Читать интересную книгу Царица доказательств - Фридрих Незнанский

Через пятнадцать минут, допив кофе, они тоже вышли на улицу. Возле машины произошла небольшая заминка. Замок никак не хотел открываться. Да и вообще, их «Жигули» уже давно доживали свой век. Пока Георгий возился с замком, Алла повернулась лицом к Дороге и посмотрела по сторонам. Здесь они станут жить. Дорога была пустынна. Конечно, это ведь не самая оживленная дорога района. Зато под окнами не будут ездить грузовики.

«О чем я, — подумала Алла. — Ведь у нас окна будут выходить во двор».

Повернувшись в другую сторону, Алла заметила стоящую за поворотом синюю «шестерку», за рулем которой сидел давешний бугай в джинсовой куртке.

«Наверное, все-таки он решил доесть», — подумала Алла.

«Шестерка» выехала из-за поворота и медленно двинулась в их сторону. Аллу охватила какая-то неясная тревога.

— Ну что у тебя там, скоро? — повернулась она к Георгию.

— Сейчас, сейчас. Чертов замок! — не оборачиваясь, ответил тот. — Еще пару минут.

Синяя «шестерка», двигающаяся по противоположной стороне улицы, практически поравнялась с их машиной, и вдруг Алла встретилась взглядом с глазами водителя. Он смотрел не на дорогу, он смотрел на стоящего спиной Георгия. Она заметила, что одна рука водителя в черной кожаной перчатке сжимает руль, а вторая… Во второй был пистолет.

— Жора, осторожней! — закричала Алла и рванулась вперед.

В этот момент она не думала, что делает. В ее голове, в теле было только одно — прикрыть, защитить… В этот момент раздался выстрел, и одновременно с ним водитель синей «шестерки» ударил по газам. Прикрыть… За считанные секунды машина скрылась из виду.

Когда через пару минут, привлеченные звуком выстрела, на улицу выскочили работники Макдональдса, Алла была уже мертва. Пуля, предназначавшаяся Георгию, попала ей прямо в сердце. Смерть была мгновенной.

Так через полчаса сказал Георгию врач «скорой помощи». И только тогда Георгий осознал, что Аллы больше нет. Что он остался один.

20

Меркулов стоял в своем огромном кабинете возле окна и смотрел на кактус, который, казалось, ощетинился своими иголками сильнее, чем обычно.

Случилась беда. Трагедия! Это было неправильно.

Меркулов помнил Аллу девочкой. Девочкой? Да, Меркулов прекрасно помнил, как она родилась и как они с Сашей Родичевым напились по этому поводу до совершенно неприличного состояния и были задержаны милицией. От препровождения в вытрезвитель тогда их спасли только корочки работников прокуратуры. Это было двадцать восемь лет назад.

Меркулов смотрел на кактус и думал, что он скажет Саше, когда тот придет. Выразить глубокие соболезнования? Глупость какая.

Он попытался подумать о других вещах. А о каких? Покажите мне человека, который смог бы думать о других вещах, ожидая своего друга, у которого только что застрелили дочь. Меркулов подумал о своей семье. Что бы он стал делать в такой ситуации? Меркулов помотал головой, отгоняя от себя эти мысли. Не дай бог.

А ведь они с Сашей Родичевым собирались съездить на пикник. Давно ведь не виделись. Так и не съездили. А вот теперь увидятся. Впервые за долгое время. И при таких обстоятельствах.

— Константин Дмитриевич, — раздался в спикерфоне голос секретарши, — вы просили сообщить, когда Александр Анисимович Родичев-Никифоров появится. В данный момент он поднимается к вам.

— Спасибо. Я иду.

Меркулов быстро прошел приемную и вышел в коридор, в противоположном конце которого как раз открылись двери лифта.

Меркулов не узнал Сашу Родичева. Конечно, он узнал его, но как он изменился! Трудно было себе представить, что этот седой, сгорбленный человек еще недавно обладал таким бодрым голосом.

— Здравствуй, Костя.

— Здравствуй, Саша. Проходи. Ты как?

— Хреново, Костя. Очень хреново.

В кабинете Меркулов достал из стола бутылку коньяку:

— Выпьешь, Саша?

Не дожидаясь ответа, наполнил две рюмки и протянул одну Родичеву.

— Коньяк выдержанный, — невесело улыбнулся Александр Анисимович.»— Это актуально. Да, Костя, я ведь так и не поблагодарил тебя за коньяк. Хороший коньяк. Спасибо.

Они выпили, не чокаясь, молча. Меркулов тут же опять наполнил рюмки. Когда не знаешь, что говорить, лучше просто выпить.

— Костя, я прошу тебя, чтобы ты нашел его.

