— Я сегодня же подам на развод! — отрезал Чжон Вон.
— Брат! Не глупи… Ты потеряешь всё. Семья Кан уничтожит "Лайтекс", если Джо пострадает…
— Да что ты? Но у "Лайтекса" есть ещё один наследник, ты не забыл об этом, нет? — Дракончик явно стал приятно удивлять.
— Я не стану во главе компании! И не проси!
— Станешь, Ши Вон! — резко осекла Пончика, и он замер.
— Если ты хочешь, чтобы меня не трогали, чтобы твой брат обрёл настоящую семью, тебе придется это сделать, Ши Вон. Тебе придется проявить характер и силу! Вы должны, наконец, показать, кто хозяева вашего Тадж-Махала. К черту, этику и субординацию. Посмотрите к чему это привело?
— Мармеладка? — Пончик нахмурился, а я тихо продолжила:
— Чжон Вон итак сделал для тебя слишком много. По твоей вине он вообще женился на той женщине, и ты сам это знаешь. Ответственность, Ши Вон, — я подняла на него взгляд, и закончила:
— У вас она на двоих. Как бы ты не хотел уйти из этой семьи — ты её часть. Просто поступи сейчас правильно. А потом… Если ты захочешь — бросишь всё и мы уедем. Можем даже жить в моих апатах в Киеве. Тебе понравится, уверяю. Однако сейчас… Ты нужен брату.
— А ты не идиот, Хён, — вдруг хохотнул Чжон Вон, — Я думал ты не сможешь найти себе достойную женщину. Но тебе это удалось.
— Нам пора! — внезапно холодно произнес Ши Вон и, отпустив мою руку, просто ушел.
"Это что сейчас было? Опять детский сад в одном месте взыграл?!" — но на мой удивленный взгляд даже Чжон Вон не отреагировал.
— Вы посмотрите какая Цаца! — повторила, кривляясь, известную фразу из маминого любимого фильма, и пошла в дом.
Надо ли говорить, что таки залезла в социальные сети и новостные каналы, пока пыталась уснуть в ворохе из стеганных одеял, рядом с Арым?
"О! Вы только гляньте КАКАЯ пара!" — всё больше сжимала сотовый и на второй день, пока слонялась по чужому дому, ожидая, что мой благоверный хотя бы сообщение отправить соизволит.
"Но куда там! Ни звонка, ни сообщения, ни слова… А я первой звонить не собираюсь! Пошел нахрен! Обидела его! Интересно чем это?!" — я с такой силой всадила палочки в пиалу, что та раскололась, чем испугала малыша Хвана.
Ребенок начал плакать так, что даже мне захотелось рыдать рядом с ним. Малыш сидел в детском кресле и заливался слезами, пока Аран пыталась его хоть как-то отвлечь.
— Прости… — я пробурчала в стол и медленно поднялась, чтобы выбросить разбитую посуду, — Я куплю новое. Извините.
— Разве в посуде дело, — тихо ответила Аран, когда успокоила сына.
— Тебе больно, невестка. Я хорошо помню это состояние. Сперва ты злишься, потом тебе хочется умереть от обиды и собственной ничтожности, когда ты смотришь на его фото с другой женщиной, а следом приходит боль. От неё не спастись просто так. Но Ши Вон… — она продолжала говорить и вдруг остановилась, — Я очень долго думала, что это избалованный пройдоха, который тратит свою жизнь зря, гоняя на байке. Когда мы познакомились… Это было похоже на то, словно он нанимал прислугу к себе в дом. Холодный, надменный. Чжон Вон никогда таким не был. Для меня различить их было проще простого, даже тогда, когда они стали как зеркальные отражения друг друга. Чжон… У него голос менялся, как только мы виделись.
"Обалденная противоположность. У меня впечатление совершенно и абсолютно другое…" — я бросила посуду в мусорку и не стала перебивать Аран.
— Он так красиво ухаживал за мной. Цветы, походы в кино и на выставки. Прогулки в парке на велосипедах. Если сейчас вспомнить всё это, то я могу сказать, что не жалею о том, что меня скоро не станет. Ведь у меня был человек, который действительно меня любил. Я испытала все виды счастья. У меня прекрасный малыш, от того самого человека, и это позволяет мне понять, что я прожила эту жизнь не зря, и что после в этом мире останется часть меня, Дана. Поэтому не мучайте себя с Ши Воном. Не ищите способов помочь мне. Я всего лишь хочу, чтобы Хван был рядом с отцом, когда меня не станет.
