Читать интересную книгу Баллада ворона (ЛП) - Хамм Эмма

— Бран.

— Что он делает?

— И мне интересно, но, похоже, кто-то еще дал силы в это заклинание.

Она коснулась пальцем нити и попыталась ощутить пульс. Если Бран был как-то связан с этой старой магией, может, она могла передать ему послание.

— Плохая идея, — Лоркан перебил ее мысли, прижав палец к ее лбу. — Мы уже сказали, что не станем его втягивать. Ты знаешь, что это рискованно.

— Ты всегда говорил никому не доверять. Даже тебе, — прошептала она. — Откуда мне знать, что ты не работаешь на Кэрман? Что тебя не сломило дерево-виселица, и что ты не ведешь меня к смерти?

Лоркан прижал ладонь к груди, и впервые с его превращения в человека она увидела искренность в его глазах.

— Ты была моим первым другом, первая смотрела на меня так, словно я был не просто мальчишкой в лохмотьях, играющим в грязи в заклинания, что были слишком велики для него. Земля должна сдвинуться, а горы — разбиться, чтобы я ушел от тебя.

Вина пронзила ее сердце на миг, а потом она вспомнила, что он гордился бы ее недоверием. Лоркан с самого начала учил ее помнить, что не все хотели ей помочь. Что многие вообще-то хотели навредить. Сомнения в нем были связаны со всем, чему он ее учил.

И она помнила те уроки, будто они были вчера. Он каждое утро напоминал ей о них, когда они просыпались. Час о том, как заботиться о себе, потом изучение заклинаний, потом готовка, уборка и тренировка — все то, чему мальчик мог научить девочку, чтобы она не умерла на улице, оставшись без него.

Он всегда говорил, что покинет ее. Даже после года или двух, он говорил, что уйдет следующей зимой. Что ей придется самой заботиться о себе, потому что он не сможет.

Он не ушел. Даже когда он скрывался за дверью, бормоча, как глупы и бесполезны женщины, он всегда возвращался с едой или новым заклинанием для них.

Он не уходил на самом деле.

Она взяла его за руку и сжала ладонь.

— Спасибо. За все.

— Не раскисай, ведьма. Я не хочу целовать твой зад, а ты не целуй мой, — он улыбнулся и отодвинулся.

Они вместе вышли из белого тумана и попали на поля.

Глубокие каналы тянулись в земле, может, раньше там было поле. Чем больше она смотрела, тем больше деталей видела о древнем народе, что сделал это место своим домом.

Вдали был фруктовый сад. Деревья были запущены, фрукты свисали с ветвей без листьев. Вряд ли что-то могло расти на них, ведь деревья выглядели мертвыми. Она шагнула ближе. Кровь текла с яблок, капала на землю.

— Не трогай их, — возмутился Лоркан и оттащил ее.

— Я не касалась их. Я просто смотрела.

— Смотреть тоже плохо. Мы не знаем, какая магия в этой земле. Это плохое место.

— Но так не ощущается, — Айслинг не могла понять, где они были. Она кашлянула, поспешила к Лоркану, стараясь не отставать от его широких шагов. — Как думаешь, что это? Или чем это было?

— Поле боя.

— А мне напоминает фермерские угодья.

Он фыркнул.

— Идеальное место для боя, никто не получит преимущества на земле, которую сотни лед равняли фермеры. Ты не слышишь души, кричащие от боли? Их кровь и смерть стекают в королевство банши, их одежду стирают для загробной жизни. Все логично.

В чем-то так и было, но она не слышала и не видела то же, что и он. Она слышала только вой банши, поднимающийся к небу и запутывающийся в облаках.

Они шли почти всю ночь, пока она не ощутила солнце на горизонте, тянущее магией, что закипала в крови. Она охнула от вспышки боли. Солнце коснулось ее руки, и она увидела тусклый силуэт вставших дыбом волосков, становящихся нежными перьями.

— Лоркан, — сказала она. — У меня осталось мало времени. Скоро придется остановиться.

— Ты можешь летать.

— Это не… — ее мутило, желчь подступила к горлу, хотя она не помнила, когда в последний раз ела. — В этот раз ощущается неправильно.

— Айслинг? — он повернулся и подбежал, чтобы поймать ее.