Пустые рюмки стояли на столе, и Александр Анисимович в упор смотрел на Меркулова.

— Мы с тобой не мальчики. И не первый год в органах. Это была не случайность, не ограбление и не что-то там еще такое. Это было заказное убийство, и я прошу тебя найти тех, кто устроил это.

— Саша, ты уверен в том, что говоришь? — спросил Меркулов.

Взгляд Родичева был красноречивее любых слов. Да, он уверен в этом. Ведь это был не просто взгляд отца, потерявшего дочь, это был взгляд бывшего следователя по особо важным делам, одного из самых лучших.

— Сейчас должен подъехать Георгий. Через месяц они с Аллой должны были пожениться. Они вместе работали. Он уже давно мне как сын. Георгий тебе все объяснит. Понимаешь, это связано с их работой. Что-то он задерживается.

Константин Михайлович взглянул на часы.

— И Турецкий тоже задерживается. Неудобно так теперь стало в Следуправление ездить. Я собираюсь поручить ему это дело, Саша. Он уже в курсе того, что произошло.

Меркулов опять наполнил рюмки. Александр Анисимович смотрел на кактус.

— Может, он прав, Костя? — Родичев кивнул головой в сторону кактуса. — Иголки во все стороны. Помнишь, как в советское время на карикатурах изображали Америку — эдакий кусок земли, во все стороны ощерившийся ядерными ракетами. Может, жить именно так и надо?

В этот момент дверь меркуловского кабинета открылась — и в кабинет вошел Турецкий. Его появление избавило Меркулова от необходимости произносить любые, первые пришедшие на ум слова, для того чтобы показать, что он слушает. Все равно никакие по-настоящему нужные слова не приходили ему в голову.

— Мои соболезнования, Александр Анисимович, — Костя рассказал мне, что случилось.

Они пожали друг другу руки, и Турецкий сел за стол. Буквально через минуту в кабинет вошла секретарша Меркулова и поставила перед Александром Борисовичем дымящуюся чашку кофе.

— Константин Дмитриевич, Александр Анисимович, вам ничего не нужно?

Те, не сговариваясь, отрицательно покачали головой.

Зазвонил мобильный телефон. Александр Анисимович начал хлопать себя по карманам, наконец вытащил телефон.

— Никак не могу привыкнуть к этой штуке, — как бы извиняясь, сказал он окружающим. — Алло?.. Да, это я… Он жив?

После этих слов Меркулов и Турецкий переглянулись.

— Я сейчас приеду.

Александр Анисимович отключил телефон и посмотрел на Меркулова.

— Только что было совершено покушение на Георгия Виноградова. Его доставили в больницу имени Склифосовского. Он жив, но состояние пока очень тяжелое. Извини, Костя, мне надо ехать.

— Конечно, Саша. Ты знаешь, что для тебя я свободен в любое время. Александр Борисович, — Меркулов посмотрел на Турецкого. — Поручаю это дело лично тебе. Так что собирайся, и езжайте сейчас в Склиф вместе. Заодно и поговорите обо всем по дороге. После этого ко мне. Сформируем следственнооперативную группу.

Часть вторая

ЖЕЛЕЗНАЯ ВЫДЕРЖКА

1

Перед институтом имени Склифосовского происходил несанкционированный митинг. Большую часть митингующих составляли молодые люди, учащиеся, студенты, однако были люди и постарше. Все они собрались здесь для того, чтобы выразить поддержку находящемуся в данный момент в состоянии комы Герману Городецкому.

Известие о покушении на Германа распространилось в Интернете мгновенно. После этого число его сторонников увеличилось в несколько раз. Теперь уже в Интернетовских форумах не попадались сообщения, подобные тем, которые Герман с Авдеевым прочитали сразу после опубликования Германом своего заявления. Теперь уже никто не сомневался в том, что это дело серьезное и что Герман «боролся» по-настоящему, а не для того, чтобы удовлетворить собственные амбиции. Были среди митингующих и журналисты.

Тут и там мелькали самодельные транспаранты. Среди них превалировали лозунги, выражающие солидарность с Германом, и пожелания ему скорейшего выздоровления. Однако попадались и более резкие высказывания — «Нет милицейскому произволу!», «Милиция убивает собственных граждан!». И совсем конкретные — «Менты — убийцы!».

Толпа митингующих была окружена цепочкой вооруженных дубинками милиционеров, которые, покуривая, лениво наблюдали за происходящим. Однако, несмотря на кажущуюся расслабленность, милиционеры в любой момент были готовы активизироваться и приступить к решительным действиям. Болтающаяся на поясе дубинка новой конструкции — с железным шариком на конце, для придания упругости — вселяла уверенность в каждого из них.