иначе мне не избежать инфаркта миокарда. Хоть, конечно, мой сканер достаточно успешно справлялся с излишним холестерином, и быстрая смерть мне тут не грозила, разве что от скуки. Совместной жизни с Зариной тоже уже не получилось, я был далек от нее. Она относилась ко мне с уважением, я был ее мужем и отцом двух ее детей, но она тоже меня уже похоронила в своем мозге и вынимать меня оттуда не хотела. Я предложил ей съездить отдохнуть, или путешествие, и получил вежливый отказ:
– Ты сам съезди, куда я отсюда, смотри, сколько внуков у меня, некогда мне с тобой ездить, и не хочу я.
В общем, я попрощался со всеми, сказал, что мне нужно лететь дальше, и улетел в первую страну, в которую в кассе были билеты, так сложилось, что это был Египет. Вот в чем я себе мог не отказывать, так это в деньгах, мой счет был полон денег, и потому я мог себе позволить отдыхать и ни в чем себе не отказывать. Я завалил внуков подарками, все, что смог, я им купил, хотя семья и так не бедствовала и могла себе позволить все что угодно. Но я уж постарался быть самым щедрым дедушкой. В Египте я остановился в самом дорогом отеле, в самом дорогом номере, который я смог найти, и прожил там еще два месяца. Правда, выкупленный мною номер большую часть времени пустовал, так как в Египте единственное, что можно смотреть, это было море. Первые две недели я плавал не вылезая с утра до вечера с маской и трубкой, потом заплатил за обучение, зафрахтовал яхту с инструктором и провел целый месяц на яхте в двух километрах от берега, изучая пещеры и рифы египетского побережья. Ну еще из ярких воспоминаний было то, что вместе с яхтой мне предложили услуги одной русской феи стоимостью сто долларов в сутки. И я согласился. Девушка оказалась очень общительной и живой, которая переживала русскую зиму, ища вот таких вот отношений. Она сильно удивилась моей форме и моим возможностям, которым и я не переставлял удивляться. Но мы провели прекрасный месяц на яхте, использовав все презервативы из того запаса, который был у нее с собой. Но к концу второго месяца меня накрыла тоска просто смертельная. Я звонил Арсену каждый день, по часу разговаривал с ним об о всем, что происходило у нас. Но и там было все спокойно, единственное расстройство, о котором он мне говорил, это Иван Горда, сын моего боевого товарища. Ваня, мой крестник, стал мелким жуликом, и Арсен просил моего разрешения провести воспитательную работу. Я разрешил только поговорить и сказал его пока что не трогать.
Леха и Колян
Вернувшись в Канев, я стал ждать возращения Алексея и следить за работой Николая. Больше дел для меня не было. И спустя еще три месяца я дождался. Алексей появился в городе и пошел в свою квартиру. Я связался с ним и сразу попросился в гости. Он воспринял мою осведомленность в штыки, но все-таки согласился. Я еще в прошлый раз распорядился, чтобы в его квартире и в квартире Николая убирались и поддерживали запас продуктов. И он был мне за это благодарен, ну и наша с ним совестная работа в Техно хоть и не делала нас друзьями, но все-таки сильно сблизила. Я вошел к нему в квартиру. В квартире остро пахло едой. Алексей нашел запасы консервов, приготовил макароны по-флотски и заварил чай, милостиво предложив мне разделить с ним трапезу. Меня поразило, насколько изменился Алексей, если бы это было возможно, я бы посчитал, что он прошел армию и побывал на полях сражений. Взгляд у него был взрослого мужчины и серьезного противника. Это был другой человек, совсем не тот, которого я знал год назад. То есть все в нем было вроде так же, кроме одного взгляда. Это уже был не тот пустозвон, что год назад, события вокруг которого выстраивались вне его желания, он реально вырос.
– Где ты был, Алексей? Нашел себе кого? – спросил я его, намекая на не очень хорошее его расставание с Элизой и Лилей. Видимо, мой вопрос задел его в самое сердце:
– И нашел, и потерял. И вот иду дальше, куда послал меня Элронд. Вроде я и сам туда иду, а вроде и нет. В мире, где я был, я встретил одного старца, который назвал меня стенобитным орудием. Вот теперь я реально понимаю, что, похоже, это так и есть. Что в Техно, что в Гаремах я был этим самым орудием, без глаз и мозгов.
– Интересно, что ты это понял. В Техно ты действительно не понял своей роли в той работе, которая там была выполнена, но твоя роль имела ключевое значение. Да, пожалуй, ты прав, сравнение тебя с орудием, видимо, правильное сравнение.
Алексей печально посмотрел на меня и спросил:
– Ты тоже так думаешь?
– Ну ты не обижайся, я был в твоем возрасте и работал на внешнюю разведку СССР, я ведь тоже тогда был таким же орудием с гипертрофированным самомнением, но с возрастом приходит мудрость, правда, не у всех, у некоторых старость приходит одна.
– Вот, наверное, моя старость придет одна, я чувствую себя полнейшим долбоебом. Я не понимаю ничего в этой жизни, ни баб, ни самой жизни. Элиза вот, оказывается, меня любила! Спала со всеми, до кого может дотянуться, но любила. Лейла выращена в мире, где женщины просто не имеют права ревновать, и выдала мне такую порцию ревности, что мне пришлось убежать! Ну вот где моя мудрость?
– Тю, тихо, я уже и половины слов не понимаю, о чем ты мне сейчас рассказываешь.
– Лейла – жена моя, я взял ее из того мира, в который ходил по заданию Элронда. А послал он меня туда после того, как я сказал ему, что все в мире зло от баб. Вот и отправил меня. До этого бил меня несколько месяцев подряд, потом стравил с Эльфом, чтобы они дали мне оружие, и вот отправил в мир, где бабы все были собраны считай что в тюрьмах.
– О как, как это, в тюрьмах?
– Ну не в тюрьмах, а в городских гаремах. У каждого города, если он достойный, чтобы проводить турниры, свой городской гарем, куда мужики попадают четыре раза в год, купив или выиграв ярлыки.
– А мужики там друг друга не чпокают?
– Там церковники очень строго за этим следят, чуть