Сочувствие было на стороне Гарри, ибо Мартина в столице знали и не любили. Слишком многие проиграли ему в карты при сомнительных обстоятельствах. И слишком многие ждали оплаты его карточных долгов. Играй, но плати — вот что ценили мужчины.
— Я всегда знал, что он подлый мошенник, — объявил лорд Чомли.
— Дурное воспитание, — сказал второй джентльмен.
— Жалкий повеса.
Неверен своей жене? Фи! Довел своих арендаторов и ремесленников до нищеты? Ба! Но кидаться со шпагой на безоружного? Позор! Хэркинг оказывает большую услугу обществу, избавляя его от подобного отброса.
Гарри не одобрял ни лесть, делавшую его героем, ни собственное поведение, но и не осуждал.
Теперь все искали сэра Джона Мартина.
К несчастью, Гарри был последним, кто видел мерзавца, который убегал сквозь толпу, оставляя кровавый след. Лорд Хэркинг должен пойти на Боу-стрит.
На следующее утро после оперы Куини ожидала полной отмены заказов и назначенных примерок, но вместо этого ей пришлось работать больше прежнего. Куртизанки хотели получить свои наряды и мельком увидеть Гарри. Сестра Кэмдена хотела выглядеть королевой. Другие леди просто хотели взглянуть на лорда Хэркинга.
Он действительно зашел поговорить с Чарли, принеся два букетика фиалок: один для манекена, другой — хозяйке. Фиалки стали еще одной эмблемой магазина наряду с черным платьем в витрине, черной собакой внутри и высокими ценами. Куини была слишком занята, чтобы разговаривать с виконтом, к тому же его присутствие приводило клиенток в сильное возбуждение, не говоря уже о ней самой. Когда виконт ушел с Чарли, магазин немного опустел, став не таким привлекательным для клиенток. Однако когда туда приезжали холостяки вроде лорда Кэмдена со своими сестрами, то незамужние женщины старались не проходить мимо ее магазина.
А после того как ее фасоны наконец появились в новом журнале мод, успех ей был гарантирован. Журнал мгновенно раскупили, довольные издатели попросили у нее для второго номера еще десять эскизов по двойной цене.
В магазине был наплыв клиенток. Женщины высокого и низкого происхождения хотели выглядеть такими же красивыми и смелыми, как мадам Дениз. К тому же самые наблюдательные женщины не верили, что она любовница Хэркинга, иначе бы она так не краснела и не переводила разговор на оборки да тряпки. И с чего бы, спрашивали они друг у друга, ее ценам быть настолько высокими, если у нее богатый покровитель? Следовательно, пока она благоразумна и ведет себя как приличная женщина, они будут наслаждаться ее известностью и покупать ее модели.
Количество заказов превосходило физические возможности Куини, поэтому ей пришлось нанять дополнительный штат, а также надомниц, ибо в мастерской не хватало места. К счастью, три первые женщины действительно оказались искусными, опытными работницами, и вскоре Куини назначила их закройщицей, примерщицей и модельщицей.
Хеллен главенствовала в демонстрационном зале. Она временно поселилась наверху, так что миссис Петтигру могла поехать на север в надежде встретиться со своим подагрическим бароном. Правда, Хеллен плохо вела счета, постоянно ошибалась с назначенными встречами, заказами, адресами доставки, зато изящно подавала вино или чай. Одетая как невинная юная мисс, она старалась вести себя так же целомудренно, чем убеждала матрон, что хозяйке можно доверять одевание их цыплят и старых кур.
Чарли был не столь уверен в целомудренности Хеллен. Он боялся, что мисс Петтигру опозорит его хозяйку и он потеряет хорошее место, а такой шанс выпадает раз в жизни. Сейчас он катается будто сыр в масле и ради этого прошел бы босиком по крапиве, лишь бы угодить мадам Дениз и лорду Хэркингу.
Тем не менее, при всем его желании и множестве знакомств с представителями преступного мира Чарли не смог найти сэра Джона Мартина. Его друзья видели нескольких мужчин со сломанным носом и синяками, кучу избитых лысых мужчин, одного щеголя, продававшего изумруды, но все оказывались не зятем виконта. Что касается бриллиантов, их наверняка уже разрезали на кусочки.
Не мог Чарли найти и половины адресов, данных ему Хеллен для доставки заказов и покупки еды.
— Может, если б ты занималась делом, а не строила глазки мистеру Брауну, мне бы не пришлось так долго искать бисквиты.
Чарли беспокоило, что кто-нибудь из благородных клиенток увидит, как Хеллен и Браун делают то, чего не позволит себе ни одна леди, особенно днем и без кольца на пальце. Тогда они все отменят свои заказы, мадам Дениз придется закрыть магазин, а Чарли вернется к жизни в переулке.
— Кто бы говорил. Сам полночи шляешься невесть где и приходишь грязный как черт.
— Это задание хозяина.
— Ты работаешь на Ку… мою кузину.
Чарли притворился, что не слышал обмолвку.
— Ты такая же родственница мадам Дениз, как и я. Она-то уж точно не станет поднимать юбки в заднем саду.
— Я не поднимала! — Ну, может, дюйма на два. Или три. — И вообще это не твое дело. Ты всего лишь воришка, сующий нос куда не следует. Я видела, как ты прикарманил монету, которую уронила леди Хавершем.
— Она забыла ее!
— Честный мальчик должен был ее вернуть. Я скажу мадам Дениз.
Будь он доносчиком, он тоже мог бы рассказать о дурном поведении Хеллен, но хозяйке, похоже, и без того все известно. Она знала каждый рулон ткани на полках, каждый моток лент в ящике. Уж она-то могла сделать вывод, зачем ее помощнице требуется провожатый для того, чтобы прогулять собаку в маленьком огороженном дворике.
Чарли не стал отвечать угрозой на угрозу. Он подбросил в воздух жемчужину.
— Значит, как я понял, ты не хочешь получить ее. Или другие, которые мне попались, пока я выполнял задание хозяина.
Хеллен была так счастлива, что ей не придется возвращать матери укороченное ожерелье, что поцеловала мальчика.
— Э, давай без этого! И вообще переставай целовать всех, кто в штанах, и тогда я отдам тебе остальные. Мы не хотим тут никаких скандалов. Это респектабельный магазин, вот так.
Швейное дело было действительно таким респектабельным и успешным, что Браун взял бухгалтерию на себя. Пока не открылась школа Амбо Силвера, у него много свободного времени, сказал он Куини. А лучшего места для его проведения, чем в магазине с Хеллен, нет.
Разумеется, Куини сама занималась счетами, когда находила время, не доверяя банковские дела почти незнакомому человеку, по крайней мере, для нее. Доход увеличивался, несмотря на высокую зарплату работниц и постоянную закупку материалов. Вскоре она сможет начать возвращать долги. Своим образованием, средствами к существованию, деньгами, оставленными ей Молли и позволившими начать собственное дело, — всем этим она обязана лорду Карду и его брату Джеку Эндикотту… или человеку, который все годы платил Молли.