Она опустилась на землю, ноги вдруг онемели. Не так она должна была менять облик. Переход в облик лебедя был не таким болезненным. Это было проще, чем снова стать человеком. Проклятие наказывало ее, а не хотело убить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

До этого.

Лоркан убрал волосы с ее лица.

— Скажи, что не так. Сосредоточься на мне, Айслинг. Что-то происходит с тобой, и это не проклятие. Мне нужно знать, чтобы я тебе помог.

Она пыталась открыть рот, но не смогла заставить губы двигаться. Она улетела во тьму, глаза закатились.

* * *

Айслинг проснулась в тенях. Она открыла глаза и знала, что до этого была не там. Ее тело было невесомым, руки поднялись по бокам сами по себе. Словно…

Она охнула, жидкость попала в легкие. Больно не было, и она такое уже ощущала.

Белое сияние слабо пульсировало за ней. Серебряное прикосновение сияло за ее ладонями, проникало между пальцев, мерцало в тенях в воде вокруг нее.

Она не тонула, так что была в воде не на самом деле. Никто не забирал ее от Лоркана. Воспоминания всплыли в голове. Она была в Подхолмье, на том старом поле боя, где Лоркан слышал крики о помощи, и кровоточили яблоки.

Она осторожно оттолкнулась ногами и посмотрела на появившийся свет. В паре футов от нее первая Воронья королева плавала в воде. Ее белые волосы извивались вокруг головы, будто нимб, ее бледное платье запуталось вокруг нее, напоминая мазки кисти художника.

Только в этот раз она не была заточена подо льдом под Неблагим замком. Она свободно парила в глубинах тьмы, голубые глаза сияли и смотрели на Айслинг.

— Что это? — голос Айслинг звучал в воде. — Что ты от меня хочет?

— Она ничего не хочет, — голос был медом, лился вином в тишине комнаты. — Она оказывает услугу старому другу.

Айслинг снова повернулась, и там был он.

— Бран, — прошептала она.

Темный, красивый и опасный, он парил перед ней, вся одежда была на месте. Настоящий Король-ворон. Его желтый глаз крутился в глазнице, другой смотрел на нее так пристально, что взгляд прожигал ее.

Он не двигался. Просто открыл рот и спросил:

— Где ты?

— Ты знаешь, что я не могу тебе сказать.

— Можешь.

Она покачала головой, тело дрожало от желания быть рядом с ним. Объяснить.

— Я не могу, Бран. Это мне нужно сделать одной. Чтобы уберечь нас обоих.

Он лицо исказили страдания.

— Ты мне нужна.

Слова разбили ее старательно созданный щит вокруг разума, и она подплыла ближе. Должна была. Даже если она сможет ощутить лишь каплю его тепла в воде вокруг нее, этого хватит.

— Бран, я не могу так рисковать, Мы не можем рисковать.

— Прости, — сказал он, его голос был шепотом и гимном. — Я должен был увидеть это раньше. Я тонул под весом всех ожиданий. Ты важнее всего в моей жизни. Пусть королевство рухнет, мне все равно. Ты важнее. Ты всегда будешь важнее.

— Так нельзя, — выдавила она. — Королевство, наш народ, наш дом должны быть на первом месте.

— Сложная ты женщина. Все сразу не получить! Ты должна быть первой, любимая. И всегда будешь первой.

Она не знала, кто из них пошевелился, но они вдруг оказались в руках друг друга, жар растекался вокруг них. Айслинг не понимала, что мерзла, пока лед не пропал из ее вен.

Его ладони легли на ее щеки, он склонился близко, почти задевая ее губы своими.

— Твоя тезка смотрит.

— Так пусть видит, как нужно любить женщину.

Он поглощал ее губы. Прижался к ней так, что она не могла понять, где она начиналась, а он заканчивался. Она отдала бы ему душу, если бы он попросил.

Его ладони гладили ее плечи и спину. Руны защиты и любви вспыхивали и обжигали между лопаток и на бедрах. Он снова и снова пробовал ее, напоминал ей, почему она так его любила.

Она была треснувшей фарфоровой вазой, которую выбросил мир, пока он не подобрал ее, пока не дал понять, что ее еще можно было использовать. И он был ее падшим принцем, готовым отправить в бой тысячи кораблей, если бы она попросила.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Его любовь была сильным ядом, манила ее на опасные и ужасные поступки. От этого ее темная душа хотела петь.