- Я верну их тебе, Данил! Сейчас у меня нет всей суммы, но я что-нибудь придумаю. Возьму кредит или буду отдавать частями. Я клянусь тебе, что отдам все до последней копейки! Но работать на тебя я не стану. Это мое последнее слово, и оно звучит так – нет!
- Так, так, так…по частям, говоришь? Ну я в принципе так-то и не против, но…, – а затем постучал по тем самым распечаткам, что держал в руках и посмотрел на меня с жалостью, – боюсь это невозможно, Лера. Я не виноват, но контракт диктует тебе особые обязательства. Так, стоп! А ты вообще читала его? Нет? Нет…
Заявляю официально – я ненавижу этого мудака!
- Это ты их украл, да? – охнула я, озаренная внезапной догадкой.
- Прости?
- Деньги…Боже, ты реально их украл, чтобы я не смогла сунуть тебе смачный «фак» под нос, так?
- Лера, ты несешь какую-то чушь, – и снова на холеном лице появляется улыбка заправского маньяка.
- Ты болен, Данил. Тебе лечиться надо. Долго, упорно и желательно где-то в другой стране. Это бесплатные рекомендации – не стесняйся, пользуйся. И, пожалуйста, не медли.
Я срываюсь на злое, взбешенное рычание, но ему будто бы все равно. Совершенно индифферентно, чем там я засоряю ему эфир.
- Пахнет клеветой, но да ладно, – стряхивает он с брючины невидимую пылинку, – еще бредовые предположения будут?
- Будут. Предложения. Как тебе это? Я пойду к твоей жене и поведаю за какого отпетого негодяя она умудрилась выйти замуж.
Но ни один мускул на его лице даже не дрогнул. Полный игнор.
- Валяй. Но помни пункт о неразглашении, Лера. Там такая неподъемная неустойка, а потом плюсом еще и судебные издержки упадут, – чуть оскаливается и шипит, изображая озабоченность о моей судьбе. Сволочь!
А я только чувствую, как меня с зажатой в мышеловке головой и засунутой в металлическую клетку, накрывают чугунной, совершенно неподъемной крышкой.
- Тебе не стыдно? – спрашиваю я, с ужасом понимая, что грудь ходит ходуном и я вот-вот расплачусь, не в силах вынести того положения, в которое сама же и угодила.
Но он только усмехается, продолжая насиловать меня взглядом.
- Нет, мне не стыдно, Лера.
- Я не буду с тобой спать! – в полнейшем отрицании трясу головой и снова начинаю изо всех сил дергать ручку, пытаясь убраться отсюда как можно скорее.
- Нет, конечно…, – отвечает мне, а затем убивает одним точным, прицеленным выстрелом, – нам будет не до сна.
Но в следующее мгновение неожиданно рывком поднимается с дивана и подходит к своему столу, где нажимает какую-то кнопку и дверь наконец-то поддается мне. Я тут же рвусь прочь, но спотыкаюсь, когда в спину прилетает резкое и безапелляционное:
- Встречаемся завтра в это же время. И чтобы впредь без истерик. Будем работать, Лера. С дизайнером я определился – квартиру мне должна сдать ты. Точка!
А-а-а! Ненавижу!!!
Глава 30 – Выхода есть всегда!
Лера
«В мыле» выбегаю из кабинета чудовища. В ушах набатом звучат его последние слова, но мозги просто отторгают их, отказываясь переваривать и усваивать гадкий смысл. Нет! Я не собираюсь так просто сдаваться. Выход есть всегда – и тут он тоже найдется. Необходимо просто поискать его хорошенечко. Но сначала…
Господи, где же лифт в этих лабиринтах? Надо побыстрее сматываться отсюда, а иначе этот бесстыжий мужик догонит меня и вновь закидает непристойными предложениями и срамными взглядами. С него станется!
Чуть не пробегаю то, что мне нужно. Торможу, с пробуксовкой назад и оголтело жму на кнопку вызова кабины. Она почти сразу же приезжает ко мне, а затем поспешно увозит из этой цитадели разврата.
В душе полный раздрай, и я не знаю куда бежать, и что делать…
Я в ужасе!
Уже на улице растеряно замираю, пустым и полубезумным взглядом оглядывая людей, вокруг себя. Многие улыбаются, шутят, строят грандиозные планы на вечер, переживают свои взлеты и падения. И только у Валерии Райской все ровно и с завидным постоянством – она в дерьме.
