Читать интересную книгу О Небесах, о мире духов и об аде - Эммануил Сведенборг

Ко мне пришел дух, который был некогда одним из самых мудрых людей и потому известен ныне в ученом мире; я говорил с ним о разных предметах, и мне дано было полагать, что это был Цицерон. Знавши его за мудреца, я повел разговор о мудрости, о разуме, о порядке, о Слове и, наконец, о Господе. Относительно мудрости он мне сказал, что нет другой мудрости, кроме относящейся к жизни, и что ничто другое не заслуживает этого названия. О разумении он сказал мне, что оно исходит от мудрости; о порядке - что он исходит от всевышнего Бога и что жить в порядке значит быть мудрым и разумным. Что касается Слова, то, когда я прочитал ему несколько строк из пророков, он нашел в этом величайшее удовольствие, и особенно в том, что каждое имя и каждое слово имеют внутреннее значение, и весьма дивился, что ученые нынешнего времени не находят удовольствия в таком изучении Слова. Я видел ясно, что внутренние начала мысли или духа (mentis) его были раскрыты, но он сказал мне, что более слушать не может, потому что постигаемое было для него слишком свято, чтоб он мог его долее выносить, - до такой степени он был этим чтением внутренне проникнут. Наконец я заговорил с ним о Господе и сказал, что Он родился человеком, но был зачат от Бога, совлекся человечности, полученной Им от матери, и облекся в человечность Божественную и что Он, а не другой кто, управляет Вселенной. На это собеседник мой отвечал мне, что он знает о Господе многое и постигает по-своему, что спасение рода человеческого не могло совершиться иначе. В продолжение нашего разговора несколько злых духов из христиан внушали разные соблазны, но он не обращал на них никакого внимания, говоря, что это неудивительно, ибо в продолжение земной жизни своей они набрались об этом предмете ложных понятий, и что, покуда эти понятия не будут устранены, они не могут утвердиться в понятиях противоположных, как те люди, которые оставались в полном неведении.

323. Мне также дано было говорить с другими духами, жившими в древности и принадлежавшими тогда к числу самых мудрых. Я сперва увидал их спереди, на некотором расстоянии; с этого места они могли постичь мои внутренние мысли и, следовательно, многое в них весьма отчетливо. Из одной мысли моей они могли узнавать весь тот ряд понятий, к которым она относилась, и наполнять ее наслаждениями мудрости и прекрасными образами. Из этого я понял, что эти духи были из числа самых мудрых, и мне было сказано, что они были из древних. Тогда они приблизились ко мне, и, когда я прочитал им кое-что из Слова, они нашли в этом величайшее наслаждение. Я постигал, в чем именно состояло их удовольствие и наслаждение: оно наиболее происходило оттого, что все слышанное ими из Слова как вообще, так и в частности прообразовало и означало предметы небесные и духовные. Они сказали при этом, что в то время, когда они жили на земле, образ их мышления, речь и даже самое письмо были именно таковы и что вся мудрость их состояла в изучении науки соответствий.

324. Что же касается нынешних язычников, то они не одарены такой мудростью, но большей частью простодушны. Те из них, однако, которые жили во взаимной благостыне, становятся мудрыми в той жизни, и вот тому примеры. Однажды, когда я читал 17-ю и 18-ю главы Книги Судей о том, как сыновья Дановы вошли в дом Михи и взяли истукан, ефод, терафим и литый кумир, при этом был один дух из язычников, который, живя на земле, поклонялся изваянному образу. Слушая внимательно случившееся с Михой и как он горевал о похищенном у него изваянном образе, сам дух этот исполнился печали и до того предался ей, что от внутренней боли растерялся в мыслях. Я постигал его боль и вместе с тем невинность в каждом его чувстве. Духи из христиан также были при этом и наблюдали и весьма удивлялись, что поклонник изваянного кумира был полон столь глубокого чувства сострадания и невинности. После того добрые духи стали беседовать с ним и сказали ему, что не должно поклоняться изваянному кумиру и что он, как человек, может понять эту истину; что он от этого кумира должен возноситься мыслями к тому Богу, который сотворил небеса и землю и который управляет ими, и что этот Бог есть Господь. Покуда они таким образом говорили, мне дано было постичь внутреннее чувство его поклонения; оно сообщалось мне и было гораздо святее, чем у христиан.

