даже не отшатнулась.
— Оно непробиваемое, малыш, — улыбнулась надзирательница. — Зря пытаешься.
— За… зачем? — прохрипел я.
— Чаще всего сила Тьмы пробуждается в носителях, когда им угрожает смертельная опасность, — улыбнулась Драгана. — Настоящая смерть, и когда объект оказывается на грани гибели… Тогда Тьма приходит на помощь своим избранникам.
Меня мутило от проклятого газа. Конечности дрожали, хотя пальцев я не чувствовал. Да и лица словно не было — онемевшая маска. Я медленно сполз на пол.
— Видимо, в этот раз мы немного недожали, — продолжила надзирательница, склонившись надо мной перед стеклом и продемонстрировав неуместное в этой ситуации декольте. — Ничего. Скоро ты восстановишься. Чем хорош твой род — вас действительно трудно убить. Но и я упряма. Я заставлю Тьму в тебе откликнуться.
Внезапно заревела вентиляция, всасывая желтоватый газ. Секунда, другая, третья… я почти отключился, но затем в камеру пустили воздух.
Я лежал, жадно вдыхая кислород. С каждым вдохом тело расслаблялось, кровь бежала быстрее. Но на меня накатила ужасная слабость и тошнота. Последнюю я с трудом подавил, но организм требовал взять паузу на восстановление.
Я сам не заметил, как провалился в забытье…
* * *
Кажется, я даже увидел сон.
Симпатичная лесная поляна. Ягоды земляники с капельками росы искрились на утреннем солнце. Шуршала листва на ветерке, пели скворцы. Рядом весело журчал ручей, и я подошел к нему, опустил воду в ледяную воду… Меня обдало прохладой — приятное ощущение.
Жаль, что это был лишь сон.
Я открыл глаза и уставился на все тот же серый потолок. Кажется, все же выспался.
Я не знал, сколько получилось проспать. В этом месте невозможно было определить время дня. Одно хорошо — тело действительно быстро восстановилось, и никакой слабости я уже не чувствовал. Вероятно, действие транквилизатора тоже закончилось — голова была ясная.
Но радовался я недолго.
Сперва мне показалось, что сон еще меня не отпустил, потому что я слышал журчание воды. А затем понял, что сам лежал в ней.
— Что за черт?!
Я вскочил, оглядываясь по сторонам. Вода прибывала откуда-то снизу — с каждой секундой уровень поднимался. Я бросился к мутному стеклу. Сукины дети даже не хотели, чтобы я смотрел им в глаза.
Как же они достали меня своими фокусами.
— Эй! Хорош! — рявкнул я, ударив по стеклу.
Ответом мне была лишь короткая усмешка Драганы.
— Я же сказала, что добьюсь пробуждения дара, если он в тебе и правда есть, — донеслось из-за стекла.
Стерва!
А вода все прибывала. Я пытался найти укрытие, но тщетно. Здесь не было спасения. Моя камера стремительно превращалась в гребаный аквариум. Вода стала бежать быстрее, уже две трети высоты, три четверти…
Нужен воздух. Больше воздуха. Меня накрыло с головой, вода уже была под самым потолком.
Вдохнув поглубже, я подплыл к стеклу, пытаясь его выбить. Раз, два, три — никак. Вокруг пузырилась вода, я почти ничего не видел, но продолжал колотить мутную стену. И я быстро выбивался из сил.
Вода заполнила собой все пространство.
Я подплыл к потолку, втянул последний воздух — мало, слишком мало. Легкие разрывались, шум и стук в голове слился в музыку смерти. Скоро, совсем скоро тело выйдет из-под контроля и начнет убивать нас еще быстрее. Отвратительная смерть.
И хорошо, если она меня убьет. Но, скорее всего, за этим последует новая пытка.
