- А почему не вызвали преподавателей? Сил любого из вас двоих хватило бы на дюжину заклинаний вызова.
Реакция Дорса и Каста была очень красноречивой и очень слаженной: оба закатили глаза, а потом вообще сделали вид, будто не слышали, и их тут вообще нет.
- Понятно, - пронаблюдав этот цирк, процедил куратор. - Чувство собственной важности в одном месте взыграло.
Водник и огневик столь же дружно фыркнули и вскинулись, явно готовясь поспорить, но Глун оборвал этот порыв жестом.
- Идиоты. - Отчеканил он. - Вы хоть соображали, что не только собой рискуете?
И вот в этот момент я поняла, что на соседнем диване сидят два лауреата премий “Оскар”, “Золотой глобус” и “Пальмовой ветви” Каннского кинофестиваля в придачу!
Сперва на лицах парней отразилось искреннее недоумение. Потом оба очень натурально нахмурились. Мыслительный процесс был быстрым, но не менее эффектным. Мгновение изумления сменило смущение и… стыд. До того настоящий, что даже я, знавшая весь расклад, поверила.
А через мгновение и мне “Оскара” дали. Только моя “победа” была совершенно случайной. Просто я вдруг вспомнила, что и вправду могла умереть. Не по причине, которую Глун озвучил, но все же… В общем, нервы в очередной раз сдали, и на глаза навернулись слезы. Так что, когда куратор вновь взглянул в мою сторону, я уже едва не хлюпала носом.
Лицо Глуна разом смягчилось: видимо, он решил, что до меня лишь сейчас дошло, чем грозили выкрутасы этой излишне “самоуверенной” парочки.
- Ладно. - Успокаивающим голосом произнес он. - Обошлось, и хорошо. Поводов для слез нет.
Последняя фраза адресовалась мне, лично. И вот что примечательно: стоило Глуну сказать, что плакать не стоит, как в носу защипало, а из горла совершенно непроизвольно вырвался всхлип.
Мужчины, включая декана Фиртона, дружно замерли и уставились на меня, а я…
Я опять всхлипнула.
Это все нервы. Плюс огромное переутомление. Ну и замедленная реакция на стресс, который пришлось пережить.
И, вытирая влажные глаза тыльной стороной ладони, я это прекрасно понимала, но ничего поделать не могла. Поэтому всхлипнула снова. А потом носом шмыгнула, и…
- Нет поводов для слез, я сказал! - рыкнул куратор.
- Не орите на нее! - в ответ осадил Дорс.
Я плакать не перестала - просто не смогла. Только рот рукой зажала и уставилась на водника.
Повисла пауза.
Не знаю как остальные, но лично я ждала взрыва. Эмиль фон Глун и так добротой душевной не отличался, а Дорс к тому же выбрал тон весьма далекий от приличий.
Все. Вот теперь я желала лишь одного: свалить отсюда, и срочно! Опустив ноги на пол, я медленно встала с кресла. А потом тихо попросила:
- Дорс, проводишь?
Парень улыбнулся уголками губ и кивнул. И даже сделал шаг в мою сторону, но…
Еще в прошлый раз я заметила, что Каст не очень адекватно на женские слезы реагирует, вот и теперь он среагировал ненормально. Когда я начала хлюпать носом, огненное величество откровенно растерялось и впало в прострацию. Просто сидело, неотрывно таращилось на меня, и даже разговор, который велся в гостиной, кажется, не воспринимало.
А в тот момент, когда Дорс сделал шаг ко мне, оцепенение с пижона спало. И когда я вновь хлюпнула носом, Каст вскочил как ужаленный и ринулся ко мне. Прежде чем я успела хоть как-то среагировать, сгреб в охапку и прошептал:
- Дашка! Дашка, ну ты чего?! Ну прекрати… Пожалуйста! Все же обошлось.
Боже, какая глупая ситуация! Глупее просто не бывает!
- Пойдем, - справившись с очередным приступом вызванной женскими слезами паники, сказал рыжий. - Пойдем, Дашунь.
И, собственно, повел меня к выходу. Да-да, обнимая и поддерживая. А я не сопротивлялась, ибо понимала, что нахожусь на грани истерики. Еще немного, и я уже не плакать буду, а ржать!
Только я могла так вляпаться! Что теперь подумает Глун? А Фиртон?!
Ну и сам Каст.
Порыв огневика был настолько горячим, настолько искренним, и он так переживал, что я таки дотерпела. В смысле - расхохоталась лишь после того, как попала на чердак, а Каст, выслушав сбивчивый рассказ о том, что со мной все будет в порядке, и вообще мне очень-очень нужно побыть одной, ушел.
Да, я хохотала. Но истерика была недолгой, потому что Кузьма все-таки не выдержал и, уткнувшись в мои ноги, заверещал:
- Ты пришла-а-а! Ты жива-а-а!
Вот тут взыграла совесть. Взыграла и напомнила - мой маленький пушистый “котик” меня потерял. Он переживал. Он нервничал!
Если уж непробиваемый ехидный Кракозябр разволновался до такой степени, что не постеснялся высказать мне свои “фи” в присутствии Каста с Дорсом, то что говорить о маленьком плюшевом лисенке?
Я наклонилась и подхватила Кузю на руки, тут же почувствовав шершавый язык на щеках, на шее, на веках. И холодный нос, который тыркался всюду, докуда мог дотянуться - тоже. Это было ужасно щекотно, но до того трогательно, что на глаза снова слезы навернулись.
- Ты пришла-а-а! - продолжал тоненьким голоском причитать Кузя. - Бес-совестна-а-ая! Ну-пуга-а-а-а…
Черт. Он убийственно прекрасен.
- Укуш-у-у! Всю тебя укушу-у-у! Редис-ска!
Как долго длились наши с Кузей нежности - не знаю. Сколько времени потратила, рассказывая Зябе подробности своего попадалова - тоже не скажу, ибо из реальности выпала. Очнулась я лишь в тот момент, когда организм напомнил о собственных потребностях.
Вот тут пришлось оставить Зябу и по-прежнему нервного Кузьму и посетить ванную комнату. В процессе этого визита я наконец-то вытащила из-под резинки колготок стыренную из подземной библиотеки брошюру. Ну и еще одну вещь осознала - умираю с голоду!
- Зяб, а обед я уже проморгала? - выйдя из ванной, жалобно спросила я.
- Угу, - отозвался призрак. - Но не волнуйся, до ужина всего два часа.
- Сколько?!
Я застонала.
- Черт, ну почему в вашей дурацкой академии нет хоть какого-нибудь замызганного кафе?
Зяба не ответил. Зато когда я отошла от двери ванной и вышла на траекторию видимости, с подозрением уточнил:
- Так, а что это у тебя в руках?
Беззаботно продемонстрировав монстру брошюру, я отправилась прятать ее в ящик прикроватной тумбочки.
- Да-аш! Только не говори, что ты ее из той библиотеки сперла! - Раздалось из-за спины.
Хм. Не говорить? Ладно.
- Хорошо, не скажу, - откликнулась я со смешком.
Призрак возмущенно взвыл и, кажется, захотел устроить выволочку, но я оказалась проворней, перебив:
- Зяб, скажи, если я заявлюсь на кухню и встану на колени перед поварами, меня покормят?
- Что, настолько голодная?