Из этого можно ясно видеть, что язычники легче восходят на небеса, чем христиане нынешнего времени, как и говорит Господь у Луки: И придут от востока и запада, и севера и юга, и возлягут в Царствии Божием. И вот, есть последние, которые будут первыми, и есть первые, которые будут последними (13. 29, 30); ибо дух этот, по состоянию своему, мог научиться всему относящемуся к вере и принять это с внутренним чувством. В нем было милосердие, принадлежащее любви, и в его неведении была невинность, а в ком есть милосердие и невинность, тот добровольно и с радостью принимает все относящееся к вере. Этот дух был впоследствии принят в число ангелов.

325. Однажды утром я услышал на некотором расстоянии хор, и по изображениям этого хора мне дано было узнать, что это были китайцы. Они изображали козла, покрытого шерстью, потом пирог из пшена и ложку из черного дерева, соединяя все это с понятием о плывущем городе. Они выразили желание подойти ко мне и, приближаясь, говорили, что хотели быть со мной наедине, чтоб открыться в своих мыслях, но им было сказано, что они не могут остаться одни и что другие негодуют на них за такое их желание, неуместное для гостей. Заметив негодование других, они стали думать, не поступили ли они дурно против ближнего и не присвоили ли они себе чего-либо принадлежащего другим. Известно, что все помышления в той жизни сообщаются, поэтому мне дано было заметить внутреннее волнение этих духов, происходившее от смущения и опасения, не обидели ли они кого, и от подобных этим добрых чувств; из этого я мог узнать, что в них была благостыня. Вскоре после того я стал с ними беседовать и наконец говорить им о Господе. Назвав Его Христом, я заметил в них какое-то отвращение, но оказалось, что оно происходило от того понятия, которое они вынесли из мира, ибо им известно было, что христиане живут хуже их и без всякой благостыни. Когда же я называл Его просто Господом, они были внутренне тронуты.

После того они узнали от ангелов, что христианское учение более всех прочих настаивает на любви и благостыне, но что немногие живут по этому учению. Некоторые язычники, живя на земле, знали по разговорам и молве, что христиане ведут дурную жизнь, предаваясь любодеянию, ненависти, ссорам, пьянству и другим подобным порокам, которых они гнушаются как противных правилам их веры. Эти язычники в той жизни с большей робостью, чем другие, принимают истины веры, но впоследствии они узнают от ангелов, что христианское учение и сама вера учат совершенно другому, а только сами христиане гораздо менее, чем язычники, живут по заповедям своего учения. Убедившись в этом, они принимают истины веры и поклоняются Господу, но не так скоро, как другие.

326. Большей частью случается, что язычники, поклонявшиеся какому-либо Богу под видом иконы, статуи или какого-нибудь кумира, приводятся в той жизни к некоторым духам, которых они принимают за своих богов или кумиров, - с той целью, чтобы они покинули свои мечтательные понятия (фантазии). После нескольких дней пребывания с этими духами они от них удаляются. Также и люди, поклонявшиеся другим людям, иногда приводятся к ним или к другим их олицетворениям. Например, многие из иудеев приводятся к Аврааму, Иакову, Моисею, Давиду, но, когда они замечают, что в них столько же человечности, как и в других людях, и что они не могут получить от них никакой помощи, тогда они приходят в смущение и отводятся к своим местам смотря по жизни, которую они вели. Из всех язычников всего более любят на небесах африканцев, потому что они скорее всех других принимают благо и истину небесные. Они в особенности хотят, чтобы их называли послушными, а не верными: они говорят, что христиане, имея у себя учение о вере, могут называться верными, они же не могут, разве в том случае только, когда они примут это учение или, как они говорят, станут способными принять его.

327. Я говорил с некоторыми духами, принадлежавшими к древней церкви, т.е. к той церкви, которая существовала после потопа и распространилась тогда во многих царствах, как-то: в Ассирии, Месопотамии, Сирии, Эфиопии, Аравии, Ливии, Египте, Филистее до Тира и Сидона и в земле Ханаанской по ту и эту сторону Иордана. Эти духи знали в то время о Господе, что Ему надлежало прийти, и были поучаемы благам веры, но тем не менее отклонились от них и стали идолопоклонниками. Они находились впереди, влево, в мрачном месте и в жалком состоянии, их речь походила на звук флейты с одной только нотой, и в ней, казалось, не было ни одной мысли рассудочной. Они сказали мне, что находятся в этом месте уже несколько столетий и что их иногда берут оттуда, чтоб отправлять при других духах какие-нибудь низшие службы. Видя все это, я подумал о том, какая участь ожидает в той жизни многих христиан, которые хотя по внешнему не идолопоклонники, но суть такие внутри, ибо поклоняются себе самим и миру и в сердце своем отрицают Господа.