До сих пор им везло больше, чем они могли ожидать. Если бы они не набрели на убежище Древних, их бы, вероятно, выследили и убили шедшие за ними по пятам великаны. А во время столкновения с Древними они остались в живых только благодаря редчайшему стечению обстоятельств. Не извлеки Шишковатый из глубин памяти предков слова, сдержавшие Древних, не вмешайся вовремя коробейник (если только это был коробейник) - и их постигла бы такая же участь, как и великанов. А Иоланда - насколько помогла им ее песнь-заклинание?
Он нахмурился. Иоланда оставалась для него сплошным вопросительным знаком. Жан, ее приемный отец, всю свою жизнь был верным слугой рода Харкортов, а перед тем Харкортам служили его предки - больше сотни лет, а может быть, и несколько сотен, припомнить точнее он не мог. Жан поручился за свою приемную дочь и сказал, что она кое-что знает о Брошенных Землях. Он не скрывал, что она имела дело с Брошенными Землями. Харкорт знал, что Жану можно доверять. А его дочери?
Эта стройная, гибкая, как тростинка, девушка, похожая скорее на мальчишку, постоянно шла впереди, разведывая местность, находя места для ночлега, отыскивая тропы. Она выполняла все, что обещала, приносила им большую пользу, служила верно и преданно. Однако при всем том она привела их в пещеру коробейника, не предупредив, что он чародей. Она посоветовала им переправиться на остров, где стоят развалины убежища Древних, не сказав, какие опасности их там подстерегают. Конечно, она могла и не догадываться, что из-за каких-то злых чар они столкнутся с Древними. Он долго размышлял об этом, но прийти к какому-нибудь определенному выводу так и не смог.
Солнце уже высоко стояло в безоблачном небе и безжалостно припекало землю, над которой поднимались дрожащие волны горячего воздуха. Он заметил вдали на севере какое-то движение: что-то двигалось, поднимая густую пыль. Харкорт заслонил глаза от яркого солнечного света и попытался разглядеть, что это такое. Судя по облаку пыли, это мог быть скорее всего табун единорогов, но единороги белого цвета, а там виднелось что-то темное. Он потряс головой, чтобы прогнать сонливость, и протер глаза, но так и не мог понять, что там движется, и решил, что это, может быть, не так уж и важно: движение было далеко на севере и направлялось на северо-запад. На западе показалась еще одна стая фей - заметить их можно было только по радужным отблескам на прозрачных крыльях. Кроме этого, ничто больше не двигалось ни на земле, ни, если не считать фей, в воздухе.
Харкорт перевернулся на спину, чтобы дать отдых усталым мышцам, и поглядел в небо. Синее и высокое, оно, казалось, простиралось в бесконечность. "Где кончается небо? - подумал он. - Ведь должно же оно где-нибудь кончаться, все рано или поздно кончается..." Как ни приятно было лежать на спине, он снова перевернулся на живот и продолжал смотреть вокруг.
Солнце уже приближалось к зениту, когда рядом с ним улегся подошедший незаметно Шишковатый.
- Ты пришел рано, - сказал Харкорт. - Я бы продержался еще немного и дал бы тебе поспать.
- Я уже поспал, - сказал Шишковатый, - и прекрасно отдохнул. Иоланда отыскала немного сухого хвороста, который горит без дыма, и сварила чай. Попей, когда спустишься вниз, - он поможет тебе заснуть.
- Тут у меня ничего не происходит, - сказал Харкорт. - Время от времени летают феи, и что-то движется далеко на севере, а что - не могу разглядеть. Больше ничего не видно.
- Теперь буду сторожить я, - сказал Шишковатый - Иди вниз и поспи. Скажи Иоланде, чтобы разбудила аббата задолго до вечера, пусть тоже сторожит. Все это время он лежит кверху брюхом и храпит, разинув рот, так что туда набилось полно мух.
Харкорт соскользнул по склону вниз, где Иоланда сидела на корточках у костра, который совсем не дымил. Она протянула ему кружку с чаем.
- Выпей-ка это, - сказала она. - Очень помогает. Я сейчас поджарю тебе сыр и мясо на ломтиках хлеба. Это все, что я могу сделать. Хоть что-то горячее.
Он поблагодарил ее, взял кружку и уселся, прислонившись к большому валуну. Аббат, как и сказал Шишковатый, лежал на спине с открытым ртом и раскатисто храпел. Рядом с ним, как часовой, расхаживал взад и вперед попугай, что-то бормоча про себя. Отхлебывая обжигающий чай, Харкорт смотрел, как Иоланда держит над огнем ломтики хлеба с сыром и мясом, надетые на две длинные вилки. Хлеб понемногу подрумянивался, расплавленный сыр стекал по нему и капал в костер.
- Выглядит аппетитно, - сказал он. - Ни разу такого не пробовал.
- Я думаю, тебе понравится, - сказала она. - Шишковатый сказал, что это вкусно. По-моему, уже почти готово.
Она сняла с вилок хлеб и протянула ему.
- Смотри, они горячие, - предупредила она. Он осторожно взял хлеб и откусил кусочек. Оказалось очень вкусно. Он и не догадывался, что так проголодался, но после первого же куска почувствовал, что просто умирает от голода, и набросился на еду.
Иоланда подошла к нему и села рядом, подобрав под себя ноги. Капюшон ее плаща был откинут на спину, и роскошные золотистые волосы рассыпались по плечам. Она сидела, не сводя с него кротких васильковых глаз. Но несмотря на красоту волос и кротость взгляда, в лице ее была заметна какая-то суровость - может быть, это выражение придавали худоба и резкие очертания губ, как будто прорезанных ножом. Харкорт подумал, что на самом деле она не красива. Но в ее лице было что-то притягательное - в него хотелось вглядываться снова и снова. "Почему это так?" - спросил он себя, но ответить не мог.
- Мой господин, ты мне не доверяешь, - сказала она вдруг, едва шевельнув губами.
- Почему ты так говоришь? - спросил он, немного озадаченный ее прямотой.
- Ты не позволил мне стоять на страже, - ответила она.
- Но ведь ты не сказала нам, что знакома с коробейником. Ты привела нас к нему, сделав вид, будто случайно наткнулась на его пещеру. Ты не предупредила нас, что он чародей.
Она сама начала этот разговор, подумал он. Давно пора все выяснить.
- Тогда я не могла вам это сказать, - ответила она. - Я не уверена, что вообще стоило это говорить. Он тайный чародей. Его никто не знает и никто не признает. Он не осмеливается раскрыть свой секрет. Все эти годы он втайне оказывает всяческое противодействие Нечисти. Если бы она узнала, кто он такой, он больше не смог бы приносить пользу людям. Ему пришлось бы бежать. Иначе Нечисть напала бы на него, и даже его могучие чары не спасли бы его.
- Но ведь в конце концов он вмешался. Он явился на остров...
- Но ведь иначе мы бы все погибли, - сказала она. - Я уверена, что он все взвесил, зная, что рискует раскрыть свою тайну. Хотя риск, может быть, был не так уж велик...
- Ты хочешь сказать - он знал, что великаны будут перебиты?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});