Мутное стекло, отделявшее мою камеру от зала, снова стало прозрачным. В паре шагов от него стояла, скрестив руки на груди, Драгана. И улыбалась. Улыбалась, тварь — сладострастно, искренне наслаждаясь моими мучениями. Она что-то сказала и приблизилась, словно хотела впитать, запомнить каждую деталь моих мук. Хренова садистка.
У меня перед глазами все поплыло радужными кругами.
Действуй, Хруст! Сейчас. Или сдохнешь.
Я замолотил кулачищами о стекло под беззвучный хохот надзирательницы. Звук воды заглушал удары, да и сопротивление жидкости делало их слабее.
Нельзя сдаваться. И вырубаться нельзя. Иначе она придумает еще что-то. А меня эти игры достали. С каждой новой выходкой Драгана борзела все сильнее, а на такое я не подписывался.
Я ударил со всей силы. Стекло отпружинило, выдержало. Новый удар — ровно туда же. И еще один. Я призвал на помощь все рефлексы, всю силу, все наследие рода Оболенских — чтобы пробить эту проклятую стену.
Удар. Еще. Удар. Еще.
Драгана хохотала. Я бил в стекло. Снова и снова, пока оставались силы. Но с каждым ударом я чувствовал себя все безнадежнее.
— Ааааааа!!!
Я заорал в воду, вкладывая в этот крик и удар всю оставшуюся мощь. Казалось, на долю секунду я вырубился — но тут же распахнул глаза.
Неужели…
За испещренной пузырьками тощей воды по стеклу пробежала паутинка трещины. Подплыл к самому потолку, ухватился соскальзывавшими пальцами за дыру и со всей силы ударил обеими ногами.
Руки сорвались. Уши наполнились шумом и грохотом. Вода вырвалась через разбитое стекло, снося осколки прозрачной стены, и затянула меня с собой. Я плюхнулся на мокрый пол, словно выпрыгнувшая из аквариума рыбина. Только для меня воздух был спасением.
— Ааа-ы-х!
Голова чуть не взорвалась, когда я сделал первый глоток полной грудью. Отплевываясь от воды, я встал на четвереньки. Ровный слой воды примерно по щиколотку покрывал пол большого зала. На поверхности плавали какие-то бумажки, пластиковые стаканчики, шариковые ручки… А на полу виднелись, словно остатки древней мозаики, осколки выбитого мной стекла.
Кто-то кричал.
Я поднял голову и медленно поднялся, нащупав в воде стекляшку побольше и поострее.
Драгана бросилась к одному из столов, принялась судорожно нажимать какие-то кнопки, одновременно с этим крича в телефонную трубку.
— Обезвредить! — рявкнула надзирательница, увидев меня. — Двойную дозу!
Двое охранников — или надзирателей, бросились ко мне.
Ага. Щас.
Смахнув промокшую челку со лба, я ухмыльнулся. Тело снова наполнилось уже знакомой мне силой, что просыпалась лишь в моменты боя. Ноги пружинили, готовясь сорваться с места, пальцы крепко сжимали острое стекло. Кажется, оно порезало мне ладонь, но я совсем не чувствовал боли. Сердце колотилось быстро, а время словно замедлилось.
Первый охранник летел на меня, вскинув дубинку — я отклонился, выставив руку со стеклом. Осколок резанул его руку — мужик взвыл, разжимая пальцы. Я скользнул в воде, развернулся и оказался за его спиной.
Руки действовали сами. Один точный удар в шею — и первый повалился в воду, окрашивая ее красным.
Ничего себе…
Удивляться времени не было. Второй, увидев судьбу своего товарища, сменил шприц в руке на нож. Забавно, однако. В учреждении для несовершеннолетних-то.
— Вернись в палату! — зачем-то приказал охранник, словно это могло меня остановить. — Сделаешь это по своей воле — и тебе ничего не сделают.
Я покачал головой. И в следующий момент метнулся к нему. Этот оказался проворнее. Взметнув брызги, он уклонился и оттолкнул меня.