Читать интересную книгу Мемуары попаданца. Том 1 (СИ) - Демидова Дарья

Стоило выйти за пределы этого мирного охотничьего края, как приключения стали сыпаться на наши задницы как розги на жопу нерадивых учеников.

Боль. Вы не знаете, что такое боль, если вас не пытали. Не выкручивали до хруста суставы, не секли плетью, не пускали кровь, не опускали головой вниз в бочку с ледяной водой, и ты не начинал захлебываться, и чувствовать, как вода выжигает лёгкие. Вы не знаете, что такое боль, если вам не ставили клеймо раба на предплечье.

Как любезно пояснил мне палач, его ставят всем, кто попадает в застенки Мортербрана. Просто так, на всякий случай. Потому что никто не знает, что решит Великий князь этих земель — отправить на Силуанские каменоломни, или вздёрнуть на главной площади на потеху публике.

Я не помню, сколько все это длилось. Кричать и молить о пощаде, в конце концов просто устал. В тот момент, когда мучители дали мне маленькую передышку, только прохрипел разбитым ртом: «За что?»

Один из крылатых, что присутствовал при истязании, оказался болтливым малым и с радостью просветил меня. Оказывается, что один из сбежавших тогда ублюдков, что напали на Липку, примчался в Транникию и заявил, что в Догирле орудуют сволочи, убивая мирных граждан. Если бы я мог возмутиться, то сделал бы это, но перед глазами стояла пелена, и я даже с трудом улавливал, что он мне говорил.

Так вот, насколько я смог понять, эти ублюдки были близко знакомы с крылатыми. Транникия по-тихому вела охоту на волков, подавая это под соусом «мы за преступников не в ответе, но ловим их насколько хватает сил и ресурсов». Твари!

Не помню, в какой момент потерял сознание, но очнулся уже на полу своей камеры, причем голова была совсем рядом с дыркой для всем известных нужд. Подняться сил не было совершенно. Боль. Боль разливалась, заполняя каждую клетку тела, обволакивала словно живое одеяло, которое хотело лишить меня жизни. Я не мог пошевелить даже пальцами, их скрючило от дикой судороги. Кажется, я снова отключился.

Когда очнулся во второй раз, мне в глаза светило солнце, неизвестно как пробившееся на эти мрачные улицы.

И я услышал его. Крик. Рися. Сомнений не было. А Леха уже пытали? Самое интересное, что пытки были как будто просто так. Мне задали всего несколько вопросов: что я делал в Догриле, как меня зовут и откуда я, зачем мы убиваем мирных транникийцев.

Я отвечал честно. Ну для них это, наверное, было не так, но я не знал, что ещё говорить. Я парень простой, и хитростью не обладаю. Да и не помогла бы она мне. Правда тут не поможет и неправда тоже. Поэтому они пытали, задавая одни и те же бесполезные вопросы.

Как же я хотел помочь другу! Казалось, что его пытают еще жестче, чем меня. Я реально боялся за него. Он крупнее, старше, одеть бы по-другому, сошел бы за бывалого воина. А может, они так и решили, поэтому его ждет нечто похуже.

Внезапно солнце перестало светить в глаза. Вот и все, хватит с тебя, Паша, витамина Д.

— Мяу!

Если бы я мог подорваться, я бы это сделал, но пошевелиться не мог. Сил не было от слова «совсем». Что-то плюхнулось рядом с глухим звуком. Я кое-как приоткрыл один глаз и увидел у своего лица толстую морду… Марти! Где ты пропадал? Я был готов заплакать от счастья. Мой кот вернулся! Жив, здоров, все такой же полосатый и пушистый. А главное, теперь у нас появился шанс на спасение.

— Марти, надо выйти отсюда! Слышишь, Рисе плохо! Надо их вызволить, — прохрипел я, пытаясь подняться.

Кровь тут же заполнила рот и я, сплюнув вязкую жижу, ухватился за жесткую шерсть кота. Тот уже вымахал, заняв собой почти все пространство тесной камеры.

С помощью верного питомца мне кое-как удалось встать на ноги и подпереть спиной стену. Правда я тут же согнулся пополам, потому что спина у меня была разодрана в клочья кнутом. Почувствовал, как раны начали кровоточить. Сволочи! Разодрали футболку, и теперь она свисала на мне грязными кровавыми лоскутами.

