Читать интересную книгу Безликий и Чудовище (СИ) - "Atyra Rommant"

— У-у…

— Что «у-у»? — Бальтазар даже сам для себя подметил, что это прозвучало несколько грубовато, но другого способа разболтать свою собеседницу он не видел.

— Нет. — Наконец-то донеслось из тонких уст внятное слово. Внутри принца что-то затрепетало.

— У вас… Не сочтите за грубость, у вас достаточно экзотическая внешность для здешних краёв, вы прибыли издалека?

— Да, можно так сказать.

— А как же вы сюда, позвольте просто поинтересоваться, попали?

— Тётя в этом театре работала. — Говоря это, девушка не отрывала взгляда от ног. — Я к ней через какое-то время перебралась.

— Понятно… — Казалось бы, разговор вновь зашел в тупик, но Бальтазар быстро нашёл выход.

— Милая моя. — Принц нервно улыбнулся. — По мне, возможно, не видно, но я вас боюсь ни на грамм не меньше, чем вы меня. И я себя считаю таким же идиотом, каким меня считаете вы.

— Да нет же, нет же, никем я вас не считаю. — Впервые за всё время их разговора девушка подняла на своего партнёра глаза и улыбнулась.

Зависла секундная пауза, после чего принц продолжил:

— Я знаю, о чём вы думаете, госпожа. Вы думаете о том, что я хочу вами воспользоваться. Но, как бы сильны не были ваши догадки, я вам говорю напрямую: у меня нет намерения вас чем-то подкупить или склонить вас к чему-то. Всё основывается лишь на вашей доброй воле. У меня же лишь одно желание — чуть-чуть с вами пообщаться, я был очень впечатлён вашим выступлением.

В этот момент взор Бальтазара на секунду выхватил силуэты его братьев, столпившихся в одну кучку и с саркастичными ухмылками махающих ему руками. Ну всё… Неделя издевательств по этому поводу среднему принцу обеспечена.

— Роль третьего плана… — Напомнила тем временем девушка, видимо посчитав, что его величество её, возможно, с кем-то спутало.

— Я знаю, но это ничего не меняет. Вы, наверное, больше меня должны знать то, что важна не столько сама роль, сколько то, как её отыграли. А вы её отыграли, не сочтите за лесть, очень колоритно. По крайней мере, вы были очень запоминающимися. Продолжайте в том же духе!

— Спасибо. — На лице девушки отразилась улыбка, которую она, тем не менее, изо всех сил пыталась сжать.

— Так… Мы увидимся снова? — Действие волшебного снадобья начало уже потихоньку кончаться и Бальтазар начинал уже ощущать легкое покалывание в животе из-за волнения. — Я буду очень признателен за такое. Если хотите — я приду на ваше следующее выступление. Хотя, нет… Я вас, наверное, буду смущать там.

— Да что вы, что вы. Приходите. Оно будет через полтора месяца. А насчет личной встречи… Это вы правы. Давайте встретимся… В общем, я думаю, еще придумаем где. — Всё еще насторожена. Оно и понятно, мало чего можно ожидать от едва знакомого мужчины.

— К слову, я так и не узнал вашего имени. — Девушка наконец-то полноценно подняла глаза на своего спутника.

— Жолдыз. — Бальтазар немного замялся.

— Жул… Простите, еще раз, как? — Принц неловко засмеялся.

— Звёздочка. Оно так переводится — Звёздочка. Знаю, моё имя достаточно необычно, поэтому все предпочитают называть меня Звёздочкой.

— Хорошо. — Каким-то внутренним чутьём Бальтазар почувствовал, что всё именно так. — В таком случае, уважаемая Звёздочка, принц Бальтазар искренне надеется, что наше с вами знакомство скажется на нас самым благоприятным образом, и выльется в хорошую дружбу.

Так всё и началось. Начался длинный и тернистый путь лю… Хотя, подождите, почему именно любви? Разве между двумя лицами разного пола не может возникнуть чего-то иного? Разве при первом взгляде на свою новую знакомую у Бальтазара не могло проявится подсознательное влечение, связанное больше с впитанными с молоком матери образами из сказок и прочих историй, которые уже потом крепкими корнями вросли в мозг принца, что и заставило его обратить внимание на столь знакомый и незнакомый лик? Разве это не могла быть душевная симпатия к человеку, в котором юноша уже по одному взгляду нашел что-то родное и понятное? Но это всё лишнее. Не будем погружаться в дебри человеческой химии, назовём это конкретно сейчас коротко и ясно — дружба.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Да, это было начало долгой, и невообразимо крепкой дружбы, тепло которой эти двое пронесут в своих сердцах через последующие семь долгих лет, а то и больше, кто знает?