Отмираю и срываюсь с места, а затем бегу в сторону метро, по пути доставая телефон из сумки и перебирая свой куцый список контактов. Кому позвонить? У кого спросить совета? Я не способна сейчас на умные и продуктивные мысли. Категорически!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сестрички! Боже, спасибо тебе за них!
Жму на первую в журнале Ангелину Марковну и жду ответа. Но его нет. Следующая по списку Мария Марковна и вот она уже отвечает мне почти сразу.
- Ох, Лерочка, Геля до трубки не успела добежать, а ты уже скинула. Ну что, какие новости?
- Ужасные! – выдаю я, силясь не разрыдаться, – Просто катастрофические!
- Свят-свят…
- Я не знаю, что делать? Я…, – задохнулась, согнулась в три погибели прямо посреди улицы и только смогла, что открывать рот, словно глупая рыбина, выброшенная на берег приливной волной.
- Так, погоди! Тпру! Ты где сейчас?
- На Пресне. Москва-Сити, – выдавливаю из себя сдавленно, всхлипывая и вытирая с щеки предательскую слезинку.
- Так, сейчас же садись на «Фильку» и по прямой дуй до Смоленской, а там уж мы тебя встретим прямо на выходе с Гелей. Поняла?
- Да, – ответила я уже трубке, в которой звучали короткие гудки.
А затем словно сомнамбула потопала к нужному входу в метро, там прошла турникеты и вошла в вагон. Спустя пару минут поняла, что еду в противоположную нужной мне сторону и еще больше пришла в уныние. Ну вот что я за человек бестолковый? Все у меня через непотребное место получается. Через три дня мне исполнится двадцать три года, а я до сих пор, что дите малое – всем верю и жду от этой жизни чудес.
Стыдобище!
Пересела и обратно поехала, впечатываясь взглядом в пару напротив. Совсем молоденькие студенты и столько в них нежности. И искренности! Девушка, очевидно, стесняется, взгляд отводит и старается спрятать счастливую улыбку, но она рвется с ее губ неудержимо. А парень, неотрывно на нее глядит, словно на произведение искусства и перебирает ее пальцы нежно и трепетно.
Это она! Любовь! Такая, о которой мечтает каждая девчонка. И я в том числе. Но вот, посмотрите, у меня за спиной отношения, длинною в жизнь и короткий роман с женатиком, а я даже сотой части не получила того, что есть у этой счастливицы.
На меня никогда и никто так не смотрел. И да, я завидовала. А кто бы нет? Ведь никому не захочется быть ширмой для прикрытия или любовницей для утоления низменных потребностей.
Вот и что во мне не так?
Эх…
В таких невеселых думах и прошла поездка до нужной станции, а там уж я бегом на выход, чтобы уже минут через пять упасть в объятия двух престарелых матрон.
Подбородок тут же задрожал, выдавая всю гамму моего расстройства. Вот только раскиснуть прямо посреди улицы мне никто не дал.
- Держи лицо, Лерочка. Сейчас домой придем и порыдаешь как следует.
Пришлось крепиться, хотя сердце за ребрами исполняло что-то в крайне степени странное. То заходилось рваным ритмом, то словно впадало в спячку, безвольно замолкая, совершенно не понимая, как реагировать на эту встречу с прошлым, с которым я уже давным-давно распрощалась. И по коже все бродят микротоки, будто бы я не в кабинете врага побывала, а из трансформаторной будки вылезла, потрепанная сильнейшим зарядом.
- Так, вот и дом мой, Лерочка. Сейчас подымимся, я тебе чай на травках приготовлю, и мы наконец поговорим.
- Угу, – кивала я, пребывая в крайней степени отупения, совершенно не понимая кто именно из двух сестер со мной говорит.
Адреналиновый шок отступил и на смену ему пришла апатия и безысходность. Я в западне. И выхода нет. Хоть ищи, хоть не ищи, все одно.
Так и телепалась за старушками, будто безжизненный мешок с костями, пока мы поднимались на третий этаж многоквартирного дома в стиле сталинского ампира. Добрались до квартиры, и я вяло обвела жилище глазами, пока меня буквально тащили до кухни. Все по стандарту и будто бы в прошлое попала – высоченные потолки, советская мебель в идеальном состоянии, паркет под ногами, на стенах лепнина.