Марти, издал звучный рык и, вцепившись клыками в решетку, начал тянуть на себя. Металл поддавался и скрипел, мелкая крошка камней, куда были вбиты железные штыри, сыпалась на пол. Я услышал топот. На шум сбегалась охрана, но было слишком поздно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

С треском и скрежетом Марти вырвал решетку с корнями. Посыпались кирпичи и камни, поднимая в воздух удушливую взвесь. Ручной монстр отбросил искорёженное железо в сторону и выскочил в коридор. Я поплелся за ним, опираясь на стену. Каждое движение отдавалось болью. Чувствовал себя раненой улиткой.

Кое-как вышел на волю, где Марти доедал руку несчастного (хотя нет) охранника, что бился в конвульсиях у его лап. Еще три или четыре изувеченных человека лежали тут же.

— Марти, ищи Рисю. Он где-то там, — я указал в сторону пыточной и снова медленно, преодолевая себя, побрел за котом, который резво побежал в ту сторону.

Слишком медленно. Я постарался ускориться, это было непросто, но я, стиснув зубы, придал своей бренной тушке ускорения. Пыточная находилась в самом конце коридора за тяжёлой дубовой дверью. Сейчас криков не было слышно. Только бы успели. Марти сидел перед ней, виляя хвостом. Как справиться с дверью я не знал, все-таки не решетка, а Марти не похож на средство для тарана.

— Открывайте! И тогда я, возможно, сохраню вам жизнь! — как можно громче грозно прокричал я, но тут же закашлялся.

С той стороны послышался шёпот. Но дверь открылась через мгновение. На Марти был направлен меч крылатого, который присутствовал при моем истязании. Испуганные глаза гниды смотрели перед собой, но увидели только мощную грудь кота, покрытую шерстью. Тогда взгляд медленно пополз наверх и остановился на морде кота. Лицо исказила гримаса ужаса, и тварь открыла рот в немом крике.

— Убей… — прошептал я, и Марти вцепился руку гвардейцу, или кто он там.

Меч упал на земляной пол, вопль огласил казематы, но оборвался быстро, когда кот вытащил крылатого в коридор, и мощным ударом лапы перебил хребет.

Было ли мне не по себе, когда я отдавал приказ Марти? Нет. Я хотел этого. Я жаждал, чтобы тварь сдохла. Я жаждал, чтобы все они тут подохли самой незавидной смертью. Если бы у меня было время, я бы заставил их испытать то, что испытал я. С того мгновения я понял, что жизнь уже не будет прежней. Что я уже не я, а нечто другое. Жестокое, не знающее ни границ, ни предела ненависти существо.

Я, хромая, вошел внутрь. За мной тяжелой поступью последовал Марти. Палач, этот гребаный скелет в окровавленном фартуке, сжался в углу, молитвенно сложив руки на груди. Он не смотрел на нас. Рися с разодранной спиной, висел на крюке, вбитом в потолок по центру комнаты. Судя по всему, эту пытку только начали, потому что я насчитал только три кровавых полосы. Меня били не меньше пятнадцати раз. Я знаю, я считал.

Снять друга было просто. Поднимали туда при помощи веревки, которую привязывали к скобе на противоположной от входа стене.

— Пока стой, — приказал я Марти и направился к скобе, чтобы развязать простой узел и освободить Рисю.

Не сказать, что мне это далось легко, но спустя пару минут узел поддался и Рися рухнул на землю мешком. Я испугался за него. Он молчал и не шевелился. Склонившись, я перевернул его на спину. Один глаз заплыл, губы превратились в кровавое месиво, из разбитого носа вытекали тонкие струйки алого цвета. Он посмотрел на меня здоровым глазом и даже попробовал улыбнуться.

— Полежи чуток, я сейчас.

Оставив его, я подошел к полукруглой жаровне на металлической треноге, и достал оттуда длинный штырь с клеймом. Восьмерка или знак бесконечности, а по центру какой-то знак, возможно, буква. Взгляд расфокусировался, казалось, вот-вот потеряю сознание. Раскаленное клеймо превратилось в размытое оранжевое пятно с красным ореолом. Тряхнул головой и головокружение отступило, и я увидел на клейме русскую букву «Р». Что за чертовщина с этими буквами творится?!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Плевать. Я двинул в сторону сжавшегося в углу палача. Мразь почувствовала мое приближение. Подняла холодные серые глаза, в которых я видел животный страх. Ничего не говоря, я ткнул мразь клеймом, почти не целясь и попал в щеку. Палач взвыл, а я давил и не отпускал. Запахло сладковатым паленым мясом, тогда оторвал клеймо вместе с лоскутом кожи и ткнул еще раз. На этот раз попал в лоб. Старик визжал. И мне было противно слышать его визг.