Маша из-за решётки.
– Кро-ко-дил! – с удовольствием повторил Амфилохий. – Какое красивое имя!
Корова тем временем помычала, помычала, успокоилась и начала есть траву. А Маша увидела телеграфный столб с гудящими проводами и подумала: «Как жаль, что я не слушала уроков. Я бы могла собрать телефонную трубку и позвонить маме».
Подземный чародей был счастлив:
– Смотри, Амфилохий, сколько радости нам принесла эта девочка. Мы в благодарность за это никогда не расстанемся с ней.
От такой новости Маша заревела изо всех сил.
– Не плачь, Маша, не надо, – стал успокаивать её Амфилохий. – Ты скоро забудешь маму. И папу забудешь.
Чародей Бахрам тоже стал успокаивать девочку. Он подошёл к её клетке и тихо сказал:
– Дорогая Маша, отрада моей души, я тоже плакал первую тысячу лет. Только я плакал украдкой. Чтобы никто не видел.
Он захотел погладить Машу по голове, но Маша чуть не укусила его за руку и сердито сказала:
– Не трогайте меня! Никакая я вам не отрада!
– Ну и пусть! – сказал Бах-рам. – Не девочка, а собачка! Раз так, я ухожу. Я пойду купаться в эту большую ванну.
Бахрам снял с себя свой цветастый восточный халат и остался в больших, по грудь, красных трусах.
Он долго стоял перед водой, поёживаясь и раздумывая – прыгать или нет. Наконец решился, наклонился и…
…И большая рыжая корова вдруг подняла голову, подбежала и стукнула его лбом прямо в старческую маленькую попку. Бахрам так и влетел рыбкой в середину озерка. Раздался жуткий плеск, и во все стороны полетели разные ругательные слова:
– Шайтан-байтан! Буль-буль-буль! Тьфу!
Потом над водой показалась голова Бахрама. Он закричал:
– Амфилохий!
– Чего изволите, господин?
– Как чего? Достань меня отсюда. Этот шайтан с рогами спихнул меня в воду.
– Это не шайтан с рогами, господин, это крокодил – отрада моей души.
Амфилохий подошёл к озерку, наклонился, протянул Бахраму свою мощную руку и…
…И вдруг корова разбежалась и своим чугунным лбом стукнула Амфилохия в его большую мускулистую попищу. Послышался звук, будто столкнулись два паровоза, и Амфилохий плюхнулся в самую середину озера рядом с владельцем подземных сокровищ.
Корова уселась на траву, как собака, на задние ноги, и обалдело покрутила головой.
– Так вам и надо, – ехидно сказала девочка Маша из своей клетки. – Будете знать, как детей воровать.
– Глупая девочка, – сказал из воды Бахрам. – Мы тебя украли для твоего же счастья. И мы сами теперь счастливы.
– Вот и сидите теперь счастливые в воде. Вам теперь оттуда не вылезти.
– Это почему? – спросил удивлённый Бахрам.
– Не скажу, пока не сломаете решётку.
– Сломать решётку?! Вот ещё! – сказал Бахрам.
Он осторожно выбрался на берег. Корова подняла на него глаза. И как только он вновь принял позу ныряльщика, она стала разбегаться в его сторону. Увидев приближающуюся корову, Бахрам быстро сиганул в воду сам.
– Чего от меня хочет это животное? – жалобно сказал он, сидя в середине озерка. – Освободите меня от него.
– Освободите меня от вас, – сказала Маша, – тогда скажу.
– Ну, хорошо, – согласился волшебник. – Ассалам бассалам! Бассалам, ассалам!
На глазах изумлённой Маши решётка, её окружавшая, исчезла. Но Маша не заметила, что появилась другая решётка, закрывшая выход из пещеры.
– Почему этот крокодил на нас кидается? – спросил Бахрам.
– Потому что вы в красном. А крокодило-коровы терпеть не могут красный цвет. Они его бодают.
Бахрам быстренько вылез на берег и подбежал к своему шикарному восточному зелёному халату. Он закутался в него и запел:
– Ассалам, бассалам —
Верьте мне напополам.
И тут Маша увидела новую решётку. Она не выдержала и снова заплакала:
– Вы обманщики! Я к маме хочу! Я к Марье Ивановне хочу.
Бахрам понял, что надо переходить к делу. Что надо Машу чем-нибудь занять. Он сказал:
– Вот что, Маша, жить мне осталось недолго: каких-нибудь лет триста… ну пятьсот! Не будем зря терять времени. Сейчас я немного отдохну, потом принесу волшебную книгу. Мы по ней будем заниматься. Эта книга об основах чародейства и волшебства, о живой и неживой природе.
Бахрам произнёс всё это торжественно и с пафосом. Но как только Маша услыхала о живой и неживой природе, она ещё горше заплакала.
– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – ревела она во весь голос.
– Не плачь, Маша, – попросил её Амфилохий. – А то я тоже заплачу.
И в самом деле он не выдержал и тоже заревел:
– А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!
Волшебник Бахрам жутко рассердился:
– Эх, вы, рёвы-крокодилы! – сказал он. – Я не могу этого слышать. Я забираю всю эту благодать и ухожу в соседнюю пещеру! Ассалам – бассалам!
Он сказал эти волшебные слова и мгновенно исчез. И вместе с ним исчезли лужайка, озеро, берёзки, кусты. И конечно, исчезли поющая «ворона» и мычащий «крокодил». Маша и Амфилохий остались одни в пустой пещере.
– Вот тебе раз! – сказал Амфилохий. – Была вода, была трава, были пытички прекрасные, а теперь опять изо всей природы одна кувалда осталась.
Но Машу это не расстроило. Она приступила к распропагандированию подземного раба Амфилохия.
– Дядя Амфилохий, – спросила она, – ты давно работаешь у волшебника Бахрама?
Амфилохий резко задумался. Потом он загнул все пальцы на руках и один палец на ноге и сказал:
– Вот сколько!
– Двенадцать лет? – спросила Маша.
– Ага, – сказал Амфилохий, – двенадцать лет и одна тысяча годов. У нас недавно юбилея была.
– Так, – сказала Маша. – А в отпуске ты был?
– Что это такое – отпуск? – спросил Амфилохий.
– Каждому трудящемуся нашей страны положено два дня в неделю отдыхать. И один месяц в году у него каникулы, то есть отпуск. Он тогда совсем не работает.
Маша достала карандаш, тетрадку и стала что-то высчитывать. Она долго упрямо что-то на что-то умножала, что-то на что-то делила и про себя говорила:
– В одной неделе одно воскресенье. В одном месяце четыре недели! В одном году двенадцать месяцев. Ух, сколько недель получается!!!
В конце концов она закончила свои совершенно невозможные расчёты и заявила:
– Дядя Амфилохий, тебе положено приблизительно восемьдесят лет отпуска.
Потрясённый Амфилохий заинтересовался:
– Скажи мне, девочка Маша, а что люди делают в отпуске?
– Что делают? – переспросила Маша и ответила: – Ходят в походы, катаются на велосипеде, читают книги. Да просто лежат.
– Всё, – сказал Амфилохий. – Ухожу в отпуск.
Он положил себе под голову кувалду и улёгся на дно пещеры.
Через минуту послышался его богатырский храп, и по стенам посыпались камни.
Мгновенно на уровне роста человека раздвинулась часть каменной стены и появилась голова Бахрама:
– Я тебе дам «ухожу в отпуск»! – громко закричал он. – А ну-ка,