— Аран… — я убито выдохнула, когда заметила, как эта ненормальная улыбается сквозь слезы, произнося такие ужасные вещи.
— Нет, невестка. Постой… Я ещё не закончила, — Аран медленно поднялась, а я офигевше смотрела на то, как девушка маленькими и неуверенными шагами, держась за столешницу, шла ко мне.
— Аран…
— Спасибо, Дана, — она обняла меня совсем робко, так словно опасалась моей реакции на вторжение в личное пространство, но это бред.
Это чушь, потому что по моей щеке потекла слеза, и я мягко, но с силой прижала девушку к себе, обняв в ответ.
— Спасибо, что в такой момент в нашей с Хваном жизни появилась ещё и ты, — прозвучал глухой шепот, и мы всхлипнули вместе.
— Перестань, Аран… Я…
— Ты должна вытащить его, а не меня. Теперь у нас есть Чжон, Дана, — Аран отстранилась от меня и, подняв руку, вытерла мои слезы, — Так сделай это, а не жди спектакля, невестка. Он итак произойдет, когда Чжон Вон приведет малыша в дом семьи Ким. Ты должна помочь Ши Вону, он нуждается в тебе, потому что это не его судьба. Это не его жизнь, и он всегда об этом говорил, каждый раз когда садился на байк.
Во мне будто что-то взыграло, и слова девушки подействовали совершенно иначе. Я не собиралась никого теперь слушать, как в принципе и раньше. Поэтому на следующий же день, заявилась в самый дорогой спа-салон в Каннаме, который предоставлял весь спектр услуг: от обёртывания какими-то тряпками, пропитанными маслами, до шоколадной ванны, в которой я не процедуру проходила, а того самого шоколада обожралась.
Но результат был на лицо. Потому что из салона я вышла совершенно другим человеком. Все мои татухи умело скрыли специальной тональной основой, а шикарное красное платье сидело на мне, как влитое. Высокие каблуки, чёрное строгое пальто, а завершала это всё безупречная прическа. Волосы больше не были похожи на непричесанное карэ, а ровными линиями обрамляли лицо с агрессивным вечерним макияжем.
Всё правильно, ведь я шла не просто на сабантуй богачей. Богдана Ким держала путь в ту самую школу благородных флористок, которую содержала бабка моего мужа. Именно там, по слухам репортёров, сегодня проходил благотворительный вечер в честь состоявшейся помолвки моего мужа.
Поэтому я вышла из такси, и поправив пальто, злорадно ухмыльнулась, смотря на здание выстроенное в современном стиле, и явно напоминающее школу. Собственно в её актовый зал оказывается беспрепятственно впускали всех, кто не был похож на байкеров, рокеров и просто необразованных смердов. Потому господа охранники даже не узнали госпожу в приталенном платье карандаш, которая вошла в зал, изящно снимая своё пальто.
А в это время на помосте, перед толпой благородных девиц восседало всё семейство Ким, а бабка, собственно, держала речь.
Вообще это походило на кадр из советского фильма про то, как выступали генсеки перед простым рабочим классом. Вот партийный съезд, не иначе. Но!
Как только двери открылись и я тихо стала идти по проходу вперёд, заприметив себе место рядом с каким-то божьим одуванчиком, бабулька на трибуне чуть не поперхнулась, а японский экспонат расширила глаза так, что мне показалось, что Мияко сделала пластику и двойное веко.
Однако самый охреневший взгляд был у Пончика. И лучше бы я не смотрела на него в этот момент, потому что мы попали. Ши Вон так на меня зыркнул, что мне стало жарко за две секунды, а рот наполнился слюной, как у изголодавшийся кошки.
"Испанский стыд… Хочу чтобы этот кошак помурлыкал мне на ушко прямо сейчас. Гад такой! Вы только гляньте! Как не стыдно пялиться на меня, когда рядом стоит невеста? Охреневший тип!" — видимо моё возбуждение и негодование было написано на лице, потому что Пончик поправил галстук и оттянул его ниже.
"Что такое? Дышать нормально разучился?" — я села на выбранный стул, а бабулька меж тем продолжала всех благодарить, пока не решила официально представить свою преемницу.