***

Кружась по спальне в обнимку с поеденным молью платьем, нещадно выдернутым из дремучей чащи давно уже не мытого и не смотренного платяного шкафа, Бальтазар, задрав голову с глупой улыбкой на губах, самозабвенно мычал себе под нос какую-то мелодию. Внутренний Советник не спешил вырывать своего хозяина из этого транса. Пусть себе крутится… В этом состоянии он, по крайней мере, менее ворчливый.

В конечном итоге король, с довольным, как у наевшегося конфет ребенка, лицом плюхнулся спиной на кровать и стиснул несчастное платье в объятиях.

— В тот раз она была не отрази-има… — Проговорил Бальтазар. — Неотрази-има… Такая ти-и-ихая, скро-омная…

После истечения минутного экстаза, король вдруг оторвался от платья, еще раз его осмотрел, прижался к нему, но нет — в этом куске ткани вдруг резко стало что-то не так.

Выкинув испустивший уже лет десять назад свой бальный дух туалет в сторону, правитель решительным шагом направился к разворошенному шкафу и начал там рыться.

— Что-то не так, ваше превосходительство? — Советник выгнулся вперед и холодными глазами векового камня уставился на роющегося в уже никуда не годном тряпье, словно сурок в корнях дерево, короля.

— Нету его тут понимаешь? — Затараторил Бальтазар, будто ему воздуха не хватало. Мысли нещадным потоком лились через его губы, давя и выпинывая друг друга, стремясь блеснуть на языке как можно ярче и выплеснуть всё своё содержимое наружу. — Нету! Нету! Всё ведь помню! И материал другой, и, блин, как его там? Не важно! Всё! Всё другое! Не видишь? Всё помню — нету! Тут только этой заразы лежит! Её! Дура! Придурки! Все! Все, слышишь ты меня, чтоб тебя?! ВСЕ вы!!! — Бальтазар одним рывком оказался на лежащем на полу платье и, брызжа слюной во все стороны, начал рывками вырывать из негокуски. — Жирная, напыщенная свинья! Рожаешь и рожаешь, да у тебя крольчатник вместо мозгов, слышишь, клуша? Крольчатник! Что, не нравится тебе? Нравится? Давай! Давай, вытаращи свои тупорылые моргала, давай! Ты дура, слышишь меня?! Я выдру из тебя всё! Я скормлю всё твоё нутро тебе же и заставлю прожевать! Кто ты, мать?! Мать ты?! Дура! Слышишь ты меня?! Слышишь, а?! Слышишь?!!

Вся эта мешанина постепенно перетекла в неразборчивый, дикий рёв, оглушавший полумёртвый замок до тех пор, пока вся ярость не выкипела из этого бренного тела. Тяжело дыша, Бальтазар, нависая над изуродованной одёжкой, которая теперь даже в половую тряпку не годилась, нервно подбирал искусанным в кровь языком разбрызганную по лицу розоватую слюну. После минутной отдышки король резко поднял голову, будто только что проснулся от громкого шума, и начал широко выпученными глазами оглядывать всё вокруг, поминутно разевая, словно рыба, рот. Было непонятно: то ли он так дышит, то ли пытается что-то сказать, но некая истраченная им в минуты гнева сила ему этого не позволяет. А может, он вообще забыл, как разъясняться словами?

«Иногда эмоции, копившиеся годами, — Прозвучало где-то глубоко внутри минерального нутра Внутреннего Советника. — могут при выплеске достигать таких космических масштабов, что для них будет мало человеческого тела…».

Глава 11. Вещь

Поводья звонко щёлкнули и остановившаяся для починки колеса дряхлая повозка вновь отправилась в путь. Угрюмо повесив лохматую голову, Агний бесчувственно глядел на пыльную дорогу. Его мысли в тот момент были заняты лишь одним: как камни, выглядывающие из-под голой земли на дороге, попадают туда? Их засыпает грязью во время дождя, или это какие-то ископаемые? Его практически не заботило то, как он здесь оказался, кто эти люди и куда его везут. Возможно, его это еще как-то коробило в первые секунды после его пробуждения, но только не сейчас. Трудно объяснить, почему было именно так. Может, он ещё просто не осознал всего ужаса ситуации. Может, он просто каким-то внутренним чутьём ощущал, что всё именно так и закончится. Может, он, опять же, какой-то частью своего нутра предвещал, что это ещё не конец его странствий.