вышел у нас несколько скомпанным. Меня зовут Инна Сергеевна.
— Станислав.
Она перевела взгляд на Сашку, чему та очень удивилась.
— Александра.
— Станислав, я, как понимаю, ты по какой-то причине не хочешь афишироваться, поэтому буду говорить без уточнений. Твои изделия зарекомендовали себя очень хорошо. Я бы хотела приобрести еще минимум двадцать штук по здешней цене, — она бросила взгляд на мою соседку.
— Хорошо. Саша сказала, что вы сегодня последний день. Когда вам надо?
— Сейчас пообедаем и пойдем, сделаешь, как в прошлый раз. Вы бы все-таки заказали себе что-нибудь.
Я увидел, как непроизвольно глотнула Александра, поэтому взял меню. Цены здесь не кусались, а оттяпывали кисть, хорошо, что не руку. Заказал ей порцию сибирских пельменей с несколькими сортами мяса и каким-то там вычурным соусом вместо сметаны, а себе кофе с молоком.
— Инна, — раздался позади меня знакомый женский голос, — какими судьбами? Станислав? — чуть удивленно произнесла Троекурова. — Хорошо, что ты здесь. А с твоей спутницей я не знакома.
— Александра, — немного сбивчивым голосом ответила девушка.
— Официант, — произнесла княжна, и тот материализовался из воздуха. — Сдвиньте нам столики.
Как только они выполнили просьбу, хотя это больше походило на приказ, появилась еще одна знакомая женщина.
— Инна, какими судьбами? — Разумовская села рядом со мной. — Станислав, здравствуй. Познакомишь со своей спутницей?
Решил познакомить Сашку сразу с двумя женщинами.
— Светлейшая княгиня Разумовская Наталья Александровна, — я показал взглядом на вторую женщину. — Княгиня Анастасия Ивановна Троекурова, — перевел взгляд на первую. Кажется, в таком порядке принято представлять, чтобы никого не обидеть?
Все трое только улыбнулись.
—