поцелуй с обещанием, что он не будет последним.
Она была не из тех девушек, которые мечтают о первом поцелуе. Да и как она могла мечтать о том, чтобы к ней больше никогда в жизни не прикасались? Поэтому она никогда не думала, что у нее будет первый поцелуй, не говоря уже о том, что первый поцелуй будет с Лукой, бугименом.
Все, что только что произошло, напугало ее до смерти. Она повторяла в голове одни и те же слова, пытаясь сохранить рассудок. Ты должна была. У тебя не было выбора. Ты сделала это, чтобы спасти Амо.
Через некоторое время после повторения этих слов, границы начали размываться. Она не знала, действительно ли это то, во что она верит, или это то, во что она заставила себя поверить.
Ты должна была... У тебя не было выбора... Ты сделала это, чтобы спасти Амо...
Правда?
Тридцать два
Как это прекрасно. Как больно это может быть
Щелкнув зажигалкой, Лука закурил сигарету, глядя через стол на Амо. Ни один из них не говорил, оба просто молча убивали друг друга в своих мыслях, пока Лука продолжал наполнять комнату дымом.
— Как ты это сделал? — Амо заговорил первым, не в силах больше выносить молчание.
Поняв, о чем он спрашивает, Лука ответил ему:
— Я схватил ее до того, как она успела сесть в самолет. Потом Сэл сделал все остальное, создав видимость, что она села и находится в Калифорнии. — С улыбкой он закончил: — Потом она очнулась здесь, где о ней хорошо позаботились.
— Значит, ты, блядь, похитил ее, — констатировал Амо совершенно точно.
Именно так. Он сбил пепел в пепельницу.
— Да, для ее же блага.
Амо уставился на него как на ненормального.
— Я думал, что ты долбанутый, Лука, но я не знал, что ты настолько психопат.
— У моего поступка есть причины, Амо.
— О, я уверен, что твое ебанутое «я» придумало целый список причин, чтобы оправдать то, что ты сделал. — Он насмешливо рассмеялся. — Давай будем честными: мы оба знаем, что ты бредишь, преследуешь, а теперь еще и похищаешь.
— Я прекрасно знаю, кто я, — мрачно сказал ему Лука, сделав последнюю затяжку, прежде чем раздавить окурок в пепельнице. — Но знаешь ли ты, почему я пошел на это? Чтобы Драго оставался здесь только для того, чтобы наблюдать за ней? Ты знаешь, на что он способен: то, что он дает семье.
Вы могли видеть, как в голове Амо начали крутиться мысли о том, чего ему не хватало с той секунды, как он вошел в дверь. Однако он быстро заставил их исчезнуть, не в силах взглянуть в лицо фактам.
— Нет! — раздался его рокочущий голос. — Ты хотел заполучить ее себе, чтобы заполнить свою больную одержимость ею.
— Я бы забрал ее, как только ей исполнилось восемнадцать, если бы это было так, и ты это знаешь. — Он решил показать, насколько он на самом деле испорчен, позволив Амо начать понимать, насколько она была важна для него. — Я думал о том, чтобы взять ее до того, как ей исполнится восемнадцать. Потом, когда ей исполнилось восемнадцать, мне было труднее всего не взять ее тогда и там. Я тоже почти сделал это, но мне пришлось ждать. Я ждал ее семь долбаных месяцев.
Амо знал, что его слова были правдой. И хотя она могла быть там не просто так, он не мог с этим смириться.
— Ты знаешь, что я не уйду отсюда без нее, и если ты позволишь мне выйти за эту дверь, я не остановлюсь, пока она не будет свободна.
— Она выглядела так, будто хочет уйти? — напомнил ему Лука.
Резко встав со стула, Амо явно не мог справиться с тем, что говорил ему Лука.
Какая-то часть Луки наслаждалась этим, упивалась этим. Ему слишком долго приходилось наблюдать издалека за тем, как он почти каждый гребаный день общается с Хлоей, и он мечтал оказаться на месте Амо. Другая часть его души жалела Амо за то, что он потерял ее, зная, что она была самым прекрасным созданием на этой земле, но она его.
— Здесь, со мной, она была свободнее, чем когда-либо за этими стенами.
— Что ты пытаешься сказать?
Лука пристально посмотрел на него. — Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать.
Ярость и адреналин, исходившие от Амо, заставили его сжать покалеченную руку в кулак.
— Те семь месяцев, что ты преследовал ее, просто наблюдая за ней, я действительно провел с ней, разговаривал с ней, узнал ее. Я был ее защитником и другом. Она была свободна со мной. А потом ты, блядь, украл ее у меня, прежде чем у меня появился шанс сделать ее чем-то большим. — Лицо Амо злобно исказилось, в его голосе послышалось рычание. — Ты не мог с этим справиться, да? Не смог справиться с тем, что я был с ней, а ты нет. Каково это - знать, что тебе пришлось похитить ее, чтобы заставить проводить с тобой время?
Лука медленно встал, достигнув предела своих сил. Он был достаточно великодушен, чтобы поговорить с Амо как мужчина с мужчиной, а не как босс с солдатом. Однако это время прошло.
Выйдя из-за стола, он встал лицом к лицу с Амо.
— Ты должен помнить, с кем ты говоришь. — Его голос был темным, сильным и властным. — Уходи, и если кто-нибудь спросит, зачем ты сюда пришел, ты пришел поговорить со мной о своем положении на работе. Если кто-то узнает, что она здесь, это только поставит ее жизнь под угрозу.
Амо не сделал ни шагу, чтобы уйти.
— Единственная причина, по которой я все еще даю тебе возможность уйти отсюда живым, заключается в том, что я знаю, что ты заботишься о ней настолько, чтобы не рисковать ее безопасностью. Я бы убил тебя, как только ты появился здесь, но мне нужно, чтобы Хлоя хотела смотреть на меня до конца своих дней, —пригрозил он.
— Ты думаешь, что заставишь ее влюбиться в тебя? — Амо пошел к двери, соглашаясь уйти, но явно не сдаваясь. Затем, решив расстаться с последними словами, он нанес свой последний удар. — Ты психопат, который не способен любить или когда-либо быть любимым. Она принадлежит мне, и ты это знаешь: