По прикидкам Юсупа, приемлемая дистанция для стрельбы в Тамерлана начиналась метров с пяти, иначе броню не пробить. Поверх мелкокольчатой кольчуги амира со всех сторон прикрывали золотые пластины. Голова была защищена накладками и наушами. Поскольку Юсуп не считал себя снайпером, способным попасть в глаз белке, лучшей тактикой он полагал стрельбу в упор… Бомбу он решил приберечь на самый крайний случай…
С каждой секундой широкая спина амира становилась все ближе и ближе. Юсуп уже не замечал даже прикрывавших его тыл нукеров – все заслонила ему цель. Тридцать метров, двадцать, десять. Сам амир увлекся битвой с золотоордынскими всадниками, что перли железной волной. Огромный позолоченный жезл-шестопер танцевал в его руках, играючи сокрушая кирасы врагов… Вот под напором коня амира один из золотоордынцев развернулся боком, подставил под удар незащищенную часть, тут же в нее вломился жезл, брызнула кровавая струя. А Тамерлан уже занес свой смертоносный инструмент над другим – поменьше ростом, на невысокой лошадке. Тот пригнулся, шестопер пронесся прямо над ним, срубая султан вместе с навершием. От сильнейшего удара шлем слетел с головы, и Юсуп с ужасом увидел, что внутри брони скрывался его маленький друг Кохцул. Без шлема смерть могла настигнуть его в любой момент. Один из нукеров амира, сжимая в руке топор с широким острием, уже навис над ним.
– Нет! – Крик Юсупа услышали, наверное, даже в ставке Тохтамыша.
Забыв про амира, он бросился спасать подростка. Казалось, без чуда не обойтись. Монгол находился от Кохцула в одном замахе, Юсуп – в десяти метрах. Кроме того, счет шел на секунды и ни о каком прицеливании не могло идти и речи. Максимум, что Юсуп мог сделать, – открыть беспорядочную стрельбу по окружившим подростка фигурам в надежде, что одна из пуль угодит куда надо. Он перевел рычажок на стволе в положение «авт» и веером пустил целую очередь, истратив почти весь остаток обоймы.
Вторая или третья пуля достигла цели. Пришедшийся в броню на груди выстрел выбил монгола из седла, заставив совершить красивый пируэт и дав мальчишке время уйти с линии удара. Однако мгновение, спасительное для Кохцула, вышло роковым для всей операции Юсупа. Удобный момент для стрельбы в амира был упущен. Тамерлан инстинктом хищника почуял, что гораздо большая опасность угрожает ему с тыла, и развернул коня. Нукеры, сгруппировавшись вокруг него, устремились на нового врага с Юсупом, Фархадом и Борисом во главе.
Отбросив поводья, Юсуп перекинул пистолет в левую руку, а правой выдернул кольцо из болтающейся на поясе перчатки-бомбы. Его взгляд выцеливал в надвигающейся группе амира, как вдруг небо поменялось местами с землей. Словно ураганом, Юсупа сорвало с седла, он выронил бомбу, а сам, едва успев сгруппироваться, кубарем покатился по траве, прямо под копыта несущихся лошадей… Не нацелься он исключительно на Тамерлана, оглянись по сторонам, успел бы увидеть, как слева на помощь амиру идет на рысях еще одна сотня. Вырвавшийся вперед воин и снес своим копьем Фархада, следом врезавшись в Юсупа. Периферийным зрением парень углядел лишь, как амир в окружении нукеров стремительно уходит вправо, вскочил и с гневом убедился, что его лошадь не подает признаков жизни. Столкновение с бронированной коллегой обошлось ей в сломанный хребет.
Юсуп настолько разъярился, что, невзирая на опасность быть затоптанным, бросился бегом за конем амира, на ходу стреляя из пистолета. Первая пуля ушла в «молоко», вторая зацепила щеголя из окружения Тамерлана, на третьей пистолет сухо щелкнул. А потом еще дважды. «Патроны!» – простонал Юсуп, топая ногой от досады. Все, его боеприпас полностью исчерпался. Не владеющий никаким другим оружием Юсуп остался совершенно беззащитным… К счастью, эпицентр битвы сместился куда-то в сторону. Вокруг Юсупа образовалась самая настоящая мертвая зона – только трупы вокруг.
Где же его отряд? Он осмотрелся по сторонам. Бориса видно не было. В голове вдруг всплыла картинка: вот навстречу ему устремляется земля (видимо, это был момент, когда его выбили из седла), вот амир со спутниками проносится над ним, а вот сын воеводы с гиканьем устремляется в погоню за Тамерланом, и все московиты следом. Оказывается, подсознание успело подсмотреть что-то вокруг, записало это «видео» на подкорку, и теперь услужливо выдавало в качестве информации… Ну что ж, удачи тебе, Борис, раз от меня она отвернулась. Твоему отцу она ой как нужна…
Зато памирец обнаружился совсем неподалеку. Он лежал на земле, придавленный сразу двумя мертвыми лошадьми и трупом монгола в посеребренном доспехе. «Тот самый, что сбил меня с седла», – узнал его Юсуп. Монгол был однозначно мертв, выжить с торчащим из глазницы мечом еще не удавалось никому. Но и памирец не подавал признаков жизни. Юсуп бросился к нему, низко наклонился, пытаясь уловить дыхание, может, тот еще жив. Большая часть его туловища скрывалась под свалившейся на него грудой тел. Понять, кто есть кто, было невозможно. Юсуп попытался вытащить Фархада из-под этого холма смерти, ухватил под мышки, потянул. Бесполезно. Все равно что тащить за хвост слона. Юсуп поднатужился еще раз, резко дернул, и тут из уст памирца раздался стон.
– Эй, Фархад, куда ты ранен?
Увы, языковый барьер никуда не делся. Юсуп надеялся лишь на то, что товарищ узнает его голос. И точно. Памирец открыл глаза. Мутные, как осеннее небо, при виде Юсупа они посветлели. Губы шевельнулись, произнеся что-то неразборчивое.
– Что? – переспросил Юсуп, склонившись еще ниже.
Фархад скривился, с натугой дернул рукой, сумел слегка приподнять ее, демонстрируя четыре растопыренных пальца. Затем сжал их и снова раскрыл.
«Четыре и еще раз четыре? – не понял Юсуп. – Восемь что ли…» Вдруг до него дошло. Ну конечно, он же должен памирцу цену восьми рабов. Юсуп счастливо рассмеялся, подмигнул Фархаду:
– Все, брат, теперь я за тебя спокоен. Жить будешь. – Он отстегнул с руки неработающие часы и засунул их за пазуху товарища. – Извини, рабов у меня нет. Это вместо них… Они, конечно, не работают. И вряд ли ты даже в Китае найдешь для них батарейки. Но для вашего мира и так сойдет.
Он ободряюще хлопнул памирца по плечу, размышляя, как бы вытащить его и перевязать, и вдруг сообразил, что еще не все потеряно. Время наверняка осталось, Тамерлан где-то неподалеку. Если уж однажды он сумел почти добраться до него, почему не повторить попытку? Теоретически это вполне возможно. Нужно лишь разыскать потерянную бомбу… Юсуп попытался вспомнить, где же он выронил ее. Мысли путались. Он повел взглядом по земле, стараясь среди мертвых тел и брошенного оружия найти латную перчатку. Вдруг раздался предостерегающий крик. Юсуп выпрямился, чтобы тут же пригнуться, уходя в сторону от несущегося на него копья с широким листовидным наконечником. Спасибо реакции спортсмена, успел в последний миг! Однако всадник развернулся, снова устремился на него. Юсуп уже отчетливо видел его белые от ярости глаза, когда горящий в них огонек вдруг погас, а сам монгол дернулся всем туловищем и упал лицом вниз – вначале на гриву своего коня, затем под его копыта. Лошадь по инерции продолжала скакать и через пару секунд пронеслась мимо Юсупа, чуть не задев его плечо сползающим с крупа телом с красной стрелой в затылке. Он проводил ее недоуменным взглядом…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});